Одна из опций гласила: "Палуба". Именно её я и выбрала. Далее на экране вспыхнуло около десятка новых обозначений: Оздоровительная, Обеденная, Тренировочная, Прогулочная, Мостик, Спасательная. На борту Зигмы существовало множество других палуб, но доступа к ним у меня не было.

Из ограниченного выбора мне подходила Прогулочная. Отдав прибору команду, я тут же ощутила, как меня припечатывает полем.

Следуя к месту назначения, я раздумывала над тем, что приведённый список мест для посещения служит своего рода резервацией Хранящей. В назначении Тренировочной, собственно, как Прогулочной и других палуб открытых для посещения, у меня не было сомнений. Патологическим кретинизмом я не страдала, в отличие от псевдотейанок на Матере, взращённых в искусственных условиях, предполагавших катастрофическую нехватку информации.

На родной планете нас обучали с пяти дюжин. К этому возрасту любой ребёнок уже отлично знал историю Тейанской республики, преподанную ему в виде сказок. Даты и важные названия усваивались немногим позже и не составляли никакого труда для юного ума.

Мы изучали арифметику, музыку, рисование, литературу и философию. Пособий для развития хватало с головой.

Наша деревня была основана ещё в годы первой атаки Империи. Тогда некоторые состоятельные граждане, озабоченные будущим, постарались обустроить себе укрытия, обладавшие не только всем необходимым, но и массой излишеств. Само собой разумеется, что семьи переезжали не одни, беря с собой тех, кто должен был обеспечивать уют господ.

Сменилось несколько поколений и неравенство между господами и слугами стёрлось. Дети росли все вместе, влюблялись друг в друга, женились. Тяжёлые условия не позволяли кому бы то ни было бить баклуши, и вот уже усадьба состоятельного гражданина разрасталась до размеров небольшой деревни, где все были относительно равны.

Мы с родителями прибыли с севера и нам не отказали в приюте. Я помню, как впервые, ещё совсем малышкой, оказалась в доме старосты. После долгого пути я была рада наконец согреться и тут же задремала на коленях мамы, уверенная, что теперь всё у нас будет хорошо. Меня отправили в школу, где учили премудростям несколько уважаемых стариков, и краснеть за себя мне не пришлось, в свои шесть я знала историю Тейаны назубок и с лёгкостью читала и считала. Тогда я очень гордилась такой несущественной мелочью, а позже, не желая прослыть тупицей, училась больше других. К тому же старания поощряли.

Я могла попросить проверить себя на знание определённого материала, и если наставник оказывался доволен, меня отпускали с занятий. В последнюю дюжину я занималась с остальными всего несколько дней - двигаться со своей собственной скоростью представлялось в разы легче и эффективнее, чем подстраиваться под других.

Сейчас я была очень благодарна родителям и учителям. Оказавшись у ратенмарцев в семнадцать, я уже не была бездарем, и потому мне хватило ума разобраться в том, чего от меня хотели. Психокорректорам так и не удалось промыть мне мозги глупой чушью.

Трансфер выпустил меня наружу, я оказалась в просторном холле, точно таком же, как перед Обеденной. Всё выглядело точно так же, удручая однообразием и простотой форм. Единственным отличием было огромное зелёное пятно, заполнявшее зияющую дыру прохода в следующий зал. Именно туда я и поспешила, уже через уту обнаружив себя... в саду! И обмерла, застряв в широком проходе, не в силах оторвать взгляд.

Пышная зелень радовала глаз буйством красок. Как же давно я не видела таких насыщенных цветов, не ограниченных пределами трёх оттенков палитры! Я даже не рискну припомнить, когда в последний раз видела живое растение!

Желая немедленно убедиться в том, что зрение меня не обманывает, я приблизилась к ближайшему дереву и прикоснулась к его листьям.

Настоящие!

Сад, скорее, был ухоженным парком. Вымощенные дорожки уходили вглубь зелёных насаждений светлыми полосами серпантина. Но многочисленные Синие, не стесняясь, прогуливались по травке босиком, игнорируя тропинки.

Тут же уронив взгляд под ноги, я сбросила лёгкие белые туфли и ступила на зелёный ковёр.

Почти забытые ощущения той, другой жизни ударили сильнее, чем сапог ран Альрона. На глаза помимо воли навернулись слёзы. Глубоко задышав и стараясь не дать себе раскиснуть, я пошла вдоль лужайки.

Ухоженные деревья и кустарники знали заботливую руку. Изредка взгляду попадались причудливо посаженные цветы, разливавшиеся в непритязательный рисунок. Низкая ярко-жёлтая заплата напоминала звезду, окружённую темными сферами планет. Там, за свисающими до самого низа ветвями с длинными узкими листиками раскинулось неизвестное мне созвездие. Впрочем, присмотревшись, я подумала, что клумба напоминает звездопад.

Спустившись с невысокого холма, я увидела внизу запруду, на поверхности которой покачивались тёмные мясистые листья величиною с человеческое лицо. Каждый из них служил подставкой для крупного розоватого соцветия, гордо державшего голову на толстом стебле.

К воде я не спустилась, видя, что несколько групп Синих облюбовали уголок.

Идя дальше, я уткнулась в стену из густого кустарника, что представлялась настолько плотной благодаря переплетению тонких коричневых веточек, каждая из которых богато цвела мелкими, с мизинец величиной, листьями. Пройдя вдоль цветущего заграждения совсем немного, обнаружила вход и, застыв в нерешительности всего лишь на кун, шагнула вглубь.

Небольшой лабиринт, в котором я очутилась, вывел на поляну, где росли несколько ничем не примечательных на вид деревьев, не сумевших привлечь под свою сень ни одного ратенмарца. Но я была слишком давно лишена удовольствия оказаться в окружении дубрав и потому с радостью продолжила прогулку.

...Наша деревня находилась в ущелье. Время от времени мы баловали себя вылазками в долину, где могли купаться в реке и загорать на солнышке.

В лесу я была трижды. Короткие походы, совершаемые под покровом ночи, проходили сквозь дремучий бор, за которым тлели заброшенные руины небольшого города. Там нам удавалось раздобыть новые, точнее сказать, дополнительные предметы обихода вроде зеркал, ножниц, банок, посуды и другого скарба - всего того, что было сложно производить самостоятельно и что так часто билось и терялось...

Остановившись у одного из могучих стволов, я опустилась на траву, не заботясь о том, испачкаю ли платье. Веки опустились сами собой и я перенеслась за многие световые дюжины отсюда. Туда, где пели птицы и скрипели растревоженные ветром ветви...

- ...Юна, не отставай, - прикрикнул на меня зер Лиони, замыкающий нашей группы.

Он и зер Тиох вели нас лесными тропами к Серибии. Я кивнула и ускорила шаг, но стоило старшему отвернуться, как я снова уставилась под ноги, позабыв о группе.

Это был первый раз, когда я покинула пределы Альмены. Первый раз, когда я увидела лес воочию, а не только на картинках старых книг.

Здесь всё было удивительно. Вместо сплошных неровных стен ущелья везде росли деревья. Высокие-высокие, не такие хилые и низкорослые, как вблизи наших домов. Стоило потянуть ветерку, как вокруг поднимался шум. Он, словно шёпот, разрастался до невероятного гула, топя в хлёстком шорохе всё вокруг. Мгновенья - и всё снова затихало.