Примерно на середине инструктажа в отобранную у хозяйственных служб для данной цели деревянную пристройку позади штаба Полигона, ворвался запыхавшийся (с чего бы это? Тут бежать-то всего полсотни метров…) посыльный. Я недоуменно взглянул на него, желая услышать уважительную причину, по которой тот решился помешать столь важному делу. И посыльный, за пару секунд восстановив дыхание, мое желание исполнил:

— Радисты докладывают – засечен радиообмен на немецком! Где-то рядом! Расшифровать не удалось, какие-то кодовые слова…

— Черт! С передовых постов сообщений не поступало?

— Никак нет!

Теперь со всех ног побежал уже я. Радиообмен мог означать, что к городу подходит несколько вражеских дирижаблей. Или поблизости действует разведгруппа противника. Ну или, наконец, в Ленинске окопался немецкий агент с рацией. Последнее фантастика, конечно. Но и от первых двух вариантов ничего хорошего ожидать не приходилось!

В комнате связи царило нездоровое оживление. Бойцы беспорядочно сновали туда-сюда, кто-то отдавал какие-то невнятные распоряжения насчет усиления режима охраны. Короче, обычный армейский бардак во время аврала. Я протиснулся поближе к дежурному телеграфисту:

— Вызови посты, пусть доложат обстановку!

— Уже вызвал, — угрюмо ответил тот. — Не отвечают! Ни один из них!

А это еще что за новости? Три поста предупреждения о воздушном нападении прикрывали город с угрожаемого направления, находясь на достаточной для того, чтобы мы успели подготовиться, дистанции. И все три не отвечают? Что-то мне происходящее нравится всё меньше и меньше!

— Попробуй еще раз! — приказал я. — Потом свяжись с гарнизоном в Ленинске. Они-то хоть отвечают?

— Сейчас проверю!

Посты молчали. А вот Ленинск, слава богу, ответил. Что это могло означать? Вряд ли враг одновременно обнаружил, напал и уничтожил все посты. Скорее всего, порвался телеграфный провод. В город идет отдельный в совсем другую сторону, и он цел!

Снаружи раздался шум. Я выскочил на улицу и обнаружил приземлившую своего попугая прямо у крыльца штаба разведчицу. Хорошо, что в свое время настоял на дублировании телеграфной связи на постах более традиционным способом!

— Я с северного поста! Связи нет! Два дирижабля идут на город. Низко. Они уже рядом! — отрывисто и очень невнятно из-за сильного акцента прокричала она, не слезая с птицы.

Времени терять было нельзя.

— Артем, со мной к самолетам! — прокричал своему самому способному курсанту и уже на бегу добавил: – И передайте сообщение в Ленинск, пусть поднимают «ангелов». А здесь все замаскируйте, надеюсь, они не знают о существовании Полигона!

До самолетов бежать метров двести. Вон они, уже видны. Внезапно оба выкрашенных зеленой краской силуэта скрылись в облаке черного дыма. Через полсекунды по ушам ударил несильный бабах. От изумления я чуть не упал. Так и замер на месте, тяжело дыша. На осознание смысла увиденного ушло несколько долгих секунд. Как же так..? Диверсанты уже здесь, на аэродроме?

Призывно махнув рукой высыпавшим на звук взрыва из караулки бойцам, вновь побежал к самолетам. Взрыв был вроде бы несильный, может быть еще не поздно спасти машины! Меня обогнали несколько отборных бойцов-разведчиков, прикомандированных к Полигону. На ходу прокричали мне, чтобы притормозил. Верно, там же могут быть диверсанты, а у меня даже оружия не имеется! Совсем забыл в спешке!

Но у местами тлеющих самолетов врага не оказалось. А вот трупы наших людей нашлись. Все пятеро – с ножевыми ранениями в сердце. Убиты подло, в спину. Среди них я с ужасом опознал только утром посмеивавшегося со мной Ощутилло. Не самый лучший момент он выбрал, чтобы пойти к самолетам! Столько опасностей вместе побороли – и на тебе!

Пожар мы погасили быстро. Пока караульные выставили охрану по периметру, мы с курсантами, схватив имевшиеся на пожарном щите у стоянки лопаты и ведра, быстренько засыпали очаги возгорания песочком. К счастью, топливом у нас служила солярка, а не легковоспламеняющийся бензин, поэтому всепоглощающего пожара не возникло. Однако самолеты получили серьезные повреждения. Починить, наверное, удастся, но сейчас они к полету явно непригодны. Да и поздно уже дергаться. Подняв глаза, я обнаружил выплывающие из-за вершин деревьев на близкой опушке тупые носы дирижаблей, украшенные орлом со свастикой. Они шли на минимальной высоте. И не к Ленинску. А прямо сюда…

В темпе прикинул варианты развития событий. Немцы знают про Полигон, это яснее ясного. И, скорее всего, заранее направили диверсионную группу, которая вывела из строя связь и повредила самолеты. Вряд ли группа была большая, поэтому, чтобы не нарваться на превосходящие силы аэродромной охраны, после диверсии сразу отошла обратно в лес. И что теперь? Просто безнаказанно побомбят, подберут группу и удалятся восвояси? Или высадят десант, чтобы зачистить все наверняка, вместе со мной? Я бы, на месте вражеского командования остановился на втором варианте. Так надежнее.

Значит, надо готовить оборону. И звать помощь из города. Я подскочил к кабине своего покалеченного «Коршуна», освободил из захватов единственный наш пулемет, подхватил диски с патронами, хранившиеся тут же и скомандовал всем бежать к штабу. Там располагалась большая часть гарнизона, хранились запасы трофейного оружия и боеприпасов и имелся крытый толстыми бревнами подвал, заменявший бомбоубежище. Да и само здание было сделано из подобных же бревен с прорубленными в них узкими окнами-бойницами. Возможность превращения в оборонительный пункт была заложена его строителями изначально.

Пока добежали до штаба, дирижабли уже зависли над расчищенным от деревьев летным полем. Сигарообразные туши снизились почти до поверхности, и даже без бинокля было видно, как вниз по спущенным канатам сиганули бойцы десантной партии. Через пару минут они будут здесь. Странно, что вначале не пытались побомбить. Хотя, с другой стороны – здание штаба маленькое, шансов на прямое попадание немного. А непрямое защитникам правильно оборудованной постройки особого ущерба не нанесет. И, может, они вообще хотят захватить меня живьем?

В штабе время зря тоже не теряли. Благодаря объявленной еще до прилета разведчицы тревоге, тут успел собраться весь гарнизон, как бойцы, так и технические работники Полигона. А после появления на горизонте дирижаблей, бойцы распределились у бойниц и оборудовали с помощью позаимствованных из ближайших поленниц бревен дополнительные завалы и баррикады. Здание было полностью подготовлено к обороне.

Мы проскочили внутрь последними и тяжелые двери закрылись. Убедился, что связисты, запросили уже помощь из Ленинска. После чего взлетел на второй этаж, к башенке наблюдателя. Отпихнув какого-то юного безусого бойца из охраны Полигона, занявшего со своим карабином самое удобное место, пристроил туда пулемет, дополнительно загородившись загодя принесенными кем-то из более опытных вояк толстыми деревяшками. Огневая точка готова!

И вовремя! Вражеские десантники, маленькими группками окружая здание, подобрались уже ближе сотни метров. Наши бойцы без команды начали стрелять. У кого из чего было. Однако немецкие штурмовики надели стальные каски, а в руках несли полуметровый щиток из толстого листа стали с вырезом под карабин. Арбалетные стрелы от этих «доспехов» вообще отскакивали, да и пули на такой дистанции пробить толстую стальную пластину не могли. Я прокричал вниз приказ прекратить стрельбу из десятка имевшихся в гарнизоне карабинов. Нечего дефицитные патроны зря тратить! Подойдут метров на тридцать – вот тогда и пальнем! И из пулемета поэтому я не стрелял. А вот арбалетчики пусть продолжают пулять – может, подловят кого на перебежке.

Метров с семидесяти – низкая сила тяжести позволяла, несмотря на более плотную атмосферу – полетели гранаты. Причем, в обе стороны. Но если к нам прибывали довольно опасные «подарки», то в обратном направлении летели пукалки на черном порохе, способные, в большинстве случаев, лишь напугать врага. А убить – разве только упав прямо под ноги.