В общем, за две недели кое-как управились, и двинули в путь. «Припарковались» на заранее подготовленной посланной вперед на транспортных велокрылах бригадой площадке, оснащенной посадочными крюками. И направились праздновать. Кроме нас, прилетел "своим ходом" один из старейшин Полиса (я так и не «просек» внутреннюю иерархию наших греческих союзников) и присутствовали постоянные представители Штаба при Храме. Все остальные были местными. Во главе стола восседал, естественно, Совет Коэнов в полном составе, двенадцать человек. За другим столом – все шестьдесят членов исполнительного собрания. То есть, насколько я вник в устройство здешней теократической вертикали власти – коэны второй ступени посвящения. Ну и за остальными – еще сотни две лиц, стоящих на более низких ступенях местной служебной лестницы.

Главу Коммуны, меня с женами и старейшину из Полиса, как самых дорогих гостей, усадили за стол к коэнам первой ступени. Оказали высшую честь, так сказать. Остальные члены делегации восседали рядом, но за отдельным столом. Сначала короткую речь двинул мой старый знакомец Уриэль (рядом с которым я и сидел), потом Крапинский. Затем меня тоже заставили произнести что-то подобающее случаю. Я выразил осторожную надежду на скорую и неизбежную победу над страшным противником, после чего понеслась уже ничем не сдерживаемая пьянка…

Вроде и старался ограничивать себя, но все равно набрался местного винца нехило. Поэтому к отведенным мне с супругами (как родственнику, наверное) шикарным покоям около Главного Святилища, меня путаными коридорами «конвоировали» под руки Анаэль и Асаэль, сопровождая путь грязными намеками на то, что они совершат с моим беспомощным телом, когда, наконец, дотащат его до спальни. Я лишь тихонько хихикал. Как будто обычно я им чего-то не разрешаю…

Мы уже были близко, когда за очередным поворотом вдруг буквально натолкнулись на столь знакомую фигуру моего товарища по плену. Что это он тут делает? Ведь остальную делегацию разместили совсем в другой части Храма!

— Заблудился? — запинаясь, спросил я.

Он виновато улыбнулся и кивнул.

— Тебе т-туда! — я указал рукой в левый коридор, но тут же сам усомнился. — Или т-туда!

— В левый, в левый, — уточнила почти трезвая Асаэль.

Я, опираясь на крепкие руки своих подруг, начал было размышлять, как он умудрился попасть в столь удаленную от главного зала часть Храма, но тут мы добрались до покоев, и мне стало не до посторонних мыслей…

Внимание! Данный текст – неполная и неотредактированная версия книги!

Интерлюдия 5

— Что случилось, Георг? — недовольно поморщился глава Патрульной Службы, постукивая костяшками пальцев по гладкой поверхности новенького письменного стола. — Мне пришлось отменить доклад у Канцлера под каким-то дурацким предлогом. Старик такие вещи не любит, сам знаешь!

— Дитрих вышел на связь! — выдохнул, не скрывая волнения, начальник разведотдела.

Францу от такого известия тоже изменила выдержка. Он вскочил со стула, как ошпаренный. «Заговорщики» уже считали было своего агента погибшим. Столько времени прошло – и никакого сигнала! Раус уперся своими внушительными кулаками в стол и прорычал:

— Ну и? Докладывай!

— С ним все в порядке! Жив, здоров. В полном доверии у клиента, является его ближайшим соратником!

— Почему так долго не выходил на связь?

— Не было возможности. До сих пор безвыездно находился в Ленинске. И только сейчас смог сопроводить клиента в Храм, на торжество по поводу последней победы, — при этих словах Мориц зло сжал кулаки – горечь от неожиданной потери еще не прошла. — Собственно, поэтому я тебя и оторвал от дел. Он сможет оставаться у рации еще только пару часов. Мы должны за это время передать ему новые инструкции!

Хозяин кабинета кивнул:

— Ты молодец, Георг, что в свое время настоял на организации резервного радиопункта в этом их Храме. Иначе, после бездарного провала нашей резидентуры, Дитрих мог еще долго не выйти на связь. Но к делу! Что он еще сообщил?

— Главное – мы недооценили клиента. Он, оказывается, припрятал несколько легких двигателей внутреннего сгорания и теперь строит с их помощью аэропланы, оснащенные бомбами. Первый из них и уничтожил наш дирижабль. А он, кстати, уже построил собственный, маленький, из остатков наших. На нем они и прилетели в Храм. Дитрих докладывает, что оставшегося запаса двигателей хватит еще на пять-шесть аэропланов. Их уже строят. Для нас это будет катастрофой – мер противодействия такому оружию я даже представить пока не могу!

— Помнится, в Академии пару лет назад предлагали что-то такое построить, — почесав затылок, сообщил начальник. — Но Канцлер, как обычно, наорал на них, чтобы прекратили тратить ресурсы на дурацкие проекты. И дирижаблей, мол, вполне хватает.

— Вряд ли ученые смогут создать аэроплан достаточно оперативно. Мы слишком опаздываем за противником!

— И тем не менее, такое распоряжение необходимо отдать немедленно! Но об этом потом. Главное сейчас – уничтожить вражеское производство. Дитрих может организовать соответствующую диверсию?

— Точечную, наверное, сможет. Но этот их полигон под Ленинском состоит из нескольких отдельных подземных ангаров, и взорвать их все ему наверняка не дадут. Нужна помощь.

— Хорошо, давай подумаем, как скоординировать наши с ним действия.

— По его словам, у них есть посты предупреждения о воздушном нападении, связанные со штабом телеграфными линиями. Если он сможет вывести их из строя…

— Понимаю, — на лету подхватил идею своего подчиненного Раус. — Тогда мы сможем подойти на дирижаблях внезапно. А если их аэропланы все равно успеют взлететь?

— И об этом должен позаботиться Дитрих.

— Дитрих, Дитрих… Как можно строить весь план на действиях одного агента? — недовольно покачал головой глава Службы. — А связь? Тут нужна четкая координация!

— На первом аэроплане на днях установили нашу рацию. Он сможет ей воспользоваться, но только единожды, так как машины охраняются и, нейтрализовав охранников, он раскроет себя. Значит, наши силы должны ожидать примерно на дистанции получаса лету, не дальше.

— Хорошо! — после короткого, но напряженного раздумья, решился Раус. — Иди, продумай план в подробностях и, не мешкая, отсылай сообщение Дитриху. А я к Канцлеру, «порадую» известием об аэропланах. Пусть хорошенько накрутит бездельников из Академии…

Глава 21

Они сидели передо мной, все четверо – первая группа пилотов истребителей. Будущих пилотов. Пока что каждый из них совершил шесть вылетов с инструктором. Со мной, то есть. Причем довольно своеобразно. Так как учебную машину со спаренным управлением мы строить не собирались, то в первых трех полетах ученик сидел позади кресла, вместо бомбовой нагрузки (пришлось пристроить там временное тряпичное сидение), и внимательно следил за моими действиями. А в последних трех мы менялись местами и теперь уже я, скрючившись в неудобном отсеке, напряженно отслеживал движения ученика и, иногда, ругаясь прямо в его ухо, дотягивался до ручки управления и исправлял допущенную курсантом ошибку.

Ну а сегодня предстояли первые самостоятельные вылеты. Не совсем самостоятельные – самолетов у нас было уже два, и я тоже поднимусь в небо на сопровождение курсанта на второй машине. Буду находиться рядом и смогу отследить его действия и, возможно, жестом указать на ошибку. Впрочем, в первом вылете, как и положено, предусматривался лишь взлет, полет по кругу и посадка, так что, надеюсь, обойдется без накладок. Эх, жаль, трофейную рацию установили только на моем истребителе! Слишком у нас мало этих приборов. Ничего, дай бог, скоро станет значительно больше!

Сразу после завтрака собрал курсантов на предполетный инструктаж. Еще раз напомнить предстоящие действия, в последний раз проверить усвоенные за предыдущую подготовку знания. Авиация не прощает халатного к себе отношения! Кстати, обычно на таких занятиях присутствуют и мои товарищи по плену, двоих из которых я клятвенно обещал включить в следующую группу курсантов (после того, как получат достаточный опыт пилотирования примитивного велокрыла). Однако сегодня с утра ко мне подошел Ощутилло и с ухмылкой доложил, что Крепыш с Вонюшей вчера наелись каких-то ягод и теперь соревнуются в беге до сортира. Так что на занятиях их можно не ожидать. Сам же Ощутилло вообще редко их посещал, так как в пилоты по возрасту уже не проходил, да и не рвался. Он больше интересовался двигателями, и проводил время с техниками на стоянке, куда и сейчас направился.