Через три недели после падения Батаана капитулировала и крепость на Коррегидоре. Филиппины оказались полностью в руках японской армии.

Среди многих тысяч пленных, захваченных японцами в этих боях, было большое количество раненых, больных, людей, крайне истощенных в результате длительной осады. Всех их пешком через горы и джунгли погнали на север, в лагеря для военнопленных. Это был «марш смерти». Японские солдаты и офицеры глумились над военнопленными. Впервые в истории американской армии пришлось познать такое унижение.

В годы войны и особенно в послевоенный период в США вышло немало книг, кинофильмов и телевизионных постановок, рассказывающих о трагедии американской армии на Филиппинах, — «Падение Коррехидора», «Тяжелый крест», «Ужас Батаана» и многие другие. То, что стало известно американцам, всколыхнуло стражу, разбудило многих, живших еще в атмосфере «нейтрализма», усилило патриотические настроения и оказало необходимое пропагандистское воздействие на значительные слои населения.

Падение Филиппин серьезно осложнило положение американских вооруженных сил на Тихом океане. Потребовались значительные усилия, чтобы не дать Японии развить дальше свой успех, остановить продвижение ее войск, а затем и отбросить их.

В середине 1942 года в морских боях в Коралловом море (южнее Соломоновых островов) и у острова Мидуэй американский флот сумел нанести противнику серьезные поражения. Только у острова Мидуэй японский флот потерял четыре авианосца со всеми самолетами, что резко изменило соотношение сил на море в пользу США. В августе того же года развернулись тяжелые бои за Соломоновы острова, прикрывавшие подходы к Австралии. Япония рассматривала их как один из важнейших плацдармов для дальнейшего наступления.

Стремясь овладеть этим архипелагом, американцы высадили здесь довольно крупные десанты, превосходившие японские силы во много раз, особенно по технике. Тем не менее операция развивалась крайне медленно, с большими потерями в людях и боевой технике.

Высадка десанта на острове Гуадалканал, например, не была должным образом спланирована и организована. Слабо осуществлялось взаимодействие десантных сил, авиации и флота. В ночь после десанта к району высадки скрытно подошли крупные силы японского флота. Американцы в темноте их приняли за своих и не обстреляли. Когда ошибка обнаружилась, было уже поздно. Японцы открыли огонь и потопили тяжелые крейсеры «Квинси» и «Канберра», легкие крейсеры «Винсенс» и «Астория», повредили крейсер «Чикаго» и ряд других кораблей.

Узнав о тяжелых потерях своих сил в этом ночном бою, транспортные и десантные корабли, а также боевые силы, непосредственно обеспечивавшие десант на Гуадалканале, поспешили отойти подальше в море. Создалась исключительно опасная ситуация для высаженных войск. Лишь недостаток сил и слабая разведка не позволили японцам развить успех.

Большие потери понесли американские вооруженные силы при высадке десантов на Маршалловы и Марианские острова, острова Гилберта и другие архипелаги в западной части Тихого океана. Например, для захвата атолла Кваджелейн (Маршалловы острова), обороняемого 8-тысячным японским гарнизоном, американское командование высадило две дивизии морской пехоты (более 40 тысяч человек). Прикрывало десант крупное соединение флота — 10 ударных и вспомогательных авианосцев с силами охранения. Тем не менее бои на острове продолжались пять суток. В ходе боев было убито и ранено более 7 тысяч американских солдат и офицеров, потеряно значительное количество боевой техники, самолетов, несколько кораблей и транспортов. Не менее кровопролитными были десанты на острова Эниветок, Тарава, Сайпан, Типиан и другие. Американцы добились здесь успеха, но достигалось это ценой многократного превосходства в силах, особенно в технике.

В это время Советский Союз громил в боях на Волге, среднем течении Дона и на Северном Кавказе отборные силы гитлеровской армии, фашистской Италии и их сообщников, обескровил врага и погнал его на запад. В этих условиях правящие круги и верховное командование Японии не решались ослабить свои вооруженные силы, находившиеся вблизи советских границ, в первую очередь в Маньчжурии, и перебросить их в другие районы. Это позволяло американским войскам значительно стабилизировать свои позиции на Тихом океане.

Летом 1942 года немецко-фашистская армия рвалась к Волге и Кавказу. Широкие массы американских трудящихся еще больше усилили движение за второй фронт. На массовых митингах в Нью-Йорке, Чикаго, Детройте и других городах принимались резолюции и петиции в поддержку героической борьбы советского народа и его Красной Армии. Но реакционные силы всячески противодействовали этому движению, стремясь любой ценой задержать оказание действенной помощи Советскому Союзу, мужественно сражавшемуся против захватчиков. Эти силы имели довольно прочные позиции в законодательных и правительственных органах, некоторых профсоюзах и общественных организациях. В высших военных сферах па ряде руководящих постов также были люди типа генералов Макартура, Паттона и других, люто ненавидевшие коммунизм. Под сильным воздействием подобных генералов и адмиралов формулировалась и планировалась стратегия и тактика вооруженных сил США, разрабатывались их операции.

В 1942 и особенно 1943 годах США имели все возможности для начала активных боевых действий против гитлеровской Германии на сухопутных фронтах. Втянутые в тяжелейшие бои на советско-германском фронте, неся там огромные потери, гитлеровцы были не в состоянии создать мощную оборону на западе. Но американские войска не торопились в Европу. В ноябре 1942 года они вместе с англичанами высадились в Северной Африке и начали здесь «отвлекающие» операции против немногочисленных сил противника.

И в годы войны, и в послевоенный период западная пропаганда стремилась всячески преувеличивать масштабы, а главное, роль и значение операций в Северной Африке. Американский генерал О. Брэдли писал: «Если бы Гитлеру удалось объединить свои силы, развивавшие наступление в Африке и России, он осуществил бы мечту Наполеона завоевать Индию и Средний Восток посредством огромного двойного охвата через Кавказ и Аравийскую пустыню»[25].

Американский генерал вопреки фактам не только ставил на одну доску две несоизмеримые величины — величайшую битву советского народа и ограниченную операцию союзных войск в Северной Африке, но и явно стремился принизить значение наших побед, в первую очередь разгрома гитлеровской армии под Сталинградом, изображая их в качестве боев по срыву якобы «вспомогательных операций» гитлеровской армии.

Зато свои действия в Африке американцы рекламируют не жалея сил. В изданной в 1969 году в США тенденциозной биографии генерала Джорджа Паттона, который в ноябре 1942 года командовал корпусом, высадившимся неподалеку от порта Касабланка в Марокко, говорится, например, что «это была одна из наиболее крупных, тщательно спланированных и отлично организованных операций второй мировой войны, которая принесла решающий успех».

Конечно, высадка американских и английских дивизий в Северной Африке была первым крупным десантом, первой значительной операцией союзных войск, направленной против гитлеровцев и их сателлитов в Европе. Это никто не собирается отрицать. Операция привела к некоторому отвлечению внимания противника, в какой-то мере заставила его проявить беспокойство. Но она тем не менее не отвлекла ни одного соединения немецко-фашистских войск с советско-германского фронта, ни в коей мере не повлияла на действия общего врага на самом важном фронте войны. Да и можно ли было всерьез ждать чего-либо от операции, в которой со стороны США, формировавших основные силы высадки, участвовало всего три пехотные и две бронетанковые дивизии, а также некоторые вспомогательные части. А ведь американская армия в то время уже насчитывала в своем составе свыше 70 дивизий и под ружьем находилось около 5,5 миллиона человек.

Естественно, что относительно незначительный по численности десант, действовавший на довольно обширной территории в Северной Африке, не мог принести серьезных результатов. Десантировавшиеся в Марокко 3-я и 9-я пехотные дивизии оказались вовлеченными в ничего не значившие стычки с местными гарнизонами. Такая же обстановка сложилась в Алжире и Тунисе. Американцы очень медленно развивали успех, генералы проявляли нерешительность. Когда, например, 9-я пехотная дивизия подошла к Бизерте (Тунис), там уже не оставалось ни одного немецкого солдата. Командир дивизии генерал-майор Мэнтон Эдди знал об этом и тем не менее в течение трех дней не решался войти в город. На запросы штаба корпуса он неизменно отвечал, что не двинется вперед, так как опасается немецких мин и ловушек. «Пусть сперва в город войдут саперы, — требовал сверхосторожный генерал, — проверят там все и отремонтируют дороги, только тогда я двинусь с места».