Бето показалось, что он видит Бегонию, теряющую сознание на опушке шумящей разумной заросли, которая простирает к ней ветви-руки…

У Бето комок подступил к горлу. Какое одиночество должна испытывать немая девушка, отдающая себя в мечтах не юноше, а лесу, рассчитывая на взаимность и понимание стихии больше, чем на любовь живого сердца!..

«Виктория стала поющей душой Бегонии», — подумал Бето и почувствовал, как по щекам у него покатились слезы. Не открывая глаз, он понял, что сестры заметили это, — неуловимо встревожились струны Бегонии и голос Виктории.

Поразительным было слияние двух сестер воедино! Со стороны каждый бы подумал, что играет и поет одна из них… Голос Виктории зазвучал устало, словно у нее не осталось сил.

— Тебе нравится? — услышал Бето голос Виктории. Он открыл глаза.

«Тебе нравится?» — робко спрашивал взгляд Бегонии.

Бето утвердительно тряхнул головой, а потом помотал ею, словно сбрасывая с себя колдовской дурман увиденного наяву дикого леса.

— Сейчас я как раз репетирую этот номер, С музыкой и словами Бегонии, которые ты слышал. Номер называется «Блуждание по лесу любви». Придумаешь название лучше, получишь от нас какой-нибудь приз…

— «Свидание с лесом любви»?..

— Неплохо… Я покажу этот номер на Кубе, а по возвращении начну танцевать его у нас в кабаре… Хотя я с удовольствием ушла бы из него в какой-нибудь серьезный ансамбль.

Виктория помолчала и твердо сказала:

— Позвони домой.

Глава 78

Вернуть ребенка, похищенного Чоле, не составило труда. В полиции быстро нашли соответствующее заявление: описание одежды ребенка и его примет (включая золотой оттенок волос, не так уж часто встречающийся у мексиканской малышни) совпали с одежкой и личностью крошки.

Любительница танцев, ринувшаяся в салон во время разыгрывания там приза за лучшее исполнение ямайского «рэгги», оказалась нянькой, которую наняла одна канадская чета, работавшая в Мехико по программе объединения Мексики, США и Канады в один экономический регион.

Канадская чета отправилась в короткое турне на знаменитый тихоокеанский курорт Акапулько, не предполагая, что нянька обожает танцевать.

Растяпа нянька слезливо орала в трубку приметы младенца. Выехавшая на место похищения полиция попросила ее составить заявление, в котором самым запоминающимся местом было «потому как Хувенсио, пес поганый, залез в будку», что превратило парня в бейсбольной шапочке в сторожевого пса, а телефонную будку — в собачью конуру.

Нянька умоляла полицейских не сообщать родителям по их возвращении из солнечного Акапулько о ночной экскурсии их золотоволосого чада по Мехико-сити, приведя веский довод: «Что подумают канадцы о нас, мексиканцах?!» На что усатый полицейский ответил в том духе, что не надо путать нас, мексиканцев, с некоторыми особами…

Труднее было выяснить личность старой женщины, которая после того, как у нее отняли ребенка, впала в полную прострацию.

Она лежала на кровати ничком. Стонала. Не принимала пищу. Звала какого-то Бето.

С большим трудом ее удалось переодеть в чистое белье.

Это и помогло.

Из больничной прачечной сообщили, что в кармане ее замызганного халата обнаружен клочок бумаги с номером телефона.

К телефону подошла соседка Фелипа. Она знала от Марианны, что Чоле ушла из дома и не вернулась. Фелипа сообщила всем знакомым жителям квартала об этой нерадостной вести, попросив их глядеть в оба — не мелькнет ли Чоле в уличной толчее либо на рынке.

Фелипа голову давала на отсечение, что в уме ли, в безумстве ли, а Чоле непременно «вырулит» на родной квартал.

Радостная скороговорка соседки и ее счастливые вопли, оглушившие лейтенанта Эухенио Сепульведу, долго не давал ему возможности узнать адрес попечителей Чоле. Это удалось сделать с помощью длинного ругательства, вызвавшего на другом конце провода почтительное уважение к представителю власти, незамедлительно получившего номер телефона семейства Сальватьерра.

Глава 79

Бето набрал номер дома с волнением. В первый раз со времени переезда к родителям он не ночевал дома.

К телефону подошла Рамона.

— Нашлась Чоле. Луис Альберто поехал за ней в больницу.

— Где это? — с волнением крикнул Бето.

— Бето, не следует тебе туда ехать, ты с ними разминешься, — сказала Рамона. — Они скоро будут дома.

— В каком она состоянии?

— Привезут, узнаем…

— А почему не поехала мама?

— Она плохо себя чувствует…

Рамона не спросила, откуда звонит Бето и почему он не ночевал дома. С одной стороны, это обрадовало Бето, с другой — насторожило. Он осторожно спросил:

— Меня тоже искали?

— Зачем? — спросила Рамона и после небольшой паузы добавила: — Ты ведь у Виктории?

Опешивший Бето положил трубку и уставился на Викторию:

— Ты звонила ко мне домой?

— Нет, — совершенно искренне ответила девушка. — Они что, знают, где ты?

Бето растерянно кивнул. Потом широко улыбнулся:

— Мама Чоле нашлась!

От полноты чувств Бето обхватил Викторию за талию, поднял и закружил.

Она хохотала, отбивалась, как могла. Бегония схватила подушку и стала бить Бето. Он упал вместе с Викторией на ковер. Сестры начали его щекотать. Прижав локти к бокам, он вертелся на ковре, хихикая и дрыгая ногами.

Слава Богу — Чоле нашлась!

Глава 80

Весть о том, где находится Бето, шла в дом Луиса Альберто кружным путем.

Умберто видел, как Диди и Виктория уводили пьяного отпрыска семейства Сальватьерра из ресторанного зала.

Состояние Бето вызвало в нем противоречивые чувства. Первым было чувство острой зависти: совершенно очевидно, что сосунок Бето Виктории небезразличен. На смену этому чувству пришло другое, мстительное: кого не обрадует вид мертвецки пьяного соперника, пусть и бывшего!

Впрочем, действительно ли Марисабель разлюбила Бето? Действительно ли он — бывший соперник Умберто? Сестра Эслинда сомневалась в этом: по ее мнению, последняя выходка Марисабель, запретившей Умберто домогаться ее, свидетельствовала об обратном.

Умберто отважился позвонить Марисабель.

— Она гостит у Джоаны, — сказала ему Марианна, внутренне устыдившись слова «гостит», выдававшего ее желание как можно раньше заполучить приемную дочь обратно.

Умберто не решился сообщить Марианне о том, в каком состоянии он видел Бето в компании с Викторией.

Он позвонил Джоане.

— Добрый день, Джоана! Не могу ли я поговорить с Марисабель?

— Одну минуточку.

Десятисекундная пауза свидетельствовала о молниеносном обмене мнениями с помощью жестикуляции, результатом чего стало растерянное сообщение Джоаны о том, что Марисабель, по-видимому, ушла в училище.