— Конечно, Марианна, ты истинная христианка. Заботы о ближнем заставляют страдать сильнее, чем забота о себе.

— Иногда мне кажется, что над нашей семьей тяготеет вечное проклятие…

Они долго говорили в тот вечер.

Падре Адриан не знал, что посоветовать Марианне. Да и какой совет может примирить два ополчившихся друг на друга пылких сердца?

Лишь одно понимал падре Адриан: подобно врачу «скорой помощи», он должен незамедлительно начать врачевание души страждущей, и незаметно он переключил внимание Марианны на другие вещи.

— А как идут их занятия?

Марианна рассказала об успехах Марисабель в балетном училище, где с недавнего времени преподают две московские балерины, об увлечении Бето актерским мастерством, так что, скорее всего, после подготовительного курса он поступит на актерский факультет.

Луису Альберто предложили участвовать в написании сценария для телевизионного сериала, и, хотя он постоянно иронизирует по поводу увлечения домашних «мыльными операми», по всей видимости, готов соблазниться этим предложением.

— Вот его Господь и накажет! — от всей души рассмеялся падре Адриан.

Он любовался Марианной и невольно вспоминал ту провинциальную девчонку, бежавшую после смерти отца от мачехи с отцовского ранчо в Мехико, где Бог направил ее к нему, а он — в дом семейства Сальватьерра…

И еще ока сказала, что они с Луисом Альберто хотят совершить путешествие в Европу с возможным посещением России, да вот теперь, должно быть, сделать это из-за семейных неурядиц удастся не скоро…

— Ну-ну, не надо так мрачно смотреть на вещи! — улыбнулся ей на прощание падре Адриан.

На сердце у него было неспокойно: несомненно этот дом ждут новые испытания.

Глава 49

Письмо от Жуаниты напомнило Луису Альберто месяцы, проведенные в Бразилии, когда он руководил строительством, принесшим его семейству большие доходы.

Дон Альберто был несказанно рад тому, что сын, приняв это решение, порвал со своей разгульной жизнью сынка богатых родителей.

То время было сопряжено с большими душевными переживаниями Луиса Альберто, ревностью, ненавистью и любовью к Марианне…

В день вылета отменили рейс, и, вернувшись домой, он застал там Леонардо, который на протяжении долгих лет симпатизировал Марианне и пришел повидать ее.

Марианна была беременна и, почувствовав себя плохо, потеряла сознание и едва не упала — хорошо, что Леонардо ее подхватил.

Вошедший Луис Альберто, не разобравшись в происходящем, обрушил на Марианну поток проклятий.

— Вы только и ждали, чтобы встретиться! Не успел муж выйти за порог, а уж любовник в спальне! — кричал он.

Сколько раз с мучительным стыдом вспоминал он эту сцену… Вот и сейчас Луис Альберто зажмурился и криво усмехнулся: очень уж смахивало это воспоминание на дурной спектакль!..

Как бы там ни было, а он улетел с мыслью навсегда порвать с Марианной.

Его ангела-хранителя на Амазонке звали Жуанита.

Она работала учетчицей.

Луис Альберто вздрогнул, словно увидел наяву ее неповторимо прекрасное лицо, короткую стрижку, дивную форму затылка и посадку головы.

Его ладони вспомнили ее плечи, пальцы — шелковистость ее волос, грудь — два прикосновения ее жарких сосков. Мелодия ее португальской речи, близкой его родному испанскому языку, терпко ласкала его слух.

Вся она умещалась в ее имени — Жуанита…

Она понимала его переживания и раздумья о Марианне и никак не вмешивалась в них. Просто была каждый вечер и каждую ночь рядом.

Так приятно было, закрыв глаза и обнявшись, стоять с нею под тепловатым душем…

Было ли это изменой Марианне? В ту пору он ненавидел ее, ослепленный ревностью, желал ей всего самого наихудшего… Конечно, это было измена… Но какая сладкая!

«Луис Альберто, — пожурил он себя, — а ты законченный циник!»

И вот письмо от Жуаниты. Она пишет, что городок разросся, теперь это один из пунктов модного туристского маршрута. Она работает в отеле. У нее семнадцатилетняя дочь. Последняя новость была жирно подчеркнута. А назвала она ее Луиса. «Не правда ли, красивое имя?» Этот лукавый вопрос заставил Луиса Альберто поежиться, однако, вспомнив игривый нрав Жуаниты, он не стал тревожиться по поводу совпадения своего имени и имени незнакомой ему дочери Жуаниты.

Она писала также, что коттеджи выдержали испытание временем, и, если он хочет, она могла бы прислать для его фирмы отзывы о качестве этих построек…

В конверт была вложена фотография: Жуанита с дочерью Луисой.

Нет, лучше бразильянок только мексиканки!..

Глава 50

Из-за домашних передряг Луис Альберто вспомнил про звонок Виктории не сразу, а вспомнив, решил как можно скорее повидать ее.

В обеденное время он приехал в ресторан «Габриэла» у входа в который висел большой плакат с броским заголовком «Эротическое шоу». В центре плаката была помещена фотография сильно обнаженной Неукротимой Виктории, и Луис Альберто невольно приосанился. Впрочем, только ли он чувствовал прилив сил при виде этого прелестного существа!

Войдя со служебного входа, он справился у одной из пробегавших артисток, нет ли здесь Виктории. Та не успела ответить, когда за спиной он услышал неповторимый чувственный голос Виктории, только что вошедшей вслед за ним.

Она была в облегающей бархатной куртке яблочного цвета, с большими металлическими пуговицами, и в брюках, которые, плотно обтягивая то, что пониже крестца и повыше ляжек, переходили в просторные мотающиеся штанины, не закрывающие точеных щиколоток. На ногах у нее были испанские плетенные из веревки сандалии «альпаргатас» с обмотанными вокруг щиколоток зелеными лентами.

— Что вам угодно, сеньор? — шутливо нахмурившись, спросила Виктория, подставляя щеку для поцелуя. Однако в ее глазах он увидел испытующую настороженность.

— Бип-бип-бип-бип… — загудел, подражая сигналам отбоя, злопамятный добряк Луис Альберто.

Виктория расхохоталась и извинилась:

— Видит Бог, я поступила скверно. Готова нести любое наказание.

— Тогда ступай за мной.

— Куда?

— В ваш ресторан, куда же еще! Я умираю от голода!

— У меня репетиция…

— А «любое наказание»?

— Хорошо, одну минуточку.

Она подошла к телефону и набрала номер кабинета Бласа Кесады.

— Блас, ты позволишь мне пообедать у нас в зале с другом? Он застал меня врасплох, а у меня к нему дело…

— Виктория, через неделю у нас гастроли на Кубе, — хмуро ответил Блас и, помолчав, добавил: — Отложить нельзя?

— Это достаточно занятой человек.

— Кто он?

Виктория улыбнулась, вспомнив «братскую озабоченность» Бласа по поводу того, есть ли у нее друг и защитник, и сказала:

— Некто Луис Альберто Сальватьерра.

Блас не подал виду, что это сообщение было для него неожиданным. В голосе его прозвучала строгая хозяйская озабоченность:

— А хотя бы и Луис Альберто Сальватьерра, а хотя бы и сам Господь Бог… Ладно, только из уважения к лучшей танцовщице…

Виктория повесила трубку и, повернувшись к Луису Альберто, с облегчением выдохнула:

— Пошли.

Глава 51

В полупустом зале ресторана Виктория хотела сесть за свой любимый столик на возвышении недалеко от входа. С этого места можно было хорошо обозревать ресторан и запасной выход, откуда ее всегда могли позвать знаками, когда она нужна была за сценой.

Однако новый официант Даниэль повел их в угол, усадив за столик для двоих около свисающей с потолка завесы из толстых стволов бамбука.

Луис Альберто попросил у Виктории разрешение заказать лангустов, одно из наиболее дорогостоящих в «Габриэле» блюд, которое подавалось с гарниром из других моллюсков под специальным фирменным соусом.

Официант живо привез аквариум на колесах, в котором доживали свой недолгий век четыре жертвы человеческого обжорства. Луис Альберто показал на двух пучеглазых усачей, и Даниэль помчался на кухню, где около котла с кипящей водой уже готовился совершить жертвоприношение старший повар. Он торжественно бросил указанных Даниэлем особей в кипяток и отдал необходимые распоряжения помощникам, ответственным за гарнир и соус.