Сегодня никаких экстраординарных экспериментов они не ставили. Мерцающий просто был собой. Таким он эльфу больше нравился. О чем он не переставал напоминать, когда тонкими намеками, когда прямо и открыто. После нескольких удачных личных встреч с Ефимисюкерусом, Камюэль решил прислушаться к мнению психолога, и осторожно приучать мерцающего в его присутствии как можно части быть без их вечных масок. Пока со скрипом, но в большинстве случае тот все же позволял себя уговорить. Эти уговоры, как правило, проходили в постели. И Камюэль быстро нашел те рычаги, на которые эффективнее всего можно было бы надавить, чтобы добиться желаемого. Мерцающий платил ему тем же. И тоже много о чем мог попросить и получить оное, играя на чувствах и физиологических потребностях лорда-кардинала. Камюэлю нравилась такая игра. Она добавляла их отношениям еще большую остроту.
Смотреть на спящего эльфу нравилось. Несмотря на то, что Камюэль никогда не считал себя ценителем мужской красоты.
- Чем ты там таким интересным занимаешься? - неожиданно нарушил тишину спальни мерцающий, не поворачивая головы.
- С чего ты взял, что я что-то делаю? - насмешливо поинтересовался Камюэль.
- Ты так сосредоточенно размышлял о чем-то отвлеченном, что я даже проснулся.
Вздымал мои мысли подслушивать?
- Нет. Мне такое не под силу, но твой слепок я всякий раз считываю абсолютно непроизвольно... Снова и снова.
- Всякий раз снова? - эльф позволил себе нахмуриться.
О том, что мерцающий может читать его, причем довольно легко, ему в голову не приходило. О том, как они моделируют свои мерцания, основываясь на различных слепках тех или иных личностей, как художник-портретист при желании может создать совершенно новое лицо из нескольких, хранящихся в его памяти, кардинал уже знал. И воспринял известие о том, что при первом знакомстве и его, и императора Ефимисюкерус "читал" спокойно. Как говорится, поздно стричь ушами, когда серьгу уже продели. Но он как-то не подумал, что такие "слепки" можно снимать по несколько раз на дню и всякий раз добавлять к психологическому портрету того или иного индивида что-нибудь новое. Например, настроение, присущее ему только в данный конкретный момент.
- Да, - помедлив, отозвался Ефимисюкерус, - Мы же не мальчишки, идти по пути синхронизации. Поэтому я не могу похвастаться тем, что чувствую тебя, как себя... Так что ты там делаешь у меня за спиной и зачем понадобилось меня переворачивать?
- Рассматриваю, - отозвался кардинал рассеянно, потом встрепенулся, - Так, стоп. Теперь еще раз про синхронизацию и зачем, чтобы знать о моем настроении, тебе нужно постоянно меня читать? - спросил эльф и заметил, как кожа мерцающего начала светлеть, а подкожный рисунок стал уходить вглубь, теряя свои очертания. От возмущения, Камюэль не придумал ничего лучше, чем хлопнуть мужчину рядом с собой между лопаток, - Э, нет! Никаких мерцаний! Иначе можешь проваливать в свою Чащу Лис прямо сейчас.
Ефимисюкерус замер под его рукой, которую эльф не торопился убрать, потом глубоко вздохнул и повернул в его сторону голову. Если судить по тому, что черты лица и желтый цвет глаз остались прежними и кожа, кажется, начала обратно смуглеть, требование любовника он выполнил.
- Это происходит неосознанно, - разорвал тяжелое молчание мерцающий, - я подсознательно, как сказал бы наш психолог, тянусь к тебе.
- Почему?
- Потому что ты мне нравишься. Потому что мне хочется, чтобы нам обоим в постели было хорошо. Потому что...
Камюэль пресек поток откровений движением руки у него на спине. Пробежался пальцами вдоль позвоночника, от лопаток к пояснице. Задержал руку там, потом признался:
- Мне хотелось лучше тебя рассмотреть. Но, когда не спишь, ты почти сразу срываешься в очередное мерцание.
Фима закрыл глаза то ли от удовольствия, когда чуткие пальцы эльфа стали гладить его по спине, то ли просто так. Прокомментировал:
- Я тебя предупреждал насчет них. И ты согласился терпеть...
- Я и не отказываюсь. И не сказал бы, что приходиться что-то терпеть. Просто объясняю, зачем я тебя переворачивал, - терпеливо пояснил Камюэль.
- Они могут меняться, - помолчав, выдал мерцающий.
- С возрастом? - живо заинтересовался лорд-кардинал.
Мерцающий долго молчал, потом снова открыл глаза и встретился с ним взглядом. Камюэль понял его молчание правильно.
- Решаешь, можно ли мне об этом рассказывать?
- Да. Но, думаю, если не я, то кто-нибудь еще проболтается, раз уж нас каким-то чудом стали принимать в вашем обществе. - После этой фразы мерцающий снова замолчал, Камюэль терпеливо ждал, что он скажет дальше. - У нас иные принципы взросления. Не такие, как у вас.
- В каком смысле?
- Вы взрослеете, считая годы, мы... считаем мерцания.
- Но ты сам говорил что-то о возрасте совершеннолетия, когда речь зашла о Таниэль. Или это была маленькая ложь, призванная скрыть большую?
- Отчего же. Возраст есть, потому что именно к этому усредненному числу лет, молодой мерцающий проходит двенадцать глубинных мерцаний.
- А если не проходит?
- За все время, что я их учу, даже сбежавшие из Чащ Лис дети к этому возрасту проходят полный цикл взросления. Причем, как бы сказали в мире Андрея, в условиях стресса у них это даже быстрее происходит.
- Хорошо, взросление - это одно, но как тогда вы стареете?
- Так же. Мерцающему столько лет, насколько он себя ощущает. Как я успел узнать от внука, на Земле существует некая методика, соотнесение истинного возраста человека с психологическим. Так вот, у нас эти два вида возрастов всегда тождественны.
- Поэтому ты так молодо выглядишь, а рядом со мной еще и молодеешь... - прокомментировал Камюэль, сопоставив некоторые свои наблюдения, которым он раньше придавал особого значения, так как был убежден, что молодеть в случае Фимы просто невозможно. Молодость и не возвращается? Оказывается, что и тут у мерцающих все не так, как у других.
Фима улыбнулся и прикрыл глаза от удовольствия:
- Если спросишь, почему это происходит, могу повторить то, что уже озвучил.
- Потому что я тебе нравлюсь, я понял, - кивнул Камю и, склонившись к плечу мужчины, прижался к нему губами.
Потом сместился еще немного, и накрыл его тело собой. Мерцающий даже не охнул. Крепкий. Эльф потерся носом о волосы у него на затылке, зажмурился от удовольствия. Ощущать под собой чужое, сильное тело было приятно. Но распаляться по-настоящему он себе пока не позволял. Был не уверен, что после предыдущих подвигов сегодня их с мерцающим хватит еще на один.
- М-м-м-м, - промурлыкал тот, впервые напомнив эльфу большую, гибкую кошку дроу, и совершенно спокойно сбросил его с себя и сам навалился сверху. Но эльф не дал себя поцеловать, отвернулся, толкнул Ефимисюкеруса в плечо, но тот и не подумал освободить его от своей тяжести. Камюэль этого и не добивался, просто вспомнил, о чем еще хотел его спросить. И, раз уж мерцающий настроен на откровения, надо ловить момент, пока представился случай.
- После того, как ты своим мерцанием отвлек меня, твои ученики сразу после торжественного приема умудрились провернуть одно сомнительное мероприятие. Ты что-нибудь об этом знал тогда?
- Знал. - Ответил мерцающий и снова лег рядом с эльфом, а не на него.
- Так я и думал, - произнес Камюэль, но не встал с кровати, а остался лежать рядом с коварным любовником.
- Я совместил приятное с полезным, иначе императрица так просто от этой идеи не отказалась бы, а Андрей еще долго бы бегал от нас. Его не так-то просто убедить, что не стоит тянуть с созданием методики по выводу наших детей из стазиса.
- С чем, с чем тянуть?
Ответ Фимы прозвучал немного смущенно:
- Я книжки из его мира начал читать. Попалась мне онда про то, как их люди видят свое будущее. Стазисом там назывался некий сон, когда человек может не меняться многие годы.
- Странные у тебя интересы...
- Просто искал, во что бы еще интересное мог бы... - Ефимисюкерус резко прервался. Кажется, он пожалел, что сболтнул лишнее. Но Камюэль уже все понял.