Ночью 19 июля 1969 года сенатор Э. Кеннеди попал в автомобильную катастрофу на острове Чаппакуиддик. Его спутница Мери Копечне утонула. Рано утром Эрлихман направляет Уласевича в район происшествия. Несколько месяцев, действуя под вымышленной фамилией Стенли, он пытался собрать компрометирующую информацию о сенаторе. Установил записывающее устройство в квартире, где ранее жила Мери Копечне с тремя подругами.

В последующие три года по заданиям помощников и советников президента Эрлихмана, Холдемана, Колсона и министра юстиции Митчелла Уласевич побывал в 28 штатах. В Белом доме его деятельность имела кодовое название: «Операция «Сандведж». Среди объектов его слежки были Брукингский институт, политический деятель Лоуренс О’Брайен, обозреватель Джек Андерсон, лица, делавшие взносы в избирательные фонды сенаторов-демократов Кеннеди, Маски, Проксмайра и других. Он проникал в различные помещения и устанавливал там электронные подслушивающие устройства, занимался другой незаконной деятельностью. Всего им было проведено 63 операции. И каждая из них — в случае провала — могла стать «уотергейтом». А ведь действовал в Белом доме не один Уласевич.

Летом 1971 года в кабинетах полуподвального этажа административного здания, расположенного около Белого дома, обосновалась еще одна группа политической разведки и диверсий. Ее первоначальной задачей было предотвратить «утечку» секретной информации из Белого дома. Отсюда название участников группы — «водопроводчики». Но вскоре Белый дом возложил на группу задачу проведения секретных операций против своих политических противников. Главными «водопроводчиками» были Гордон Лидди и Говард Хант. Эрлихман лично позаботился о том, чтобы снабдить знаменитого шпиона и его напарника всем необходимым. Он звонит заместителю директора ЦРУ генералу Роберту Кашману.

— Говард Хант взят на работу в качестве консультанта Белого дома по вопросам безопасности,— сообщает ему помощник президента.— Он работает на президента. Хант зайдет к вам, и мы просим оказать ему необходимое содействие.

ЦРУ дает Ханту и Лидди все, что им потребовалось,— фальшивые удостоверения и визитные карточки, парики и приспособление, меняющее при разговоре по телефону голос до неузнаваемости, аппаратуру для скрытых съемок. На языке американских разведорганов это называется «обеспечить техническую помощь».

Первым заданием, которое получил Хант в Белом доме, было «заняться» Д. Эллсбергом, противником войны во Вьетнаме, которого не без оснований подозревали в разглашении секретных документов Пентагона. Задание исходило непосредственно от президента. В своем выступлении по телевидению 22 мая 1973 года Р. Никсон заявил, что, давая это задание, он подчеркнул его «важное значение для национальной безопасности» ⁵. Эти ссылки на «национальную безопасность» стали неким шитом, которым в Вашингтоне пытались прикрыть неблаговидные дела, не имевшие никакого к ней отношения. Подлинной целью Белого дома было дискредитировать Д. Эллсберга в глазах американской общественности, представить его психически неуравновешенным и даже не совсем нормальным человеком. Поэтому Хант предложил тайно проникнуть в кабинет к врачу-психиатру Филдингу и ознакомиться там с историей болезни Эллсберга. В глазах Ханта и его шефов в Белом доме Эллсберг, осмелившийся разоблачать подноготную «грязной войны» США во Вьетнаме, был предателем. Он заслуживал расправы. В разговоре с Колсоном Хант без обиняков заявил: «Я хотел бы, чтобы этого типа повесили, если бы это послужило интересам администрации»⁶. В устах Ханта это была не простая риторика.

Делая свое публичное заявление 22 мая 1973 года, Р. Никсон, конечно, не предполагал, что вскоре станут известными секретные документы, касающиеся операции против Эллсберга. В одном из них, докладной Ханта на имя Колсона от 28 июля 1971 года, содержался план «нейтрализации Эллсберга». Цель операции, говорилось в документе,— «подорвать

у

общественную репутацию Эллсберга и доверие к нему» .

В другой докладной на имя Эрлихмана «водопроводчики» писали:

«Мы рекомендуем проведение тайной операции для ознакомления с хранящимися у психиатра, лечившего Эллсберга, медицинскими картами,

g

которые велись в течение двух лет, когда Эллсберг проходил обследование» .

Помощник президента одобрил операцию, но поставил перед взломщиками условие: можно браться за дело, «если будет уверенность в том, что оно будет чисто сработано»⁹.

«Водопроводчики» дали заверение и направились в Лос-Анджелес. Оправдывая их и в то же время выгораживая себя, Никсон говорил в выступлении по телевидению 22 мая 1973 года:

«Ввиду того акцента, который я сделал на решающем значении защиты национальной безопасности, я могу понять, как отдельные лица, руководствуясь высокими мотивами (?!), могли считать себя вправе предпринимать конкретные действия, которые я бы не одобрил, если бы на них было обращено мое внимание» ¹⁰.

25 августа Хант и Лидди прибывают в Лос-Анджелес для предварительного «осмотра местности». Затем вызывают из Флориды Баркера и его людей. Хант, которого они знали под именем Эдуардо, дал им последние инструкции. 3 октября взломщики проникли в помещение доктора, сфотографировали медицинские карты Эллсберга.

Хант и Лидди летели в Вашингтон в приподнятом настроении. Выпили виски с содовой, завели знакомство с хорошенькой стюардессой. Ей также представились под вымышленными фамилиями. Хант, еще вчера выступавший под именем Эдуардо, теперь назвал себя Гамильтоном, Лидди

— Лоримером. На радостях, однако, забыли о других мерах предосторожности и обещании не оставлять следов. Желая поразить воображение девушки, многозначительно намекали ей, что возвращаются после успешно проведенной некой тайной операции. Из Вашингтона Хант послал девушке один из своих романов. И снова тщеславие взяло верх над предусмотрительностью. Сопроводительная записка была написана на бланке Белого дома и подписана: «Гамильтон» ^п.

Два года спустя стюардесса, смотревшая телевизионную программу об «уотергейтском деле», к своему удивлению, узнала в двух обвиняемых своих странных пассажиров. И сообщила об этом в следственные органы...

За время своей четырнадцатимесячной службы в Белом доме Хант совершил и многие другие «подвиги», предусмотренные уголовным кодексом США. Он устанавливал подслушивающие устройства в квартирах корреспондентов газеты «Нью-Йорк тайме», вместе с Лидди осуществил проникновение со взломом в редакцию «Лас-Вегас сан», в помещение негритянской организации «Национальная ассоциация содействия прогрессу цветного населения», в посольство Чили в Вашингтоне... И каждая из этих операций также могла стать «уотергейтом». Были у Ханта, который никогда не расставался с оружием, дела и посерьезнее.

Уже находясь на службе в Белом доме, он возглавил группу убийц, которая

12

должна была «убрать» главу правительства Панамы Омара Торрихоса .

Каждая операция, проводимая группой «грязных трюков», преследовала определенную цель. Но какова была цель «уотергейтского вторжения»? Что искали взломщики в штаб-квартире демократов? Казалось бы, при разбирательстве любого преступления главное — прежде всего установить его мотивы. Но почему же тогда горы материалов содержат лишь крупицы информации, касающейся побудительных причин вторжения в штаб-квартиру демократической партии? Ни специальная сенатская комиссия, ни специальные следователи, ни судебные органы не только не дали обоснованного анализа движущих мотивов, конкретных целей вторжения, а вообще фактически обходили этот вопрос. Между тем даже уже ставшие известными факты позволяют высказать на этот счет обоснованные предположения. По всей вероятности, у Белого дома были особые причины, побудившие его любой ценой ознакомиться с сейфом председателя национального комитета демократической партии О’Брайена и с содержанием его телефонных разговоров. Эти причины связаны прежде всего с отношениями между президентом Никсоном и миллиардером Говардом Хьюзом. К этому вопросу мы вернемся позже.