По тем же причинам специальная комиссия пытается преуменьшить масштабы связей Освальда с контрреволюционной кубинской эмиграцией в США. Ведь не секрет, что организации контрреволюционеров находятся на содержании ЦРУ, которое направляет их деятельность. По меньшей мере наивны ссылки комиссии на то, что «если бы следы вовлеченности антикастровских групп существовали, они были бы обнаружены» ею в документах, представленных ЦРУ. Нельзя же всерьез считать, что ЦРУ преподнесло бы ей на блюдечке такие компрометирующие документы. Чувствуя всю шаткость своего вывода, комиссия допускает возможность вовлечения в убийство «отдельных лиц с антикастровскими взглядами». Таким признанием она рассчитывала и создать видимость беспристрастного разбирательства, и не затронуть спецслужбы и созданные ими организации. Можно только пожалеть следователей комиссии: им приходилось ходить по тонкой проволоке, балансируя между очевидными фактами и необходимостью оградить ЦРУ и его агентуру.
В докладе специальной комиссии не только обойдены ставшие известными факты тесных связей Освальда с кругами контрреволюционной эмиграции, но и проводится мысль, будто бы он придерживался «левых» взглядов. Об этом назойливо повторяется на 61, 62, 63, 170, 179-й и других страницах доклада. А между тем критики комиссии Уоррена давным-давно убедительно доказали, что демонстративное подчеркивание Освальдом его «левых» взглядов носило провокационный характер. Дажэ два сотрудника комиссии Уоррена в свое время высказали убеждение в том, что «прокастровские» заявления Освальда служили цели обвинить в убийстве Кеннеди правительство Кубы. В докладе же специальной комиссии инспирированная ЦРУ примитивная мистификация «левой ориентации» Освальда принимается полностью.
Комиссия намеренно сузила сферу своего расследования, чтобы, не дай бог, не выявилась причастность к преступлению в Далласе определенных влиятельных политических кругов, а также спецслужб. В докладе отмечается, что комиссия Уоррена в своё время работала в «трудных условиях». То же самое можно сказать теперь и о самой специальной комиссии. Это означает, что американская демократия не дозволяет даже членам конгресса заглянуть в ту политическую преисподнюю, где готовился заговор против президента. Она отказывает мертвым в посмертном праве на наказание убийц, а живых лишает права узнать правду.
Да, видимо, в США действуют силы, которые не только не желают полного и законченного расследования убийства президента Кеннеди, но и все еще обладают достаточным влиянием для того, чтобы препятствовать такому расследованию.
РАЗДЕЛ III. ДОРОГИ ВЕДУЩИЕ К «УОТЕРГЕЙТУ»
Дело не в дороге, которую мы выбираем; то, что внутри нас, заставляет нас выбирать дорогу.
О Генри
Разрабатывая нашу прикрывающую версию, мы не испьгтавали ни чувства замешательства, ни стыда.
Д.Макрудер - заместитель руководителя Комитета по переизбранию президента Никсона
Душной летней ночью...
17 июня 1972 года в 1 час 52 минуты оперативная полицейская машина № 172 получила по радио сообщение о грабителях, проникших в «Уотер-гейт»,— огромный административно-жилой комплекс в центре Вашингтона.
Сообщение в полицию передал сторож-негр Фрэнк Уиллс. Совершая ночной обход, он обратил внимание на кончик цветной клейкой ленты, торчавшей из-за косяка одной из дверей. Дверь оказалась незапертой — язычки ее замков были прижаты лентой. Как выяснилось позже, взломщики решили держать дверь наготове, чтобы не возиться с замком на обратном пути. Но молодой сторож этого не знал. Сорвав ленту и закрыв дверь, он отправился дальше. А тем временем один из взломщиков спустился вниз, чтобы проверить, открыта ли дверь. И он также не придал особого значения тому, что кто-то сорвал ленту. И снова повторил операцию. И вновь лента была приклеена не вертикально, вдоль косяка, а поперек его, и ее кончик был виден снаружи. А тем временем взломщики, проникшие в штаб-квартиру национального комитета демократической партии, вытаскивали из досье документы для пересъемки, устанавливали подслушивающие «жучки».
В отеле «Говард Джонсон», расположенном напротив «Уотергейта», под именем Билла Джонсона снимал номер бывший сотрудник ФБР Альфред Болдуин, сообщник взломщиков. В его задачу входило вести наблюдение за всем происходящим на улице и докладывать по портативной рации, так называемой «уоки-токи». Его условные позывные были «пункт один». Стоя на балконе, Болдуин увидел подъехавшую машину, из которой вышли трое людей и направились в гостиницу «Уотергейт». Но они не вызвали у него особых подозрений: они были одеты в штатское. Он забеспокоился только тогда, когда на восьмом этаже погруженного во мрак здания зажегся свет. Он немедленно передает об этом по «уоки-токи»:
— Говорит «пункт один», говорит «пункт один». Вы меня слышите?
— Слышим. Что случилось?
— На всем восьмом этаже зажегся свет.
— Мы знаем об этом,— следует ответ.— Это обычный двухчасовой обход охраны. Сообщите, если что-нибудь произойдет еще.
Несколько минут спустя Болдуин сообщает:
— Я вижу несколько людей с пистолетами в руках.
Вслед за этим Болдуин слышит панические возгласы: «Нас накрыли, нас накрыли». И еще: «Господа, вы из полиции?» Это были последние слова, донесенные рацией. Несколько минут спустя в комнату вбежал один из руководителей операции, Говард Хант.
— Что происходит? Что происходит? — повторял он в состоянии полной растерянности.
— Выйдите на балкон и посмотрите.
В это время пятерых арестованных выводили из здания и сажали в полицейские машины.
— Мне надо сначала пойти в ванную комнату,— пробормотал Хант. Придя в себя, он дал последние инструкции Болдуину: — Забирай к черту все это оборудование, да и сам убирайся к черту1.
Операция закончилась.
В полицейском участке пятеро арестованных поначалу назвали себя вымышленными именами. Как выяснилось, эти имена принадлежали героям детективных романов, автором которых был Хант. Игра в прятки продолжалась недолго. Вскоре стали известны их настоящие имена: Джеймс Маккорд, Бернард Баркер, Фрэнк Стерджис, Эухенио Мартинес и Вер-хилио Гонсалес.
На следующий вечер сержант Линкер произвел обыск в номере 216 отеля «Уотергейт», который занимали арестованные. Здесь было найдено 4200 долларов новенькими сотенными купюрами, различное оборудование, хирургические перчатки и две большие черные записные книжки, в которых в числе других имен значилось: «Е. Говард Хант. Б. д.». Так полиция вышла на сотрудника Белого дома Ханта. Вскоре напали на след и другого организатора вторжения — Гордона Лидди.
5 июля Болдуин в сопровождении адвоката явился в следственные органы. Было достигнуто соглашение: Болдуин обязался сообщить все, что ему известно о взломе штаб-квартиры демократов. За это его освобождали от судебного преследования. На суде он должен был выступать не в качестве обвиняемого, а всего лишь свидетеля.
Так начало раскручиваться «уотергейтское дело».
Присмотримся поближе к непосредственным участникам операции. Четверо — из контрреволюционной кубинской эмиграции, окопавшейся в Майами. Все они участники неудавшегося вторжения на Кубу в бухте Кочинос в 1961 году. Баркер (по кличке Мачо) ранее, при диктатуре Батисты, служил в тайной полиции, поддерживал контакт с ФБР. Перебравшись в Майами, стал работать по контракту на ЦРУ . Он являлся деловым партнером банкира, ближайшего друга Никсона Бебе Ребозо, совместно занимаясь операциями с недвижимым имуществом. Другим партнером Баркера являлся Хант; их вложения были в Чили, Доминиканской Республике, Никарагуа и Панаме. По поручению Ханта Баркер сам подобрал остальных участников «уотергейтского вторжения». Один из них, Э. Мартинес, его партнер по операциям с недвижимым имуществом, являлся также вице-президентом фирмы, с которой вели дела Ребозо и Никсон . Совершал диверсии против острова Свободы. В момент ареста в штаб-квартире демократической партии являлся штатным сотрудником ЦРУ. Третий участник — Гонсалес, в прошлом служивший в личной охране Батисты, позже постоянно участвовал во враждебных действиях против Кубы, организовываемых ЦРУ.