- Спасибо. Заеду. - Старик, точно юноша, вспрыгнул на лошадь. - А потом все ко мне в гости.

Он поехал.

- Так ждём, уважаемый отец.

Когда он уехал, Батор вдруг вскочил и принялся бить себя по лбу:

- А письмо-то забыли! Эх, забыли! - Он выхватил «святое писание», взятое у женщины.

- Успокойся. Приедет - прочитает. - Тумэн Ухинович взял письмо, спрятал в бумажник. - Ну, ребята, в путь. Ты, Цырен, будешь проводником.

ИСТОРИЯ СМЕХ А И ПЛАЧА

- По каким ты местам ходил? - спрашивал Батор Цырена.

Тот молчал, словно не слышал, и думал: «Зачем этот дурацкий котелок? Лучше бы его не находили. А теперь вот опять иди к страшной скале, где смех и плач по ночам». Цырен сжался, втянул голову в плечи. А ребята пели, со смехом гонялись друг за другом.

Тумэн Ухинович остановился, осмотрел местность, потом глянул на часы:

- Второму звену мы должны сообщить о Цырене, а то они всё ещё ищут.

Цырен готов был провалиться сквозь землю - столько хлопот доставил всем.

Тумэн Ухинович, сидя на сосновом валежнике, писал письмо. Заложив его в берестяной конверт, он спрятал письмо под валежник, а над ним укрепил палку с кусочком красной материи.

- Зачем это? - удивилась Субади.

- Так мы условились с Георгием Николаевичем. Его звено придёт сюда часа через три-четыре,-объяснил Тумэн Ухинович.

Прибежали ребята, принесли выкопанные оранжевые саранки.

- Ну пошли, друзья. Уже виднеется утёс, о котором говорил старый Доржи.

Ребята шли час, два, а утёс всё не приближался.

Цырен шёл сзади всех. Батор подошёл к нему. Цырен отводил глаза и стегал по кустам сломанной веткой.

- Зачем бегал? - строго спросил Батор.

- А тебе-то чего? - буркнул Цырен, глядя на вершины деревьев.

- Испугался, что я скажу, как ты, вроде старухи, тряпки вешал? - усмехнулся Батор.

- Ничего я не испугался ! Это ты, может быть, испугался! А я плевал! - огрызнулся Цырен.

- Эх, ты, бабкиным умом живёшь!

У Цырена вдруг яростно засверкали глаза, дрогнули побелевшие ноздри и он бросился на Батора. Они сцепились, упали на землю.

- Отставить! Встать!

Ребята, красные, смущённые, поднялись, тяжело дыша.

Продирались сквозь чащи, перелезали через камни. Батор разорвал штанину о сук. Петя ушиб коленку и хромал.

- Идите сюда! - пронзительно закричала Субади. - Тут след!

Трава была примята.

- Твой след? - спросил Тумэн Ухинович.

Цырен неуверенно промолвил:

- Может быть… Не знаю…

- Когда здесь шёл, котелок с тобой был? -сердито спросил Батор.

Цырен помолчал, а потом пробормотал:

- Откуда я знаю.

Тумэн Ухинович посмотрел на него и подумал: «Ни к чему сейчас этот разговор. Ему и без того тяжко. Успокоится, тогда и потолкую».

- След нашли, значит, и котелок найдём, - уверял Петя.

След привёл их к утёсу.

«Неужели здесь кто-то хохотал и плакал? - подумал Цырен. - Днём здесь совсем не страшно».

Около скалы след терялся.

- Отсюда ты куда пошёл? - тихонько спросил Тумэн Ухинович.

- Не знаю, - буркнул Цырен.

- Отсюда он взлетел в воздух, - бросил Батор, и все засмеялись.

- Цырен, ты в какую сторону полетел?-фыркнула Субади.

Цырен неприязненно посмотрел на неё.

- Хо, здесь он катался, что ли, по траве? - остановилась Субади около куста миндаля.

Цырен вспомнил тот жуткий смех и ссутулился.

- Котелок! Ура! - завизжала Субади, подпрыгивая от радости.

- Ну, теперь всё нашли: и Цырена, и котелок,- весело проговорил Тумэн Ухинович. - Уже поздно. Ночевать будем здесь. Разбить палатку! - И он сбросил на траву рюкзак.

…В палатке темно. Все спят. Задремавший Цырен вдруг вздрогнул и сел, как будто его ужалила змея: он опять услышал зловещий смех. Цырен даже дышать боялся, чтобы таинственное хохочущее существо не обнаружило его. Хохот повторился. Тайга глухо шумела, а тоненькие стенки палатки колыхались и были такими ненадёжными. Цырен схватил руку Тумэна Ухиновича, тот испуганно спросил:

- Что? Что такое?

- Смеётся. Кто это смеётся? - прошептал Цырен дрожа.

Тумэн Ухинович обнял его, они прислушались. И опять по тёмным чащам разнеслось хриплое «ха-ха-ха».

- Вот, вот! Слышите? - рванулся Цырен.

- Глупый, это же филин. Ты разве никогда не слыхал его смех?

Цырен облегчённо вздохнул. Сразу всё стало хорошо, просто, понятно и не страшно.

- Зачем же он смеётся среди ночи? - совсем по-детски пожаловался Цырен.

- Спи, спи, - ласково шепнул Тумэн Ухинович, лёг и сразу же уснул.

«Дурак я, какой же я дурак, - думал Цырен, - филина испугался! Это же филин плакал!..» Цырен лежал и слушал смех и крик филина без всякого страха. «Глупая птица», - подумал он, повернулся на другой бок и уснул.

За завтраком Тумэн Ухинович обратился к ребятам:

- Ночью в лесу слышны непонятные звуки и шорохи. Вот, например, как лает лиса?

- Она, как ребёнок, плачет, - ответил Батор.

- Правильно, - кивнул учитель. - Лиса умеет подражать плачу ребёнка. Раньше ламы и шаманы пугали суеверных людей, уверяя, что это плачет умерший.

«Таким суеверным оказался и я», - смущённо подумал Цырен.

ВСЕГДА ВМЕСТЕ

В условленное время звено Георгия Николаевича подошло к Барун-Шивия. Немного погодя появилось и звено Тумэна Ухиновича.

Ребята бросились друг к другу, плясали, хохотали, обнимались. Некоторые начали возиться на шелковистой траве, другие, стоя вокруг, подзадоривали их.

Учителя сидели в сторонке. У обоих, при виде здоровых, загорелых ребят, на душе было весело.

Все беды кончились, поход прошёл удачно, и рюкзаки наполнились собранными богатствами.

К Цырену подскочил Володя, обхватил его за шею.

- Здорово, Цырен! - дал ему подножку.

Цырен повалился на траву. А тут уже подскочил

Баяр, свалил Володю. Потом Цырен и Баяр взяли его за ноги, за руки и потащили к луже. На выручку Володе примчались Батор и Петя, и началась возня. Субади щекотала Цырена, и он, хохоча, извивался и отбрыкивался.

Когда успокоились, Цырен подумал, вспоминая страшную ночь в лесу: «Хуже нет одному. А с ребятами хорошо. Всегда вместе - хорошо!» И он почувствовал, что любит ребят за то, что они не дразнили, за то, что с ними так весело, за то, что они искали его, за то, что дружат с ним.

Цырен вынул из кармана любимый перочинный ножичек, у которого одна сторона костяной ручки уже отвалилась, и протянул его Батору:

- На, возьми.

- Зачем? - не понял тот.

- Бери насовсем. Он мне не нужен, - смущённо и неуклюже совал ножичек Цырен. - Карман только оттягивает.

И Цырен убежал к ребятам ставить палатку.

Скоро на ярко-зелёной траве появились две белые палатки, над ними трещал на ветру красный флаг. Палатки тоже трепетали от ветра, словно Собирались взмахнуть лебедиными крыльями, улететь к облакам.

Около палаток разложили добычу, захваченную у старика Алханая. Тут были посаженные в туески дикий лук, стелющийся кедр, папоротник, рядом лежали минералы, наколотые бабочки, жуки, стрекозы. Ребята с гордостью посматривали на свои сокровища.

- Надо всё рассортировать, заготовить ярлыки… Очень много работы, - проговорил Тумэн Ухинович.

Когда загорелись звёзды на небе, все уселись вокруг большого костра, над которым с шумом поднималась вьюга искр.

И опять Цырен почувствовал любовь ко всем. Он был уверен, что сейчас самое лучшее, самое тёплое, светлое местечко в мире - это около костра, около ребят.

КОНЕЦ ВСЕМ ТАЙНАМ

Весь следующий день ребята хлопотали, приводя в порядок коллекции, гербарии, записи в дневниках.

Когда уже все дела подходили к концу, ребята увидели, что к ним едет на гнедом коне старый Доржи.

Тумэн Ухинович и Георгий Николаевич пошли навстречу и привязали коня к берёзе.