Утром к водопою пришло стадо горных козлов. Не опасаясь корабля, животные подходили к воде и пили без боязни. Это позволило лучникам, устроившим засаду на палубе, подстрелить трех взрослых зверей. Люди, уже в течении долгого времени не имевшие во рту ни крошки, наконец смогли наесться досыта. Прокоптив над костром оставшееся мясо и наполнив бочки пресной водой, экипаж корабля был готов покинуть это удивительное место.

Солнце снова двигалось по небу с обычной для него скоростью. Погодные аномалии, разделившие ущелье на зоны, принадлежавшие к различным временам года, за ночь исчезли. Казалось, что природа и время вернулись к обычному своему состоянию. О том, что здесь произошло недавно, напоминали лишь могилы и отсутствие большей части экипажа.

Ближе к полудню корабль поднялся в небо и медленно поплыл вдоль ущелья прочь от места, где время сыграло с путешественниками одну из своих таинственных шуток.

Следующие два дня были заполнены для всех остававшихся на борту людей тяжелой работой. А на третий, вырвавшись из горного плена, корабль уже плыл над бескрайней равниной, держа курс на север.

В течение восьми дней лишь холмы, покрытые нескончаемым лесом, да небо составляли однообразный пейзаж, открывавшийся смотрящему с корабля, в какую бы сторону он не бросил взгляд. Изредка белые клубящиеся облака, похожие на крепости с башнями или на диковинных животных, вставали на горизонте и снова таяли. Равнину прорезывали артерии многоводных рек. Многочисленные озера блестели в лучах солнца, как осколки разбитого зеркала. Днем стояла жара, однако ночью температура падала, и к утру палуба корабля была мокрой от росы.

Ни разу за эти восемь дней пути воздухоплаватели не заметили ни единого признака человеческого присутствия. Ни один столб дыма не поднимался в небо над морем зеленых деревьев, ни один костер не горел в ночи. Ни одна дорога не скрывалась под кронами деревьев, и ни одна лодка не плыла по озерам и рекам этой дикой земли.

Теперь, выбравшись с гор на равнину, корабль мог продолжать свой путь и по ночам, не рискуя разбиться о скалы. Люди работали до изнеможения, разделившись на вахты, но рабочих рук не хватало. Вечером восьмого дня, обнаружив удобную поляну на берегу небольшой реки, Альдаон приказал приземляться.

Ночь прошла спокойно. Ее тишина нарушалась лишь далеким воем волков да уханьем совы, устроившей гнездо на дереве неподалеку от корабля. Следующий день был посвящен отдыху и охоте. Стада непуганых оленей совершенно не боялись человека и подпускали охотников на расстояние вытянутой руки.

Река была полна рыбы, и Александр, использовав копье как острогу, к вечеру добыл два десятка небольших щук. Бродя по мелководью возле берега, разыскивая притаившихся в водорослях хищниц, он пожалел об отсутствии снастей, для более серьезной рыбалки. Александр вышел на берег и опустился на траву. Пахло грибами и сосновыми иголками.

Оставшись наедине с самим собой, он смотрел в небо, разглядывая белые облака-башни, и сердце его наполнила грусть по давно прошедшему. Он вспомнил, как уходили они с Гималаем из города, не подозревая, что один из них уже никогда не вернется в него живым. А он сам встретит первую любовь, попадет на войну и, став Царем, откажется от царства, а потом исчезнет на долгое время в чужих странах. И кто знает, вернется ли он когда-нибудь в тот маленький город, заменивший ему настоящую родину.

Он подумал о Зарине впервые с того момента, как повстречал Итру. И игла жалости вонзилась в его сердце. Ему захотелось снова увидеть ее лицо и, обняв, зарыться лицом в черные, пахнущие как изысканные духи волосы. Поговорить с ней, рассказать о том, что довелось ему увидеть и пережить в далеких странах. Он чувствовал, что до сих пор любит ее. И чувство это было не менее сильным чем то, которое он испытывал к Итре.

По небу плыли облака, меняя свою форму, превращаясь то в медведя, то в корабль, то в человеческое лицо. И грусть постепенно отступала. От накопившейся за время путешествия усталости он незаметно уснул, и проснулся лишь на закате от того, что Альдаон звал его по имени. Собрав разбросанную в траве рыбу, Александр возвратился на корабль.

В этот вечер воины сидели возле костра, жарили мясо и рыбу. Один из солдат затянул песню. Ее подхватили остальные. Александр не понимал слов, но почему-то был совершенно уверен, что эта песня о Македонии, о далекой родине, оставленной ими сотни лет назад. И ему было приятно сознавать, что окружающие его люди думают сейчас о той же самой стране, что и он сам. Искры костра уносились в звездное небо и гасли в вышине. Пламя выхватывало из темноты ветви деревьев и высокий борт корабля. Переночевав на земле, утром они снова пустились в путь.

Глава 8

Тирао

На двенадцатый день пути слева по борту показалась светлая полоса. Альдаон приказал изменить курс, и корабль повернул на северо-запад. Через некоторое время сомнения рассеялись. Перед путешественниками во всю ширину горизонта раскинулось море. Его серебряная поверхность словно насечка на дорогом щите, была покрыта спешащими к берегу волнами. Как бесчисленная необозримая армия — гряда за грядой — волны шли на приступ берега, разбивались с грохотом о скалы, но новые валы следовали за ними, продолжая этот, начавшийся на заре времени, штурм.

Береговая линия была изрезанна мелкими бухточками и заливами. Лес подходил вплотную к крутому обрывистому берегу. Внизу, под обрывом, тянулась полоса каменистых пляжей. Несметные стаи больших и малых птиц взлетали в воздух при приближении корабля. Не считая птиц берег был пустынен. Лишь их истеричные крики да шум прибоя нарушали первобытную тишину этих мест.

— Вот, посмотри — сказал Александр, обращаясь к Альдаону, — Мы преодолели необозримые пространства, и не заметили ни единого признака человеческого жилья. Эти просторы могут вместить целую страну. Удивительно, что люди до сих пор не живут здесь, предпочитая сражаться за кусок не слишком плодородной земли у себя на родине.

— Есть нечто в человеке, что заставляет его дорожить землей, на которой он вырос. Лишь немногие отваживаются стать переселенцами под влиянием обстоятельств, — сказал Альдаон. — К тому же не забывай, что между этими лесами и населенной частью материка лежат непроходимые горы. Путь же по морю сопряжен с большими опасностями.

— Я думаю, нам нужно двигаться вдоль берега на север. — сказал Александр, — Насколько я помню карту, там расположены поселения рыбаков — полудикого народа Валешей, который обнаружила экспедиция. Возможно, им известно где находится остров, на котором растет дерево Гуням.

— Возможно. — сказал Альдаон и отдал приказ о новом курсе корабля.

— Впрочем, не исключено, что деревья растут и на материке. По описанию они очень высокие, до сорока метров высотой, и имеют гладкий ствол, достигающий пяти метров в обхвате, на котором нет ни сучьев ни ветвей почти до самой вершины. Листва этих деревьев имеет нежно голубой цвет. А сами листья небольшого размера.

— Думаю, что нам будет нетрудно узнать их по этому описанию. Я прикажу своим людям смотреть в оба. — сказал Альдаон.

В этот же день, под вечер, они заметили рыбацкую деревню. Она приютилась в небольшой скалистой бухте. Каменный мол защищал от штормов маленькую гавань. Несколько бревенчатых домов, деревянная пристань, две большие рыбацкие лодки, сохнущие на берегу.

Корабль приземлился в центре села на площадь, по-видимому, служившую селянам местом сходок и гуляний.

— Нас не встречают. Ты заметил как необычно пустынна деревня? — сказал Александр.

— Возможно, они отправились в море на промысел, — без особой надежды предположил Альдаон.

— Разрешите Господин, — сказал Марина, — Я возьму двоих воинов и мы обследуем деревню. Это место кажется мне подозрительным. Ни одна печь в деревне не дымит, и ни одна собака не залаяла, когда мы приземлялись.

— Хорошо, только будьте осторожны. Чуть что, сразу возвращайтесь на корабль. — сказал Альдаон.