— Да, — сказала она, — Только как-то не верится. Я ведь знаю, что драконов давным-давно нет. А может быть никогда и не было.

— Сейчас ты убедишься, что ошибалась. Ты когда-нибудь скакала на лошади без седла? — спросил Александр, двигая тяжелый стол из центра комнаты поближе к шкафу.

— Амазонки не пользуются седлами.

— Ну вот и отлично. Только не забудь мою одежду. А теперь стань вон там, возле стола.

Веселье было в самом разгаре. Красавица Антуанетта, двадцатидвухлетняя амазонка из славного рода Тайнавов оседлала господина Дидона, суперинтенданта некой могущественной организации. Им было хорошо.

Завязывая знакомство с женщинами, Дидон (большой охотник до слабого пола) непременно подчеркивал, что его работа связана с безопасностью страны. Но на просьбы заинтригованных слушательниц рассказать об этом поподробнее, отделывался туманными намеками, ссылаясь на государственную тайну. Господин Динод в последние годы не упускал ни одной возможности повеселиться на Праздник Плодородия с присущей ему изобретательностью. Не пропускал он также и другие праздничные дни.

Приятель суперинтенданта Спанид сидел рядом с кроватью в потертом кресле и, потягивая вино из стакана, дожидался своей очереди. Ему тоже было хорошо. В отличие от господина Дидона, он был человеком семейным и развлекался подобным образом впервые. Несостоявшийся кавалер Итры не жалел о том, что поддался на уговоры суперинтенданта. Риск, быть разоблаченным женой, вполне оправдывался наслаждением, ожидавшим его в постели прекрасной амазонки.

Антуанетта была отличной наездницей, что делало ее общение с суперинтендантом особенно приятным. Совершая мощные но плавные движения тазом, имитирующие один из стилей верховой езды, она постанывала и время от времени бросала многообещающие взгляды на Спанида. Теплый ветерок, проникающий из разбитого окна, приятно освежал ее стройное тело, покрытое бронзовым загаром.

Внезапно выражение удовольствия на лице Антуанетты сменилось изумлением, быстро превратившемся в маску ужаса. Сидевший спиной к окну Спанид, заметив эту перемену, оглянулся и, поперхнувшись вином, закашлялся. Стакан упал на коврик возле кровати, и вино пролилось на толстую ткань, украсив красными пятнами и без того пестрый узор.

Спанид выскочил из кресла, запнулся за край ковра, рухнул на колени и попытался залезть под кровать. Однако его плотный задок застрял в отделявшем кровать от пола пространстве. Пытаясь выбраться обратно, он совершил ряд резких движений, издав при этом не совсем приличный звук.

Маневры упитанного семьянина вылились в серию толчков, подобных маленькому землетрясению. Антуанетта покачнулась и, не удержавшись в седле, стукнулась плечом о стенку. Этот удар вывел ее из состояния прострации, она закричала громко и нечленораздельно. От этого жуткого вопля господин Дидон, пребывавший на самом пороге райского блаженства, вздрогнул. Его рабочий инструмент мгновенно утратил твердость, превратившись в маленький мягкий хоботок.

Причиной столь странного поведения теплой компании явилось неожиданное появление на любовной сцене нового персонажа. Из темного проема окна на перепуганную троицу смотрел некто. Вряд ли такое появление можно было бы назвать чрезвычайным происшествием, если бы не некоторые сопутствующие ему моменты. Во первых, размер головы смотревшего по меньшей мере в четыре раза превышал размер головы обыкновенного человека. Во вторых, хотя это была голова молодого мужчины приятной и, я бы даже сказал, красивой наружности, однако выражение его лица было грозным. Огромные, под стать размеру головы, глаза смотрели на находившихся в комнате крайне неприветливо. В третьих, голова эта сидела не на обычном, пусть даже огромном человеческом туловище. Она находилась на конце длинной драконьей шеи.

Вслед за головой из темноты возникли две огромные лапы, которые вцепились в каменный подоконник. Однако того момента, когда чудовище полностью окажется в комнате сладкая троица дожидаться не стала. Не сговариваясь, каждый из них бросился к двери, по счастливой случайности оказавшейся незапертой. В спину убегающим раздался рык, напомнивший Антуанетте о львиной охоте, в которой она однажды принимала участие. Спанид представил свою жену, заставшую его в постели с чужой женщиной. Перед Динодом же, обезумевшим от ужаса, возник образ отца — пьяницы и драчуна, терроризировавшего жену и детей, и умершего от разрыва сердца в припадке пьяного бешенства.

Промчавшись по длинному гостиничному коридору, участники вечеринки сбежали по лестнице и ввалились в трактир, полный подвыпивших торговцев. Опрокинув по дороге несколько стульев, мимо остолбеневших посетителей они ворвались в теплую ночь и, пробежав около трех сотен метров, остановились. Первой опомнилась Антуанетта. Преодолев несколько большее расстояние, повалился на мостовую Дидон, не привыкший к подобным физическим нагрузкам. Бежавший последним Спанид прислонился к стене, прикрывая ладошкой причинное место. Как это ни странно, всем троим почти одновременно пришла в голову похожая мысль о том, что их разыграли шутники, просунув в окно куклу предназначавшуюся для праздничного шествия.

Они так запыхались, что не обратили внимания на большую черную тень, на мгновенье заслонившую луну. Впрочем, этого не заметил никто в городе. Ибо в больших городах люди смотрят на небо лишь в том случае, когда ожидается приближение дождя или снегопада.

— Давно так не веселилась! — крикнула Итра, наклоняясь к голове дракона. Свист ветра в перепончатых крыльях заглушил ее слова. Они неслись высоко над городом со скоростью выпущенной стрелы. Темные здания, кое-где пятна слабого света. Решив искупаться в реке, они покидали город в отличном настроении. Шутка удалась. Обида была отомщена с большими для врага потерями. Они промчались над городскими стенами и через несколько мгновений увидели впереди под собой широкую ленту реки. Как серебряный пояс Красавицы Ночи, небрежно брошенный на землю, она блестела в лунном свете, изгибаясь и исчезая за горизонтом.

Александр спешил. Он чувствовал, что ему все труднее управлять этим огромным телом. Действие препарата стремительно ослабевало. Он спикировал к воде, прилагая огромные усилия, чтобы еще хоть на несколько секунд удержать ускользающего дракона. Александр повернул голову к сидящей на его спине Амазонке. — Надеюсь, ты умеешь плавать! — крикнул он, но для ответа уже не оставалось времени. Они рухнули в воду, подняв тысячи сверкающих как сапфиры брызг.

Итра вынырнула первой. Через несколько секунд в двадцати метрах от нее показалась голова Александра. Превращение совершилось под водой — он снова был человеком. Итра подплыла ближе и увидела, что ее друг с трудом держится на плаву. Течение медленно сносило их вдоль берега, мимо черных деревьев, мимо пологих холмов, прочь от города.

— Что с тобой, ты ранен? — с тревогой спросила она, поддерживая его одной рукой.

— Нет, просто очень устал. Пребывание в теле дракона отнимает много сил. Давай потихоньку выплывать.

Неторопливо, время от времени останавливаясь и отдыхая лежа на спине, они добрались до берега. Песчаная отмель, небольшой пустынный пляж, пара лодок перевернутых вверх дном, ночующих на берегу.

— Ты не потеряла мою одежду? — спросил Александр вытягиваясь на траве, с наслаждением расслабляя уставшие члены.

— К сожалению, мой милый дракон, сумка утонула. — Ответила Итра, внимательно и подробно разглядывая его с ног до головы. — Все, кроме твоего меча, который я предусмотрительно повесила себе на пояс. Не могла же я одновременно тащить тебя и твою одежду.

— Ну что ж отдохнем, и поищем что нибудь на берегу.

Итра с трудом сняла мокрое платье и штанишки. — Ну вот и в баню сходила и вещички постирала. Пока не встанет солнце можем идти голышом. Если встретим грабителей, то взять с нас все равно будет нечего.

— Если бы я был грабителем, — сказал Александр, — То вряд ли бы прельстился одеждой. На мой взгляд то, что под ней, имеет гораздо большую ценность.