Но предвидим ваши возражения: ведь это же когда было! Чацкий говорил языком декабристской молодежи, а мы живем в другую эпоху. И средства выразительности у нас должны быть иные.

Конечно, язык комедии к нашему времени несколько устарел. Но не в этом дело. Приемы ораторского искусства изменились не намного. Но можно ли вообще стать красноречивым, подражая кому бы то ни было? Конечно, нет. Нужно проникнуть в секреты образной, выразительной речи, постигнуть ее законы, изучить ее особенности. Тогда у вас появится возможность обогатить свою речь, сделать ее ярче, убедительнее. Что же касается искусства художественного чтения, то у актеров можно поучиться владеть своим голосом. И кто в этом хоть немного преуспел, тот никогда не станет выкрикивать слова монолога, «форсировать голос», по выражению чтецов, а будет стараться разнообразить интонации, темп речи, высоту и силу голоса.

Не всякий может подняться к вершинам мастерства в художественном чтении или ораторском искусстве, но культура устной речи обязывает нас заботиться о ее звуковой форме, и с этим нельзя не считаться. Однако в этой книге главное внимание мы обратим на письменную речь, которая особенно нетерпима ко всякого рода ошибкам, небрежности. А свободно, хорошо и правильно выражать свои мысли на бумаге мы должны учиться у писателей. Давайте же вместе задумаемся: как наши любимые авторы достигали совершенства в художественном воплощении мысли, в чем секрет выразительности их речи?

Несомненно, сила больших писателей в их умении находить такие слова, которые заставляют наше воображение живо рисовать картины природы, мир чувств литературных героев, их портреты, поведение. Кого равнодушным оставят, например, такие пушкинские строки:

Можно ли сравнить это поэтическое описание с простой констатацией факта: «Светит луна. По дороге зимой едет тройка. Звучит колокольчик»? Речь поэта образна, она расцвечена эпитетами, метафорами; неживая природа в ней одушевляется; слова, передающие чувства (печально, скучный, утомительно), как бы вовлекают читателя в духовный мир лирического героя. Такое словоупотребление и создает выразительность художественной речи.

Однако неверно было бы думать, что источники речевой экспрессии (как называют выразительность речи) только в лексических богатствах родного языка. Вы не задумывались над стилистической ролью русского словообразования? Суффиксы, приставки под пером мастера могут придать самым простым словам волшебную силу. Взять хотя бы сказки А.С. Пушкина: как щедро в них рассыпаны слова с уменьшительными, уменьшительно-ласкательными, увеличительными суффиксами! Помните, как царица злая в одной из пушкинских сказок хотела погубить ту, что была на свете всех милее? И к царевне наливное, молодое, золотое прямо яблочко летит… Подождать она хотела до обеда, не стерпела, в руки яблочко взяла, к алым губкам поднесла, потихоньку прокусила и кусочек проглотила… Представьте себе на миг, что в языке не оказалось бы слов с этими выразительными суффиксами, приставками, и поэту пришлось бы вместо них употреблять другие (яблоко, кусок, тихо, губы). Все очарованье волшебной сказки разрушилось бы! И царевна, «съев кусок» отравленного плода, уже не очнулась бы потом, потому что против действия такого количества яда оказалась бы бессильной даже всепобеждающая любовь королевича Елисея!

А какими языковыми красками А.С. Пушкин нарисовал это яблочко! Оно соку спелого полно, так свежо и так душисто, так румяно-золотисто, будто медом налилось! Видны семечки насквозь… Обыкновенные существительные, прилагательные, но как живо они изображают предмет! В подобных описаниях, как правило, особое стилистическое значение получают имена: употребление имен существительных, прилагательных придает речи особую наглядность, изобразительность. Однако если писатель захочет показать жизнь в движении, он пользуется глаголами.

Глаголы оказались незаменимым средством речевой экспрессии, например, в такой пушкинской зарисовке: Ветер по морю гуляет и кораблик подгоняет. Он бежит себе в волнах на раздутых парусах… Глаголы заряжают речь особой энергией: все приходит в движение, одна картина сменяет другую. Чтобы добиться этого, писатель должен искусно отбирать нужные грамматические формы глаголов.

А.С. Пушкин любил рисовать морскую стихию, умело используя глаголы настоящего времени несовершенного вида. Вечное движение волн рисуют такие формы и в другом месте «Сказки о царе Салтане…»:

Стилистическая функция этих глагольных форм здесь очевидна. А вы не обратили внимание на использование поэтом знаков препинания в этом отрывке? На этом примере легко продемонстрировать выразительные возможности русской пунктуации. Многоточие указывает на незавершенность интонации первой строчки; запятые обозначают паузу; точка с запятой заставляет еще больше продлить ее; двоеточие предупреждает о прямой речи; тире отражает кульминацию в перечислении; восклицательные знаки передают мольбу, а кавычки дают знать, что заключенные в них слова произносит ребенок, а значит, и звучать они должны иначе. Поистине для писателя знаки препинания — это «ноты при чтении», как их называл А.П. Чехов.

Однако вернемся к нашим наблюдениям над стилистическим использованием глаголов. Наряду с формами несовершенного вида мы находим в этом отрывке и глаголы совершенного вида, они подчеркивают результативность действия (день прошел, выплесни… на сушу). Чтобы передать динамику борьбы, напряженность ее, писатели вводят в речь глаголы совершенного вида, изображающие короткие, законченные действия. Вот как это делал А.С. Пушкин:

Глагольные формы обращают наше внимание на последовательность действий, различные приставки указывают на оттенки движений…

Под пером художника слова все языковые средства обретают выразительную силу. Вы, наверное, заметили, что, описывая ребенка, поэт употребляет слова с уменьшительно-ласкательными суффиксами (ножки, головка), они как бы «притягивают» к себе и другие, похожие на них суффиксами (немножко, окошко). Это придает поэтической речи непринужденную разговорную окраску.

Интересно еще обратить внимание на звуковую сторону речи в этом отрывке: в нем поэт прибегает к звукописи, т. е. стремится усилить образность речи ее особой звуковой организацией. В начале отрывка заметно повторение звука [н], оно выделяет слова, передающие напряжение богатырского ребенка, который хочет разломать бочку. Ударные слоги в словах ножки, дно, немножко напоминают междометие, которое мы произносим при тяжелой работе (н-н-н-о!). Особенно выразительно звучит третья строка: в ней только два слова, но они длинные (в следующей в этот же размер уместилось шесть слов!); употребление многосложного глагола понатужился, обозначающего напряжение, словно отражает трудность действия, причем ударное [у] в нем тоже напоминает о междометии, часто сопровождающем физическое усилие (у-у-у!). В последней строке похожие по звучанию слова (вышиб, вышел, вон) рисуют энергичные, динамические действия, потому что они произносятся отрывисто, с напряжением (это объясняется тем, что созвучные короткие слова несут на себе ударения и разделяются паузами). Все это и помогает нам живо представить картину.