1976
Гимн морю и горам
Заказана погода нам Удачею самой,
Довольно футов нам под киль обещано,
И небо поделилось с океаном синевой —
Две синевы у горизонта скрещены.
Не правда ли, морской хмельной невиданный простор
Сродни горам в безумье, буйстве, кротости?!
Седые гривы волн чисты, как снег на пиках гор,
И впадины меж ними — словно пропасти.
Служение стихиям не терпит суеты,
К двум полюсам ведет меридиан.
Благословенны вечные хребты,
Благословен Великий океан!
Нам сам Великий случай — брат, Везение — сестра,
Хотя — на всякий случай — мы встревожены.
На суше пожелали нам «ни пуха ни пера»,
Созвездья к нам прекрасно расположены.
Мы все — впередсмотрящие, все начали с азов,
И если у кого-то невезение —
Меняем курс, идем на SOS, как там, в горах, — на зов,
На помощь, прерывая восхождение.
Служение стихиям не терпит суеты,
К двум полюсам ведет меридиан.
Благословенны вечные хребты,
Благословен Великий океан!
Потери подсчитаем мы, когда пройдет гроза, —
Не сединой, а солью убеленные, —
Скупая океанская огромная слеза
Умоет наши лица просветленные.
Взята вершина, клотики вонзились в небеса.
С небес на землю — только на мгновение:
Едва закончив рейс, мы поднимаем паруса —
И снова начинаем восхождение.
Служение стихиям не терпит суеты,
К двум полюсам ведет меридиан.
Благословенны вечные хребты,
Благословен Великий океан!
1976
Шторм
Мы говорим не «штормы», а «шторма» —
Слова выходят коротки и смачны:
«Ветра» — не «ветры» — сводят нас с ума,
Из палуб выкорчевывая мачты.
Мы на приметы наложили вето,
Мы чтим чутье компасов и носов.
Упругие тугие мышцы ветра
Натягивают кожу парусов.
На чаше звездных — подлинных — весов
Седой Нептун судьбу решает нашу,
И стая псов, голодных Гончих Псов,
Надсадно воя, гонит нас на Чашу.
Мы — призрак легендарного корвета,
Качаемся в созвездии Весов.
И словно заострились струи ветра —
И вспарывают кожу парусов.
По курсу — тень другого корабля,
Он шел — и в штормы хода не снижая.
Глядите — вон болтается петля
На рее, по повешенным скучая!
С ним Провиденье поступило круто:
Лишь вечный штиль — и прерван ход часов.
Попутный ветер словно бес попутал —
Он больше не находит парусов.
Нам кажется, мы слышим чей-то зов —
Таинственные четкие сигналы…
Не жажда славы, гонок и призов
Бросает нас на гребни и на скалы.
Изведать то, чего не ведал сроду, —
Глазами, ртом и кожей пить простор!..
Кто в океане видит только воду —
Тот на земле не замечает гор.
Пой, ураган, нам злые песни в уши,
Под череп проникай и в мысли лезь,
Лей звездный дождь, вселяя в наши души
Землей и морем вечную болезнь!
1976
Вы в огне да и в море вовеки не сыщете брода…
Вы в огне да и в море вовеки не сыщете брода, —
Мы не ждали его — не за легкой добычей пошли.
Провожая закат, мы живем ожиданьем восхода
И, влюбленные в море, живем ожиданьем земли.
Помнишь детские сны о походах Великой Армады,
Абордажи, бои, паруса — и под ложечкой ком?..
Все сбылось: «Становись! Становись!» — раздаются команды, —
Это требует море — скорей становись моряком!
Наверху, впереди — злее ветры, багровее зори, —
Правда, сверху видней, впереди же — исход и земля.
Вы матросские робы, кровавые ваши мозоли
Не забудьте, ребята, когда-то надев кителя!
По сигналу «Пошел!» оживают продрогшие реи,
Горизонт опрокинулся, мачты упали ничком.
Становись, становись, становись человеком скорее, —
Это значит на море — скорей становись моряком!
Поднимаемся к небу по вантам, как будто по вехам, —
Там и ветер живой — он кричит, а не шепчет тайком:
«Становись, становись, становись, становись человеком!» —
Это значит на море — скорей становись моряком!
Чтоб отсутствием долгим вас близкие не попрекали,
Не грубейте душой и не будьте покорны судьбе.
Оставайтесь, ребята, людьми, становясь моряками,
Становясь капитаном — храните матроса в себе!
1976
Марш аквалангистов
Нас тянет на дно, как балласты.
Мы цепки, легки, как фаланги,
А ноги закованы в ласты,
А наши тела — в акваланги.
В пучину не просто полезли,
Сжимаем до судорог скулы,
Боимся кессонной болезни
И, может, немного — акулы.
Замучила жажда — воды бы!
Красиво здесь — все это сказки, —
Здесь лишь пучеглазые рыбы
Глядят удивленно нам в маски.
Понять ли лежащим в постели,
Изведать ли ищущим брода,—
Нам нужно добраться до цели,
Где третий наш без кислорода.
Мы плачем — пускай мы мужчины, —
Застрял он в пещере кораллов, —
Как истинный рыцарь пучины,
Он умер с открытым забралом.
Пусть рок оказался живучей,—
Он сделал, что мог и что должен.
Победу отпраздновал случай,—
Ну что же, мы завтра продолжим!