Как и ожидала, я нашла его внизу, запершегося в своем темном офисе, который он так любил. Но я не ожидала, что Август будет окружен толпой людей. Они сновали взад и вперед между рядами дизайнерской одежды, избегая столкновений друг с другом, брали пиджаки и штаны один за другим, рекламировали дорогую ткань, пытаясь переплюнуть друг друга.

Без сомнения, тот, кто удовлетворит его вкус больше всего, получит немалые чаевые. Я подавила желание закатить глаза, когда один из этих людей промчался мимо меня, оставив после себя шлейф дорого резкого одеколона.

Август поймал мой взгляд в зеркальном отражении, когда туже затянул свой сливовый галстук вокруг шеи.

Но только не мной.

Я замечала все. Все его особенности. С самого начала.

Его улыбка осветила комнату, когда он заметил, что я стою у дверей, и в тот же момент почувствовала, как в моем животе разгорается пламя и возбуждение, которое я не чувствовала уже долгое время. Было хорошо. Я чувствовала, что это правильно.

— Сегодня утром ты выглядишь счастливым, — сказала я, делая шаг вперед, чтобы встать за ним и смотреть на его отражение в зеркале.

— Это так, — ответил он. — Начало было тяжелым, но сейчас все позади.

Он обернулся, в его глазах промелькнула тень возбуждения, когда он обхватил руками мою талию.

— Я могу чем-нибудь помочь? — спросила я, а парень изучал своими теплыми пальцами мою кожу.

— Нет, произошло просто недопонимание. Тебе не о чем беспокоиться. Кроме того, я кое-что хотел рассказать тебе. Мы приглашены на Хоуп Гала на следующей неделе.

Я сморщила нос от разочарования.

— Я думала, что подобные организации не основываются на приглашениях, а скорее на пожертвованиях.

Я быстро осмотрела комнату, просматривая бесконечные ряды однотипной одежды, скучные штаны и пиджаки, снова и снова. Краем глаза я уловила какой-то блеск, но мой взгляд быстро вернулся к Августу, когда он взял меня за подбородок.

— Ты права. И приличное пожертвование было сделано на наши имена, — он улыбнулся. — Но даже если они говорят, что это для благотворительности, все равно довольно разборчивы с теми, кого пропускать на подобные мероприятия. И я многие недели пытался добиться, чтобы получить приглашение.

— Зачем? — спросила я, пытаясь не расстраиваться. Он казался счастливым впервые за долгие недели. И мне тоже следовало.

— Зачем? — повторил Август, словно ответ был написан прямо на его безупречном лице. — Зачем? Потому что, Эверли. Мы теперь одни из них. Этот способ подходит, чтобы дать им знать об этом. Этого дома, одежды и образа жизни недостаточно. Я хочу, чтобы они знали кто мы.

Беззаботное настроение, в котором я прибывала, когда вошла в его студию, наконец, пропало. Я надеялась, что единственным человеком, способным воодушевить его и уберечь от забот, буду я, но кто-то уже опередил меня.

Или что-то.

Что-то, чему удалось проскользнуть в нашу жизнь, не издав ни звука. Коварнее, чем любовница, и вызывающее большее привыкание, чем самый дорогой кокаин.

Деньги.

Единственное, чему сейчас поклонялся Август. Больше, чем Богу или семье.

И мне.

Ничто не могло выманить его из темноты, кроме нового костюма или фантастической пары туфель. Я смотрела, как он обернулся, и помощники снова окружили его, чтобы показать все, что принесли. Я встретилась взглядом с его красивыми глазами, и он подтолкнул меня в угол, где для меня кое-что было припрятано.

Блеск, который я заметила краем глаза.

— Примерь что-нибудь, детка. Примерь все. Черт возьми, все! — смеясь, он наклонился, чтобы зашнуровать пару ботинок, подходящих к пиджаку, который он надел. — Идеально, — сказал он, стоя перед зеркалом, высокий и широкоплечий. — Просто идеально.

Когда я снова вернулась в тот угол, то сразу пробежалась пальцами по бесценным дизайнерским нарядам и почувствовала, как жизнь, которую мы построили вместе, стала не такой идеальной.

Она была разбита.

На мелкие кусочки.

Я моргнула один раз, второй, когда знакомый голос Райана прорвался сквозь туман. Шум дороги звенел в ушах, в то время как яркое полуденное солнце согревало мои прохладные щеки.

— Готова идти? — спросил он, выйдя из магазина спортивных товаров, который он обходил. Оглянувшись, я медленно вернулась в настоящее, соленый морской воздух напомнил мне о том, где я находилась, и все, что я совершила и оставила позади с того момента, когда осознала, что золоченый мир Августа вытеснил меня.

Вернувшись к реальности, я быстро посмотрела вниз по улице. Мужчина в фантастических туфлях ушел – призрак прошлого, воспоминание, которому сейчас я позволила взять верх.

Обернувшись к джентльмену, стоящему передо мной, я улыбнулась, взяла его под руку, и мы вышли на улицу, чтобы продолжить нашу ленивую прогулку вниз по набережной.

— Готова, — ответила я, положив голову на его плечо.

Но к чему готова? Почему-то я была уверена в том, что наш статус кво был на грани провала.

Глава 6

Август

Следующая пара недель стала ураганом активности, доктора и медсёстры готовились к моей выписке. Всё вращалось вокруг того, чтобы удостовериться, что я достаточно здоров, душевно и физически, чтобы ассимилироваться обратно в настоящий мир.

Никто не знал когда, или скорее восстановятся ли вообще мои воспоминания, но все соглашались – смысла ждать не было.

Жизнь должна была продолжаться с ними или без.

Меня запихнули на физиотерапию, консультации и психотерапию. Количество отнятого у моего тела, после двух лет апатии, было ошеломляющим, и хотя те, кто обо мне заботился, сделали всё возможное, чтобы избежать атрофирования и ухудшений настолько, насколько это возможно, но они всё равно возникли.

По фотографиям, которые я нашёл, разбросанными среди моих вещей, я понимал, что едва ли напоминаю того человека, которым когда-то был. Там, где когда-то широкие плечи переходили в упругие натянутые мышцы, теперь осталась только бледная кожа. Мои волосы отросли, непослушные и беспорядочные, как будто каждый отдельный волосок восставал против ухоженного мужчины, который когда-то занимал это тело.

Между сессиями, которые должны были помочь мне заново научиться управлять своими усталыми конечностями, меня провожали на консультации, где я проводил часы, пока оценивалось моё психическое здоровье.

Я тихо гадал, моя ненависть к психотерапии новая или старая?

Чокнутый парень, которого назначил мне госпиталь, давал мне домашнее задание. Как ребёнку. После каждого занятия меня отправляли в комнату с одолженным ноутбуком, чтобы изучить то время, пока, как он это называл, я жил вдали от мира. Доктор Шнайдер – или, как я любил его называть, доктор СчастливБудьЗдоров – хотел, чтоб я сначала приспособился к внешнему миру, и затем, когда меня отпустят, мы сможем работать над ознакомлением меня с... ну, со мной.

Итак, после очередного занятия с доктором СчастливБудьЗдоров, я лежал на своей больничной койке, взглядом изучая город внизу, и удивлялся, какой может быть жизнь снаружи сейчас.

Прошло всего два года. Два грёбанных года.

Это казалось одновременно таким незначительным, и таким непреодолимым.

Не похоже, что я был один из тех пациентов, бывших в коме, которые после пробуждения понимали, что мир безвозвратно изменился – семья и друзья мертвы или постарели до неузнаваемости – с целой историей, оставшейся позади.

Два года – это действительно не очень много – пара выпусков новых айфонов. Может быть, несколько пропущенных каникул. Но для того, кто спал все эти двадцать четыре месяца, я гадал, сколько всего я пропустил. Мои пальцы чесались от желания включить телевизор, чтоб взахлёб смотреть новости и вечерние телешоу. Но мне было велено этого не делать.

— Сейчас только исследуйте время, что вы пропустили, — проинструктировал доктор.