Спутница всплеснула руками, безмолвно воззвав к небесам, но тут же оборвала себя. Нельзя беспрестанно теребить Всеединого. Создателя всего сущего. Все так, как она себе и представляла, когда ей озвучили имя напарника.

- Как ты думаешь, куда первым делом они отправятся?! - сквозь зубы прошипела Мария.

- Откуда мне знать? - вопросом на вопрос ответил мужчина. - Посмотри в своей брошюре.

-Я готовилась! Перерыла гору учебной литературы по исправительным мирам! - воскликнула она. - А что сделал ты? Ничего!

Разгневанная спутница приблизилась вплотную к Михаилу и ткнула посохом ему в грудь. Небесный странник равнодушным взглядом окинул упирающийся посох.

- Упреки и нытьё! Чего еще ожидать от женщины?! - с обреченным видом произнес мужчина. - Мария, если тебя не устраивает напарник -- пожалуйся в Верховен.

Собеседница закатила глаза.

- Вод-а-а! Пустын-я-я! - растягивая слова, произнесла она. - Куда идти беглецам, недавно изнывавшим от обезвоживания в Преисподней, очутившись в мире, где царит зной и отсутствует влага?!

Странник ничего не сказал. Знаний, какой выбор сделать, у него не было, но показывать Марии ее правоту, мужчина не собирался. Вместо ответа, Михаил развернулся и пошел по протоптанной песчаной дороге, ведущей к Айсбергу. Напарнице ничего не оставалось, как пойти за ним. На ходу, она бросила взгляд на увешанный указателями, ржавый столб, гадая про себя, почему эта покореженная железяка кажется ей знакомой?

Странники какое-то время шли вместе с другими путниками. Может быть половину дня или что-то около того, но измученные грешники часто делали привалы, угасая на раскаленном солнце. Поступь их становилась медленнее, скорость таяла на глазах. Толпа редела, отделившись от Марии и Михаила.

Немного позднее...

Краски мира начали темнеть. Красные, желтые, коричневые оттенки местности постепенно сменялись на черно-серые цвета. Скалистые ущелья, заботливо обрамляющие горизонт и подпирающие шпилями небо -- исчезли. Пустыню наполнила вечерняя мгла.

- Зловещая тишина, - произнесла раскладывающая на песке нехитрые припасы, Мария.

- Всего лишь безмолвие. - Михаил разжег костер и принюхался к полному котелку. -- Природа затаилась в предчувствии бури.

- Чему быть, того не миновать. - отозвалась спутница, перебравшаяся поближе к огню. Она взяла в руки жестяную кружку и подула на плескавшийся в ней кипяток.

- Они идут к Айсбергу, - выронил слова напарник. - Я чувствую...

- Следы витают в пространстве. Вязь еще не распалась. - Девушка сделала глоток. - Беглецы опережают нас на несколько суток.

- Мы их достанем! - закутываясь в плащ, с горячностью выпалил небесный странник. - Спокойной ночи, Мария!

- Спи, - резко слетело с губ спутницы, немигающим взглядом уставившейся на пламенеющие искры костра.

Прошло какое-то время.

Мария, державшая в руках давно остывшую кружку и не замечающая, что пламя угасает, крикнула:

- Спишь?

- Сплю, - тут же ответил Михаил.

- А ну и видно, - усмехнулась девушка. - Не надоело скитаться по мирам?- Ирония в ее голосе налилась печалью и тревогой.

Михаил, нехотя поднялся, присел возле спутницы, протянул руки к огню.

- Философствуешь перед сном?! К чему бы это? - Мужчина грел ладони над еле трепыхающимся теплом.

- Мне нужен ответ, а не новые вопросы, - огрызнулась напарница.

- Может и надоело, что же с того?! Моя обязанность -- искать сбежавших грешников по Вселенной.

- Всеединый милостив к тебе... - вздохнула Мария. - Предоставил шанс искупить грехи... не заточил в исправительный мир.

- Милостив, - кивнул Михаил. - Чувствуешь ли ты милость Создателя в наших скитаниях?! Спроси себя. - Мужчина что-то тихо пропел над пламенем, отчего костер раздраженно зашипел и вытянулся. - Мои ответы тебе не помогут.

Девушка неопределенно пожала плечами.

- Все мы грешники... Кто-то больше, кто-то меньше... Жизнь сопровождается разными искушениями, коих не счесть. Не думаю, что такая мелочь, как: стакан вина, лишний кусок торта или грубое слово, сказанное в сердцах, стоят вечных погонь и скитаний?! Если бы я кого-нибудь убила, лишила крова, мошенничала или издевалась над невинными - согласна, в данных случаях кара неминуема... - Мария остановилась на минуту. - О милосердии Всеединого слагают легенды... Так, почему же, он не простит мне сущую мелочевку и не отправит в райские кущи?!

- Потому нас не приговорили к проживанию в исправительном мире, - спокойно ответил собеседник. - Небесная канцелярия изучила личные дела, взвесила грешную массу и определила на службу к Всеединому.

Повисла тишина...

Спутник повернулся к девушке и чтобы найти признаки понимания в глазах, всмотрелся в ее лицо, но увы, кроме пустоты, ничего не заметил. Мария сидела с отсутствующим видом.

- Ночь наиболее темна перед самым рассветом... - Михаил попытался приободрить напарницу, но она закрыла глаза, из которых тут же заструились слезы.

Минуло еще два дня.

Из-за линии горизонта показались скалистые горы, соединившиеся в узкую гряду. До них оставалось меньше часа пути и странники рассчитывали устроить привал, но не свезло... Пустыня вдруг померкла. Смазалась. Дневной свет заслонили наплывшие тучи. Небеса грохнули. Раскололись. Облака надломились от тяжести, выплюнули зигзагообразные молнии, яркими вспышками растворившиеся в туманном порохе у кромки земли. Песочное покрытие отслоилось от тверди, возвысилось метров на двести над землей, закрыв резко почерневшее в свете дня небо, разинуло расхлябанную пасть и неуклюжими волнами безбрежного океана поползло к онемевшим от изумления путникам.

- Раз уж мир сошел с ума и местная картина разрушается... - напарники мысленно прощались друг с другом, чувствуя, как окрестности наполняет разъедающий души, вязкий и текучий страх. - Пришло время покончить с бесконечными днями бытия... - Внутри мелькнули жизненные воспоминания, придавившие плечи странников, тяжелым грузом.

Мария зажмурилась. Уставилась в песок, чтобы не видеть сползающую из под горизонта пустыню. Прошло долгое мгновение, прежде чем она овладела собой. Примирилась с неизбежным. Открыла полные страха глаза и потянула Михаила за рукав. Мужчина вздрогнул, разбуженный посреди раскаленной сковороды с выплескивающимся за рубежи, кипящим маслом.

Освободившись от обездвиживающей дурноты, странники зашлись в душераздирающих хрипах. Неизвестная плотная субстанция забилась в ноздри и гортань. Из глаз брызнули слезы, каплями коричневой грязи окрасившие лицо. Причиной всему была отделившаяся от бегущих волн, пыльная дымка, подхваченная ветром, вынудившим пустыню сбросить скорость, остановиться, расплющиться в покрывало и исторгнуть из чрева группу людей в черных комбинезонах, и мотоциклетных шлемах.

Незнакомцы в черном верхом на стальных пластинах, зависли в воздухе, свободно скользя в невесомости. Грациозно качнулись, оседлав небесные сгустки. Спрыгнули на землю, плотным кольцом обступив оттесненных прицелами автоматов, воткнувшихся им в спину, странников. Взвели предохранители, звоном сдвинувшихся пружин огласившие окрестности.

- Кант, отбери у них мешки, - раздался спокойный голос одного из нападающих.

- Шеф?! - Кант навел автомат на посохи Марии и Михаила, - Кажется, они необычные грешники... - Нерешительно предположил он. - Это же небесные странники!

- Святоши! - соглашаясь с подчиненным, главный хлопнул себя по лбу.

- Всеединый милостив к нам, - заржали остальные головорезы.

- Они здесь проездом, окажем им гостеприимный прием, - прыснул кто-то из бандитов.

- В мире иссушенных душ все на равных, даже Божьи слуги! Кант, помни об этом! Иначе, ты не жилец, понял меня?! - заорал главарь на ухо соседу.