— Вот и чудесно, — Лидайя похлопала в ладоши. — Хенная сама позовёшь? Или лучше чтобы хозяин?

— Наверное, лучше чтобы хозяин. Но ты это серьёзно? Как ты его напоишь?

— Ой, да ему и без нас нальют, это же день рождения. Твоя задача будет только уединиться с ним и не дать ему сбежать, пока он не поплывёт. Я вам помогу.

Едва приняв решение, Лидайя подскочила и начала оглядываться. Тут же нашла кого-то взглядом, засияла и изо всех сил замахала.

— Короче, не переживай, всё будет отлично! — и убежала.

Я выглянула из закутка, где мы сидели, и обнаружила, что она уже беседует с девчонкой из стихийников. Та слушала внимательно и кивала.

Ох. Зная Лидайю, можно не сомневаться, что не позднее чем к вечеру план действий по соблазнению Хена будет составлен и моя роль в нём — прописана до мелочей.

Внутренности словно сжала холодная рука. Но я помотала головой и села, заставляя себя расслабиться.

Пусть будет что будет. Навязываться я всё равно не собираюсь, но мало ли… всё- таки праздник, веселье. Мне вспомнилось, как мы танцевали в ночь Любования, и у меня кружилась голова от сидра, а может, и не только от сидра. И как Хен смотрел тогда, и как обнимал, как близко было его лицо, дыхание… та непередаваемая близость, ощущение, словно на свете нет никого, кроме нас — пока я не брякнула своё «люблю». Если это повторится, я больше вообще ни слова не скажу, только лицо подставлю: на, целуй.

К пересдаче по твареведению я готовилась и всё равно чуть не завалила её снова. Выехала только на том, что за вопрос, какие материальные формы может принимать магия — упомянула про дракончиков. Оказалось, это мало кто знает, и профессор Марб сразу повеселел.

— Вот так бы сразу, — он расписался в воздухе. Огненный знак «рагус» — «сдано» — поплыл, вылетел через окно — в деканат. Я с облегчением проводила его взглядом.

Когда вышла из аудитории, обнаружила, что на улице уже стемнело. В окнах на фоне тёмно-синего неба едва просматривался чёрный профиль горы. Учебный корпус фактически пустовал в такое время: обычно все зачёты и экзамены проходили днём, только некоторые преподаватели назначали пересдачи по вечерам, вот как профессор Марб.

Я шла по пустому коридору, стараясь не шуметь (звук собственных шагов отдавался слишком гулко и нервировал), и думала о Хене. Мысли постоянно соскальзывали на него, просто как наваждение какое-то. Сегодня, он сказал, будет поздно, сдаёт какой-то очень сложный экзамен по целительской практике.

Я почти добралась до лестницы, как из одной из пустующих аудиторий донёсся хрипловатый мужской голос. Он насмешливо произнёс:

— Да не трусь, никого тут нет в такое время.

Ему ответил капризный женский:

— Ну мало ли. Слухи пойдут, тебе же самому будет хуже.

Я остановилась, как вкопанная. Невольно сделала шаг ближе прислушиваясь. Мне кажется, или я узнаю эти голоса?..

Тем временем из кабинета послышался тихий мужской шёпот:

двери,

— Да ладно тебе… — а следом звуки поцелуев.

Глава 39

Я осторожно шагнула вперёд. Дверь была полуоткрыта, так что заглянуть, оставаясь незамеченной, было совсем несложно.

В глубине пустующей аудитории, спиной ко мне, опираясь о парту, стояла тоненькая хрупкая девушка. Рассыпанные по спине длинные пшеничные волосы безошибочно подтвердили то, что я и так уже поняла: Висперина.

А через мгновение, когда приникший к её губам черноволосый парень наконец выпрямился, я узнала и его.

Карин.

Я застыла на месте. Почему-то, хотя я и подозревала что-то подобное, услышав их голоса, открытие всё равно оказалось неприятным.

Карина я не видела уже несколько дней и, если честно, начала немного по нему скучать. С тех пор как он записался на турнир лучником, мы пересекались разве что на экзаменах, и то если ухитрялись попасть в одну группу. Если так подумать, с ночи Любования, когда он ни с того ни с сего меня поцеловал, мы толком и не разговаривали.

Решил окончательно перейти на Висперину? Так-то это его дело, конечно… Но всё равно было неприятно, как будто он предал нашу дружбу.

В этот миг Карин поднял голову и посмотрел прямо на меня.

Я вздрогнула, чувствуя, как кровь приливает к щекам. Дёрнулась, но заставила себя остаться на месте. Мне нечего стыдиться. Сами виноваты, что не нашли для уединения места получше.

Подспудно я ожидала, что Карин смутится или даже начнёт оправдываться — хотя это было бы очень глупо. Но Карин лишь широко ухмыльнулся, внаглую подмигнул мне, а потом снова нагнулся, возвращаясь к прерванному занятию. Аудиторию опять наполнили звуки вздохов и поцелуев.

Хагос и Нигос, оба взятые! Я резко развернулась и зашагала прочь. Услышала, как взвизгнула Висперина:

— Там кто-то есть!

И успокаивающий голос Карина:

— Никого там нет, тише. Если будешь так орать, точно кто-нибудь прибежит.

Висперина ответила ещё что-то резкое, но этого я уже не расслышала. Ускорилась, чтобы не дай Нигос не попасть ей на глаза. Быстро оставила здание позади и заторопилась вверх по склону.

Внутри ворочалось глухое недовольство. И даже не сколько подсмотренной случайно сценой: я и в прошлый раз поняла, что они встречаются — сколько реакцией Карина: такой нахальной и вызывающей. Я впервые видела, чтобы он так вёл себя.

Хотя нет, не впервые. Когда мы ещё не подружились, он разговаривал и смотрел именно так — например, хотя бы тогда, когда он вызвал меня на дуэль во второй раз, по стрельбе из лука, отлично зная, что у меня нет шансов.

А вот потом зато Карин рисковал своей жизнью, чтобы помочь нам. Мне. Хотя то, что он следил за нами с Хеном — втайне, скрытно — это как раз опять свидетельствует не в его пользу. Притворялся? Если и притворялся, то когда именно? Он обманывает Висперину? Или одну наивную ар-теранну, урождённую Сантерн?

Некстати вспомнились слова Висперины: «пойдут слухи, и тебе будет хуже». Интересно, что она имела в виду? Неужели то, что я всё пойму, если пойдут слухи об их близости? А на самом деле она использует Карина, чтобы подобраться ко мне? И он передаёт ей все мои секреты?

Хена не было, я приняла ванну и стала готовиться к следующему экзамену. За учёбой я о Карине почти не вспоминала, но смутное недовольство, осевшее в глубине души, то и дело ворочалось, добавляя неприятных ощущений. А через час в комнате вдруг раздался тихий шёпот охранителя:

— К вам посетитель, пропускать?

Я с изумлением подняла голову. Какой ещё посетитель в такое время? Стрелка часов близилась к девяти.

— Кто?

— Карин Насмин, первый курс боевой магии.

Спокойный шелестящий голос хранителя оглушил меня не хуже грома. Я встрепенулась, как будто Карин стоял уже за порогом, вскочила, закрыла учебник, потом снова раскрыла, мысленно назвав себя идиоткой.

Зачем он явился? Может, хочет всё объяснить?.. Или наоборот? Ещё больше запутать и снова втереться в доверие? А то, может, он и Висперину с собой привёл?!

— Он один?

— Да.

Я думала недолго. Накинула на плечи кофту потеплее, всунула ноги в уличные туфли.

— Ладно, я спущусь.

Ничего не отвечая, дух растворился в пространстве. Они часто так поступали, людские правила вежливости им были неведомы. Хотя они вообще не питали интереса к людям, к их стремлениям и тревогам. Впрочем, это же делало их превосходными хранителями.

Карин и впрямь стоял внизу, рядом со входом. Он нахохлился и выглядел недовольным, совсем не так, как пару часов назад. Увидев меня, дёрнулся, как будто хотел кинуться навстречу и только силой воли заставил себя остаться на месте.

— Сатьяна…

— Чего ты хотел? — я остановилась поодаль, зябко натянула рукава кофты на кончики пальцев. Холод пробирал.

— Можно зайти к тебе? Есть разговор, — Карин шагнул ко мне и тоже засунул руки в карманы. Зелёные глаза пристально сверлили моё лицо.

— Не думаю, что это хорошая идея.

— Тогда пойдём ко мне.

— Почему нельзя поговорить здесь?