— Как это не вовремя, — качал головой Леандро. — Сейчас, когда решается вопрос о должности заместителя.

К концу дня Рикардо показалось, что он принял единственно правильное решение. Он, разумеется, пойдет на встречу и ровно в шесть часов будет сидеть за столиком в кафе «Тропикана». Но придет он туда только с одной целью — сказать Милашке, что, несмотря ни на что, они видятся в последний раз. Он не собирался больше продолжать эти отношения, которые все равно не могут ни к чему привести. А его дочери нужна мать. Он боялся только одного: что, если она расплачется?.. Но даже и тогда нужно проявить твердость. Пусть ей тяжело расставаться с ним, ему это тоже нелегко (он был вынужден признаться в этом самому себе). Но лучше разом разорвать связь — пусть будет больно, но рана скоро затянется.

И все же, несмотря на твердо принятое решение, Рикардо испытывал сильнейшее волнение, когда шел на эту встречу. Вот и улица Ла-Мерсед, большое открытое кафе «Тропикана». Рикардо выбрал его не случайно — оно было расположено на оживленной торговой улице, и здесь никто не обратит внимания на пару, сидящую за чашкой кофе.

Он огляделся — Милашки еще не было. Он посмотрел на часы. Было без одной минуты шесть. Он снова беспокойно огляделся. Никого из знакомых не было, только промелькнул какой-то коротко стриженный парень, который показался чем-то знакомым, но Рикардо тут же забыл о нем. На противоположной стороне улицы появилась Милашка.

Она всегда была хорошенькой, о чем и свидетельствовало ее прозвище. Но сегодня она превзошла самое себя. В ней появилось что-то трагическое, что сделало ее кукольную внешность по-настоящему красивой. И одета она была не так, как обычно. Ведь в «Твоем реванше» она появлялась в нарочито открытых, вызывающих нарядах ярких, даже кричащих расцветок. Теперь же на ней было темное платье из тонкого шелка, закрывавшее грудь и плечи. Лицо было печально. Рикардо показалось, что на нем лишь недавно просохли слезы. В действительности все это были косметические ухищрения.

По-видимому, Пиявка был прав, Милашка действительно была прирожденной артисткой. Сейчас она играла трагедию — женщину, которую бросил возлюбленный. Собираясь на встречу с Рикардо, она тщательно подобрала платье, с помощью пудры разных оттенков придала своему лицу страдающее выражение — положила темные тени вокруг глаз.

— Тебе хоть Джульетту играть, перед тем как она кончает с собой, увидев мертвого Ромео, — сказал Пиявка, проявивший неожиданные для такого человека знания.

— Это какая-то твоя знакомая? — насторожилась Милашка. — Ты мне о ней не рассказывал.

— Да нет, нам все это рассказывал Густаво, — рассмеялся Пиявка.

— Кто это? — спросила Милашка.

— Да ты не знаешь…

Милашка тут же забыла об этом пустячном разговоре, но Пиявку он навел на кое-какие соображения.

Увидев Милашку, Рикардо пропал. Мысли в голове спутались, от решения разговаривать с ней ласково, но твердо не осталось и следа. И в то же время он вовсе не собирался продолжать с ней отношения. Он и сам не знал, что будет сейчас делать.

Милашка подошла к нему и, ни слова не говоря, хотела обнять его, но затем, как будто взяв себя в руки, одумавшись, отступила назад и подняла на него свои зеленые глаза, которые действительно наполнились слезами. Устоять перед этим было невозможно.

Вместо обычного кофе Рикардо заказал кофе с коньяком. Милашка лишь пригубила чашку. Сначала она молчала и только смотрела на него, не отрываясь. Рикардо не знал, что говорить. И хотя он заготовил свою речь заранее и, пока шел сюда, почти затвердил ее наизусть, теперь все слова вылетели у него из головы.

— Исабель, дорогая, — сказал он, едва ли не впервые назвав Милашку ее настоящим именем, а не прозвищем, которое она получила в «Твоем реванше».

— Можешь ничего не говорить, Рикардо, — низким грудным голосом ответила Милашка. — Я все поняла. Я не нужна тебе. Твоя жизнь станет проще, лучше, когда в ней не будет меня. Что ж, наверно, ты решил поступить правильно. И я благодарю тебя за то, что ты согласился встретиться со мной в последний раз.

— Что ты, не говори так! — прошептал Рикардо.

Милашка слабо улыбнулась ему и продолжала:

— Я постараюсь запомнить твой образ на всю оставшуюся жизнь. Кто мог подумать, что и ко мне, пропащей девчонке из ночного кафе, придет настоящая любовь. Увы, она пришла поздно. Но по крайней мере теперь я знаю, что это за чувство, и я благодарю тебя за то, что ты встретился мне на моем горьком пути. Прощай же, Рикардо… мой любимый Рикки…

— Нет, — выдохнул потрясенный Рикардо, — не говори так! Еще не время прощаться…

Это были вовсе не те слова, которые он собирался сказать Милашке при встрече. Но они сами собой помимо его воли вырвались у него. Он порывисто взял ее за руки. Ее пальцы были холодны как лед.

— Исабель, дорогая, любимая… — шептал Рикардо, — как ты могла подумать…

В эту минуту ему показалось, что никогда и никого он не любил так, как любит Милашку. Он и сам был потрясен своим порывом. Она молчала. Наверно, Милашка, как и всякая по-настоящему хорошая артистка, в момент спектакля действительно переживала чувства своей «героини», ведь только так можно добиться по-настоящему потрясающего эффекта. Возможно, в этот миг она действительно была уверена, что любит этого романтичного и немного смешного человека, который с такой легкостью попался ей на удочку.

Однако спектакль еще не закончился.

— Я хотела просить тебя только об одном, — тихо сказала Милашка, пристально глядя Рикардо прямо в глаза.

— Проси о чем угодно, дорогая, — прошептал он в ответ.

— Не сердись. Не подумай, что я слишком настойчива. Но я хотела попросить тебя о последнем свидании. Я не задержу тебя надолго. Но понимаешь… — она замялась, — пусть это будет наше прощание… — Она нервно сглотнула, как будто боролась с рыданиями, готовыми прорваться наружу.

— Хорошо, дорогая, — ответил Рикардо, совершенно забывший о том, с какими намерениями он шел на эту встречу. — На сегодняшний вечер — я твой.

ГЛАВА 12

Дульсе не находила себе места. Она то поднималась в свою комнату, то спускалась вниз, где тетя Кандида, сидя перед телевизором, вязала свое очередное изделие.

— Тетя, — нетерпеливо вскричала Дульсе, — ну как ты можешь вот так спокойно сидеть на месте? Сделай что-нибудь!

— Но что же я могу сделать, голубка моя, — печально отвечала Кандида. — Даже если я сейчас попрошу Хаиме возить меня по всем улицам Мехико, вряд ли я найду твоего папу. Мы же не знаем, где он.

— Ну куда же он мог деться? — восклицала Дульсе. — Он ведь обещал, что, когда он вернется с работы, мы с ним поедем в Музей современного искусства на выставку! А теперь уже поздно, и мы никуда не поедем!

— Успокойся, — ответила Кандида, которая не меньше племянницы переживала отсутствие Рикардо. — Ничего страшного не произошло. И что это за безумная идея ехать в музей после шести часов. Скоро пасхальные каникулы, отложите поход до этого времени. Я с самого начала говорила, что из этой затеи ничего не получится.

— Нет, никакая это не затея, — крикнула Дульсе и расплакалась. — Все равно, раз он обещал, должен был сдержать слово.

— Может быть, у твоего папы возникли какие-то срочные дела, — предположила Кандида, сама не очень веря в то, что говорит. — Ты же знаешь, что последнее время ему приходится особенно много работать. Все может быть — переговоры, поездки…

— Но тогда он хотя бы мог позвонить и предупредить меня, — сказала сквозь слезы Дульсе. — Ведь он знает, что я жду его. Он ведь не в самом конце дня узнал о срочных делах. Но он не позвонил. Значит, он просто забыл обо мне и о том, что обещал поехать со мной в музей.

— Этого не может быть! — рассердилась Кандида. — Никогда не говори о своем отце, что он забыл тебя. Ты же знаешь, как он тебя любит. Ведь ты осталась у него одна. Разве ты забыла — он все время носит с собой ту фотографию, где сняты ты с твоей бедной сестричкой и твоя мама.