— Выставку будет охранять милиция, — подумал фон Ротгер, — лучше всего проникнуть туда в милицейской форме. Но где взять форму? Тихого просить больше не следует. Пусть думает, что он уже уехал, а то ещё уголовники будут идти по его следу. А это хуже чем копы. Хлопнут и все дела. Вечером по городу ходят милицейские патрули, — пришла мысль, — вот и форма. Разве они могут сравниться с таким профи как он. Отдохнут в каком-нибудь подвале денёк, а он уже будет далеко. Уходить надо будет через Украину. Сесть на пассажирский паром и в Турцию. На Украине его никто искать не будет.Одна только проблема, если быть в форме, то нельзя будет использовать парик и грим, только усы и линзы для глаз. Но человек в форме не вызывает подозрений, это на руку. Решено.

Поздним вечером, предварительно загримировавшись — одев парик и приклеив небольшие усы и аккуратную бородку, он вышел из дома и отправился на охоту. Сейчас фон Ротгер напоминал доцента Вуза, чем матёрого наёмника. Его облик дополняли очки в тонкой оправе. В кармане плаща он имел коробочку со шприцем и несколькими ампулами с сильнодействующим снотворным. В руке он держал плащовую сумку…

— Трупов больше не надо, — решил Вильгельм, — достаточно будет оглушить и вкатить снотворное — надолго будут в отключке.

Он добрался на метро до окраины города и стал бродить по улицам, в поисках удобного случая. Через полчаса он присмотрел двух миллиционеров, сержанта и старшину, вышедших из закусочной и медленно двинувшихся вдоль улицы.

— Ещё лучше, — подумал фон Ротгер, — видимо подзаправились. Сейчас определим их маршрут и будем ждать.

Через час он знал их маршрут патрулирования.

— Надо будет дождаться конца их смены, — думал Вильгельм, — после ночного дежурства, обычно копы получают отдых.

В начале первого миллиционеры сменились и разделились, один пошёл в направлении метро, другой, примерно одинакового телосложения с Ротгером, вдоль по улице. Вильгельм пошёл за ним следом. Через квартал он догнал его и попросил закурить. Старшина достал из кармана одноразовую зажигалку и чиркнув колёсиком, поднёс пламя к сигарете фон Ротгера. Обе руки миллиционера были заняты и Вильгельм этим воспользовался, нанеся ему короткий, рубящий удар по шее. Старшина хрюкнул носом, выронил зажигалку и стал валиться набок.

Ротгер втащил в ближайшее парадное бесчувственное тело старшины. Поискав в кармане связку ключей, он открыл дверь в подвал и затащил туда миллиционера. Через десять минут Вильгельм вышел из парадной дома и пройдя несколько кварталов, остановил такси. В сумке была форма старшины. Сам старшина безмятежно спал в подвале дома после укола снотворного, укрытый старым одеялом…

49. Выставка.

Академик Горский внимательно выслушал начальника МУРа генерала Плахтина, Сообщившего ему детали операции. Вместе с академиком в кабинете Владимира Ивановича находился и Алексей Ставров, который активно помогал Евгению Анатольевичу в организации выставки. Алексей теперь работал под руководством академика и готовился к защите своей диссертации.

— А как мы его узнаем, — задал вопрос Алексей.

— Вам и не надо никого узнавать. Скорее всего он будет в гриме, — пояснил Плахтин, — а даже если вы его узнаете, то необходимо не подавать вида, и не пытаться его задержать. Это хладнокровный убийца, которому убить человека, что нам выпить воды. Это наша задача — задержать его. В залах выставки будут наши сотрудники, все залы мы будем контролировать с помощью видеокамер. Убедительно вас прошу, никакой самодеятельности, он очень опасен.

В нескольких залах были расставлены рыцарские доспехи, мечи и щиты, различные виды средневекового вооружения. В других залах находились предметы быта и искусства. Пластина лежала на витрине между чернильным прибором из серебра и тарелкой с баронским гербом.

В отдельном помещении находился штаб руководства операцией. Иэображение от всех, хорошо замаскированных камер, было выведено на пять мониторов. Генерал Плахтин распорядился выдать из резерва технической службы самое лучшее оборудование. У мониторов постоянно дежурили два сотрудника. Группа элитарного спецназа в полной экипировке была готова к немедленному действию под командованием капитана Берегового. Спецназовцы спокойно ожидали, когда настанет их черёд выполнить свою работу.

Карпенко с интересом прошёлся по залам выставки. Если бы кто-нибудь раньше скаал ему, что он увлечётся историей, то он бы не поверил. Академик Горский дал почитать ему мемуары Филиппа де Комина, которые очень захватили его. Комин очень подробно описал нравы той далёкой эпохи. Николай рассматривал средневековые доспехи и оружие, задумавшись, представил себя в роли феодала-барона. Вспомнив, как описывал Комин приготовления к ночи Карла Смелого, когда в зале, где он ночевал, ставили ещё две кровати для него и Эмберкура, с которыми герцог вёл душеспасительные беседы, он рассмеялся.

Пока все шло нормально. Посетители прохаживались по залам, осматривая стенды выставки. У входа дежурили два охранника из службы охраны музеев.

Вильгельм фон Ротгер не появлялся.

Начало темнеть. Нервы у всех были на пределе…

Дежурный по выставке объявил, что выставка закрывается через полчаса и попросил посетителей заканчивать осмотр экспонатов.

— Он будет этой ночью, — прошептал Карпенко, подразумевая Вильгельма фон Ротгера.

— Или сегодня ночью или завтра, — подтвердил Бурцев. У него уже нет времени.

Когда закрылась дверь за последним посетителем, Карпенко собрал всех участников операции, и ещё раз объяснил план действий…

50. Операция «Захват».

Наступила полночь. Все томились в ожидании. Карпенко нервно курил сигарету за сигаретой. Командир группы спецназа тоже нервничал и покусывал губы. Сторож мирно спал в своей комнате. За шкафом, стоящим возле витрины, где находилась пластина, в боевой готовности находились два спецназовца.

Внезапно командир спецназа дёрнулся и замер, приложив руку к наушнику.

— Появился миллиционер, — доложил он Карпенко, — прохаживается вдоль здания.

— Какой милиционер, — спросил Карпенко. — Пусть дадут его описание.

Выслушав сообщение от наружной группы, командир спецназа пересказал его Карпенко.

— Высокого роста, где-то 180, экипирован как патрульный, пистолет, дубинка. Посматривает в окна музея. Пока ничего примечательного.

— Ясно, будем ждать.

— Наблюдение докладывает, что он зашёл во двор здания, — сообщил капитан спецназа.

— Это он, точно, — сказал Карпенко, — всем приготовиться. Но брать его надо в зале, на входе. Внезапно погас свет.

— Он отключил свет, — решил Карпенко. Хорошо, что камеры работают автономно. Он мысленно похвалил себя за предпринятые меры предосторожности.

Командир спецназа дал команду одеть приборы ночного видения.

На мониторе они увидели тихо крадущегося вдоль стены коридора человека. Вот он зашёл в одну из комнат выставки.

— Он не знает в каком из залов находится пластина, — злорадно подумал Николай Карпенко, — пусть поищет.

Вот он Вышел из залы и снова появился в коридоре и направился в зал, где находилась пластина.

Он крался как леопард за своей добычей, бесшумно. Он осматривал витрины, подсвечивая себе маленьким фонариком.

— Ну все, пора, — подумал Николай, — начали.

Свет зажёгся так же внезапно, как и погас. Человек у витрины дёрнулся, по волчьи обернулся по сторонам и увидев вбегающих спецназовцев, быстро сунул руку в карман милицейского плаща. Он не успел вынуть руку как был сбит с ног, кинувшимся из-за шкафа офицером спецназа. Лёжа на полу он рычал как раненный зверь, пока на него одевали наручники.

Затем его подняли на ноги и обыскали. К нему подошёл Карпенко.

— Здравствуйте, барон Вильгельм фон Ротгер.

На лице Ротгера отразилось изумление, сменившееся крайней яростью. Он рванулся к майору, но спецназовцы его удержали.

— Все кончено, мы знаем о Вас все, — сказал ему Карпенко. — Увести.