- Ты что творишь?! – Раздраженно спросил он.

- Чертову птицу гоню, - растерянно ответил Андрей – один из сотников княжича.

- Почему же она чертова?

- Так все знают о том, - еще больше растерялся Андрей.

- Дураки! Ворон – это божественная птица! Он, как и вороны, спасает людей от страшных болезней, кои порождают гниющие тела без погребения. Вы должны быть им благодарны! А вы? Эх… - покачал головой Ваня. – Кроме того, нынешней ночью именно ворон поднял тревогу и позволил часовым заметить приближение татар. Ворон спас ваши жизни! А чем платите ему вы?

И словно в подтверждение слов княжича здоровая черная птица вновь громко каркнула. Да с такой интонацией, что показалось, будто осуждает их. Во всяком случае так всем показалось после слов Вани. А тот продолжил:

- Да и как чертова птица может сидеть на кресте освященного храма? Что? Молчите? Кто вам говорил о том, что вороны – зло? Ну?

- Так священники… - тихо буркнул кто-то и пехотинцев, стоявший поодаль и прекрасно слышавший весь разговор.

- Вот же мерзкий народец… - покачал головой княжич. - Что не день, то пакость. Да не хмурьтесь! Не о вас речь. О священниках, что совсем позабыли для чего нужны. Погрязли в дрязгах да борьбе за власть. И несут уже иной раз не Благую Весть, а всякую погань и вздор несусветный…

Наступила тишина. Люди задумались. А ворон, заметив, что агрессии больше в его сторону не проявляется, решил подлететь поближе. Ум рождает любопытство. А ворон – птица умная. Одна из самых умных в мире. Вот он и спланировал с креста на зубец стены, невдалеке от княжича. Но, впрочем, выбрав место так, чтобы легко было соскочить за стену и удрать.

- Какой умниц птиц, - тихо произнес Ваня, рассматривая ворона. Тот в свою очередь скосил голову на бок и изучал одним глазом молодого мужчину. – Может быть ты посланник пращура?

- Пращура? – Тихо кто-то спросил рядом, настороженно наблюдая за этой стеной.

- Рюриковичи, - спокойно произнес княжич, - происходят от Рюрика, известного также как Хрерик Ютландский. Он был последним мужчиной и наследником дома древних конунгов севера - Скьёльдунгов.

- Ох… - выдохнул Нильс – швед в отряде княжича. Тот его еще в Новгороде прошлым годом принял на службу с ватажкой малой. И за минувшее время интегрировал в отряд.

Шведы, несмотря на сложные отношения с Русью, выставляли ей нередко ограниченные контингенты наемников. И если Польша и Литва могли набирать наемников в Богемии, Моравии и Нижней Германии, то Русь европейских наемников получала в основном именно по шведской линии, откуда могли прибывать не только скандинавы, но и германцы, и прочие.

Так вот – Нильс был младшим сыном одного бедного шведского дворянина. Наследство ему не светило, денег на нормальное воинское снаряжение для службы в коннице не было. Поэтому он сколотил небольшую ватажку охочих и отправился искать свое счастье привычным для всех честных людей образом – грабежом да наемной службой. Однако он рос в пусть и бедной, но благородной семье. А потому получил мало-мальски достойное образование. То есть, читать, писать и считать немного умел. Да старых легенд со сказками наслушался вдоволь. И сейчас, когда княжич сказал, что Рюриковичи – это Скьёльдунги он натурально ошалел. Потому что для него этот род был чем-то легендарным, мистическим, почти сказочным. Более того, он прекрасно знал, что Скьёльдунги происходили от Одина… по сказаниям. А вороны, посланники Одина…

- Мунинг? – Вымучено выдавил из себя Нильс.

- Или Хугин, - пожав плечами, ответил Ваня.

Нильс нервно перекрестился.

- Да брось. Ты видел, как ворон сидел на кресте. А значит, что?

- Что?

- Это значит, что Один принял Христа. Иначе бы его посланник не посмел приблизиться к освященной земле. Потому и переживать не стоит. Тем более что пращур просто наблюдает. Сам видишь – битва великая. Не каждое десятилетие такая случается, а то и столетие. Сколько мы степняков покрошили?

- Тьму! – Воскликнул прекрасно говорящий по-русски Нильс и снова перекрестился, опасливо наблюдая за вороном. Тот же, сохраняя спокойствие, продолжал изучать людей.

- Верно. Но мы пока не победили. А победы не бывает без наступления. Верно я говорю? – Спросил Ваня у ворона и расплылся в улыбке. Тот на секунду замер, словно что-то обдумывая. А потом громко каркнул и принялся чистить перья.

Кар! Спустя несколько секунд отозвался другой птиц. Все обернулись и увидели второго ворона, сидящего на перекладине креста.

- Принесите вареного мяса, - с улыбкой произнес княжич. И один из его помощников быстрым шагом отправился к полевой кухне. Обозное хозяйство войска осталось в основном в Москве, так как шли не пешком, а на стругах. Но вот походные кухни все одно взяли. К ним уже привыкли.

Пара минут прошла прежде чем княжичу приволокли большой кусок вареного мяса на тарелке. Рядом было очень много еды, но птицы явно побаивались лезть в раненым, ползающим по рву. Закономерно опасаясь получить люлей. Значит птицы могли быть голодны, что княжич и решил проверить. Он аккуратно отрезал от принесенного мяса кусочек и демонстративно съел, вызвав интерес со стороны черного птица. Тот не приближался, но посмотрел с любопытством. Так что Ваня отрезал еще кусочек и осторожно подойдя, положил его на зубец стены недалеко от ворона. А потом отошел. Тот несколько секунд помедлил, осматриваясь, а потом в два прыжка достиг зубца с мясом и, чуть-чуть помедлив, съел его. Размер как раз подходил для того, чтобы удобно было заглотить.

И все это в тишине. Полной. Почти гробовой. Если не считать легкий фон из стонов во рве и дальнего шума татарского лагеря.

Ваня отрезал еще один кусочек мяса. Демонстративно съел. Потом еще один и, протянув его на острие ножа вперед, осторожно приблизился к ворону. Тот хотел было отскочить, но, чуть поколебавшись резким движением метнулся вперед, схватил вкусный кусочек и отскочил на один зубец назад.

Княжич улыбнулся. И снова повторил ритуал. Сначала сам съел кусочек. А потом отрезал кусочек ворону и протянул его, но уже держа пальцами и не приближаясь. Птиц секунд десять колебался. Однако потом в пару прыжков достиг княжича, выхватил кусочек и, отпрыгнув назад, заглотил его.

Через пару минут ворон уже сидел на зубце возле княжича и вкушал с ним мясо. Кусочек Ваня, кусочек птиц. В тарелку тот не лез. Сидел чинно на дальней стороне зубца и спокойно уже брал кусочки мяса прямо из рук. Все это проходило в молчаливом наблюдении солдат княжича. Многие ничего не понимали, просто дивились на странное зрелище. Нильс же и бойцы из его ватажки, влившиеся в войско Иван Ивановича, смотрели открыв рот и вытаращив глаза. После сказанных слов сцена приобрела в их представлении удивительный, сакральный смысл.

Кар! Вновь подал голос второй ворон и, взмахнул крыльями, перелетел на зубец стены подле княжича. Прыжок. И вот он приблизился к тарелке с мясом, чуть приоткрыв от нетерпения клюв. Ваня улыбнулся и подал ему кусочек. Первый птиц же не мешал. Видимо это была пара. Или наелся. Поэтому даже чуть посторонился и спокойно наблюдал, чистя перья.

Мясо закончилось. Второй ворон с явным сожалением заглянул в пустую тарелку. Потоптался. Каркнул. И подпрыгнув улетел, вернувшись на перекладину креста. Следом последовал и первый.

- Боже… - наконец выдавил из себя Нильс и перекрестился, смотря каким-то странным взглядом на княжича. В его глазах оказалось столько всего намешано, что понять чувства шведа было совершенно невозможно. Сходу, во всяком случае.

- Пращур никогда не вмешивается. Он лишь наблюдает. Разве что иногда подает знаки. – Нарочито грустно ответил Ваня. - Даже несмотря на то, что в нынешней старшей ветви Рюриковичей соединилась вся древняя кровь севера – ему то без разницы. Только лишь наблюдает… следит за тем, чтобы те, кому много далось, оказались достойны своих предков.

- Вся кровь севера?

- Да. Три исконных дома. Скьёльдунги данские, да Инглинги – норманнские Хорфагены и свейские Мунсё. – От этих слов Нильс еще сильнее побледнел, окончательно выпучив глаза. – Супругой Рюрика и матерью его сына – Игоря была дева из норманнского дома Хорфагенов. А Ингегерда из свейского дома Мунсё прославилась как супруга Ярослава Мудрого свет Владимировича, славного сына крестителя Руси.