Глава 1
1471 год – 2 сентября, Москва
Прошло чуть больше недели, прежде чем Великий князь остыл и смог отвлечься от митрополита. Судьба Филиппа была незавидной. В палатах его оказались найдены бумаги, подтвердившие обвинения Вани. Частично. А остальное? А остальное и не важно. Княжич ведь поступил осторожно – переплел проверяемые тезисы обвинения с непроверяемыми, переплетя их в единую, непротиворечивую композицию. Во всяком случае для людей тех лет. Посему и самого Филиппа, и его людей взяли в оборот, начав вдумчивое и методичное дознание. С пытками, разумеется. Ну а как иначе? Ведь, как известно, добрая дыба и прутик раскаленного железа многократно облегчают искреннее раскаяние.
Впрочем, все эти крайне увлекательные дела не помешали Великому князю прийти в себя и пригласить сына на долгую, серьезную беседу. Все-таки столь значимый воинский успех пехоты сложно было проигнорировать. И, одно дело, слушать истории о том, как кто-то где-то кого-то куда-то. И совсем другое дело – увидеть все самому…
- Нет, отец, - покачал головой Ваня. – Казимир, конечно, скот, но нам войну с ним затевать не с руки. Ну возьмем мы город какой значимый. А удерживать его как? Тем более, что хан Ахмат этим, безусловно, воспользуется. Нет. Нужно принять нападения литовских ратей как личное дело отдельных князей, ступивших на дорожку татей. И относиться к ним нужно как к разбойникам.
- А если за них Казимир заплатит выкуп?
- Так и хорошо! Чем меньше у Казимира денег, тем нам лучше. Посему о твоем намерении развесить по осинкам этих татей нужно сообщить, но в жизнь то не претворять. Дескать – дознание учиняешь. Вот пусть Казимир их и выкупает, кого сможет.
- А кого не сможет?
- То посмотреть надо, что за ратники. Если верные своему господину, то после отказа их выкупать клятва их рухнет и можно тебе под свою руку взять. Или брату твоему. Ему ведь воины на Юрьеве-Камском ой как нужны. Остальных же, что никуда не годны, повесить как татей для устрашения участников будущих набегов.
- Негоже ратников вешать, - возразил отец.
- А чего с ними делать? Выкупа не получить, на службу не принять. Какой с них прок? В холопы обратить? Так это дурость. Какие из них холопы?
- Сынок, так не принято. Свои же и не поймут первыми. То ведь ратники, а не селяне. И боем шли, а не разбоем.
- Боем? Мда. Ну хорошо, - пожав плечами, согласился с отцом Ваня. – Тогда отправить их на дальнее поселение, чтобы от тебя во всем зависели. Да сбежать оттуда не могли. Ну… даже не знаю. Хотя бы в устье Северной Двины. Сбежать им оттуда особенно и некуда. Только отправлять их туда нужно не как есть, а женить, коли холостые или семьи их с Литвы вывезти, ежели уже обзавелись женками. Куда им оттуда по снегам да болотам с женками-то бежать?
- Добре… - кивнул Великий князь. – Так и сделаю. Жаль только, что с Казимиром войны ты не хочешь зачинать. Обиду он нанес нам не малую. А войско его ныне очень ослабло из потерь на Шелони и при Москве.
- Отец, отложить не значит забыть. Сейчас воевать с Казимиром нам самим не с руки. После взятия Юрьева-Камского и Новгорода держава увеличилась вдвое, ежели не больше. Это здорово. Это славно. Но у любой монеты две стороны. Кроме земель и людей это увеличение принесло тебе и новых врагов, доставшихся по наследству. Кроме Литвы да Орды тебе теперь угрожают и ливонцы, и шведы, и татары разные: сибирские там, ногайские да с Нижней Волги. А войск у тебя ровно столько же, что и раньше. Да, отныне и Новгород сможет тебе выставлять рати. Сотен пятнадцать-двадцать. Но и им нужно время, чтобы оправиться от тяжелого поражения. Оттого ныне нам даже против одного врага – сложно будет. А если они союзом выступят? Устоим?
- На все Божья воля, - грустно произнес Иван III.
- На Бога надейся, но и сам не плошай, - возразил сынок.
- То верно, - согласился отец, покачав головой. – Но, слава Богу, не ты один мне о том сказываешь, отговаривая от войны. Жажду я очень отомстить этому злодею. Мда… - произнес он, покачав головой. – Думал, что хоть ты меня в том поддержишь. Видно действительно придется за войско браться и множить его, сообразно могуществу державы.
- У тебя есть какие-то задумки? – Спросил Ваня. - Расскажи. Может я чем помогу.
- Хм… может и поможешь, - кивнул Иван Васильевич и начал расписывать сыну поместную систему верстания. Что, дескать, с ней заживем! Дай только срок. А главное, войска будет очень много.
- Я вижу, ты не рад услышанному, - заметил Иван III откровенно кислое выражение лица у сына.
- Отец, - с самым серьезным тоном произнес сын. – Тебе ведь кто-то посоветовал это, да?
- Посоветовал.
- Греки?
- Кхм… - кашлянул Великий князь. – Почему ты так решил?
- Да больше просто некому, - пожал плечами Ваня. – Или греки, или их люди.
- Давай отложим этот вопрос. Кто посоветовал – не важно. Почто тебе совет по душе не пришелся?
- Я даже не знаю, с чего начать… - медленно произнес княжич. – Все такое вкусное…
- Вкусное? – Удивился Иван Васильевич.
- Да, - сказал Ваня, тяжело вздохнул и начал повествовать. - Описанный тобой способ верстания действительно применяется в державе османов. Но он не нов. Ему едва ли не тысяча лет. И родился он не в османских землях, а латинских . Например, так верстали свои рати древние короли франков отражая вторжения магометан, что едва ли не до Парижа дошли . И, несмотря на успех, франки не стали держаться за старину и давно от нее отказались. Еще до того, как приняли подобное в землях осман и персов. Да-да, не только осман, но и персов.
- А почему они отказались?
- Потому что такой способ верстания не дает сильных воинов. Как крошечные дружины викингов стали гонять их в хвост и гриву, так и отказались. Ибо могущество это все кажущееся оказалось. Перешли они тогда к личным дружинам благородных людей или городов, или купцов, или еще кого. Как и на Руси ныне. А османы же, хоть и держатся дремучей старины, но всюду и конница их, верстаемая с таких поместий , слаба и ничтожна, хоть весьма многочисленна. Сила осман в янычарах, а не в коннице поместной.
- Но… - попытался было возразить отец, однако, сын его перебил.
- Причина этого ничтожества проста и очевидна. Человеку дают землю, дабы он с нее мог кормиться и через то нести службу. Но сам человек разорваться не может – еми либо службу нести надо, либо кормиться, то есть, заниматься хозяйством. В больших наделах нанимают управляющих, чтобы не отвлекаться от службы. Но такое могут себе позволить только богатые. Тимариоты же – нет. Посему возникает неразрешимое противоречие. Помещикам становится не нужна служба, ибо от нее они несут один убыток и разорение. Да и война не интересна, ибо не с нее живут. Из-за чего всячески уклоняются от службы и не желают отрываться от своей земли.
- Это легко уладить.
- Нет отец, - максимально жестко сказал сын. - Это вообще нельзя уладить. Никак и никогда. Поначалу-то может оно и выйдет что. А потом? При каждом удобном случае помещики будут плодить смуту и интриги, выторговывая свою поддержку за все большие и большие привилегии. Вон, у франков это привело к тому, что король впал в полное ничтожество. Ни денег, ни земли, ни власти, ни войска. А вельможи его вертели им как хотели. Всюду, где такую систему верстания вводили, подобная беда приключалась. В той или иной форме. Если же у нас такое вводить, то получится совсем туго.
- Почему? – Хмуро спросил отец.
- Ты сколько хочешь им земли выделять?
- Сто четей на конного воина.
- И ты думаешь, что они справятся?
- Да. Советники мои сказывают, что этого вполне хватит для доброго конного воина.
- А я говорю тебе, что они либо по дури своей, либо по злому умыслу в заблуждение тебя вводят. Дружинника ныне можно держать с четырехсот четей. Но не малым наделом стоящих, а вообще. Там не уродилось, взяли здесь. Им о том заботы никакой. В том же варианте, что тебе насоветовали, с поместий будут кормиться не только сами дружинники, но и семьи их, да прочие домочадцы и приживалы. А крестьяне бегать будут, ибо все соки с них станут выдавливать, дабы хоть как-то выехать на службу. Оттого и земля станет худо обрабатываться. Да и «железо» им самим покупать придется, куда-то пристраивая товары своих крестьян, оттого и от купцов хитроумных терпя убытки. Да и соседи шалить будут. А значит, что?