В общем, то, привлечь к реализации своих идей нужных людей, адмиралу Вирениусу помогло то, что практически сразу, после боя за Эллиоты, командиры крупных кораблей его эскадры были отозваны, в Петербург, с повышением. Это и позволило адмиралу взять в свой штаб наиболее нужных ему людей. Уже не спрашивая разрешения командира корабля, на использование их членов экипажа. И одним из первых таких офицеров стал подполковник Мордовин. Взяв которого с собой, адмирал направился на склады Дальнего. Буквально ошарашив там всех вопросом:

— Где находиться китайская пожарная машина?

И как только из предъявленного адмиралу ящика, к удивлению, даже кладовщиков, извлекли два пулемёта Максим германского производства, адмирал Вирениус произнёс, показывая на пулемёты подполковнику Мордовину:

— Вот вам обещанные пулемёты, Порфирий Александрович. Превратите их в ручные. Как мы с вами ещё в декабре обсуждали.

Потом на свет божий, со складов порта Дальнего извлекли автомобиль. Тоже захваченный при подавлении восстания ихэтуаней. И который адмирал Вирениус тут же стал использовать. Разъезжая на автомобиле по Квантуну. А также нашли и корпуса двух подводных лодок конструкции Джевецкого. Которые были доставлены на Квантун, в надежде напугать, их видом, японцев. А потом на склады порта Дальнего опустились времена большой ревизии. Выяснялось все, что на них находиться. С последующей реквизиций всего, что могло пригодиться для организации обороны. Всё остальное отправлялось в Порт-Артур. В первую очередь в крепость отправлялось продовольствие, медицинские средства и всё не установленное оборудование.

А тут ещё адмирал, вызвав к себе своего заместителя капитана Сахарова и прямо ему приказал, положив на стол, перед бывшим градоначальником Дальнего, письменный приказ:

— Василий Васильевич, я вас настоятельно попрошу, в месячный срок, приготовить план эвакуации всех мастерских порта Дальний и железнодорожной станции. Всё что можно будет демонтировать, должно быть приготовлено к демонтажу и эвакуации в Порт-Артур. Где прошу вас подготовить план эвакуации, рассчитанный на неделю. С описанием порядка демонтажа и отправки в крепость. А также предусмотреть в Порт-Артуре, для эвакуируемого оборудования, план размещения оборудования. Где подготовить основания для их установки. Обеспечить подвод необходимых технологических сред и электропитания. Так же попрошу, в этот срок, обеспечить разработку проекта временного однопутного железнодорожного пути от станции Талиенвань, до поста Перелётный, возле деревеньки Наньгуаньлинь, длинной 4 версты. Вдоль южного берега мыса. А также подобной, но тупиковой ветки от поста Перелётный, возле деревеньки Наньгуаньлинь, до района населённого пункта Моидзы. Длинной версты три. Рельсы взять, частично демонтировав пути в порту Дальний. Старшим этого проекта назначить инженера Налётова.

Сахаров тяжело вздохнул, он хорошо помнил, когда началась ревизия порта Дальний с последующей реквизицией всего и вся, он напомнил адмиралу, что это частная собственность. И что её нельзя забирать. На что адмирал его внимательно выслушал, а потом пообещал его повесить. В случае если японцам в порту Дальний достанется хотя бы один рельс или метр электропроводки. И что японцы должны будут завезти и установить в порту своё оборудование. А вот вопрос о компенсации частным лицам будет решён после окончания войны. При этом японцы, никому и ничего компенсировать не будут. Когда же Сахаров попытался встать в позу, изображая из себя оскорблённого, но адмирал, усмехнувшись тогда ответил:

— Отнюдь, Василий Васильевич, нет, не малейшего желания вас оскорбить. Просто я знаю насколько вам дорого это ваше детище. Но поверьте, я тоже хочу, чтобы этот город сохранился. И процветал в перспективе, под русским флагом. Но он не должен достаться японцам, в виде, когда они смогут его сразу использовать. Пусть потратят хотя бы месяц времени и кучу ресурсов, что восстановить в нём инфраструктуру. И поверьте, Василий Васильевич, любые деньги, которые вам смогут предложить японцы, чтобы заполучить город в целости, окажутся копейками, по сравнению с тем, что вы получите после войны. Будучи градоначальником города. По этому-то я и предлагаю вам сотрудничать, что бы город вышел из перипетий этой войны, не пострадав.

И поэтому сейчас бывший градоначальник Дальнего только вкрадчиво спросил:

— Ваше превосходительство, а это не нарушит работу порта и мастерских?

— Вот поэтому я, Василий Васильевич, и обращаюсь лично к вам. Вы тут всё знаете, и любите своё детище. И поверьте, этому городу и порту ещё предстоит большое будущее. Но пока, есть угроза его захвата, необходимо подготовиться к эвакуации, если японцы выйдут к Нангалинской позиции. Пока, во время войны, порт потерял своё торговое значение. Поэтому на железнодорожной станции хватить одного пути, так же необходимо уже убрать железнодорожные пути в коммерческой части порта и те, которые дублируют друг друга. Но поверьте, Василий Васильевич, как только враг подойдёт к Нангалину порт потеряет и военное значение. И это будет последняя возможность эвакуировать оборудование.

— Но ваше превосходительство, зачем эти две ветки, у Наньгуаньлиня?

— Южную ветку можно будет использовать для снабжения Талиенваня. После падения позиции у Кинджоу. Причём Талиенвань я рассматриваю как важную часть Тафаньшинской позиции.

— А северную ветку, ваше превосходительство?

— А вот для северной нам нужно будет после оборудования железнодорожной батареи создать небольшой бронепоезд. Который я рассматриваю как один из небольших козырей в нашем противостоянии с японской армией. Которая будет штурмовать позиции у Кинджоу.

— Армия, ваше превосходительство? Сюда пойдёт целая армия?

— А вы думали сколько, Василий Васильевич? На 5-й полк навалиться от трёх, до четырёх дивизий, с артиллерийской бригадой. И мы должны приложить все усилия, чтобы как можно дольше удерживать позиции до Нангалина. Ибо выход японцев к нему будет означать, что нам придётся оставлять Дальний.

— Оставлять?

— Конечно, как только мы оставим Талиенвань, то порт и город окажется под обстрелом. А мне этот город и порт, понадобятся целыми. Поэтому-то в этом случае город и порт вымрет. Я не хочу, чтобы на постройки упал хотя бы один снаряд.

Сахаров внимательно посмотрел на адмирала, который сам с такой ухмылкой смотрел на капитана, так как будто знал все его аферы, и произнёс:

— Но при этом вы сами готовы его полностью ограбить.

— Отнюдь, Василий Васильевич, отнюдь не ограбить. Всё потом мы вернём на место. Но сначала надо не дать японцам легко им воспользоваться. Вот они-то всё ограбят. А морское ведомство возьмёт попользоваться и вернёт. Да и ещё за использование, или за истраченное, деньги заплатит. Вы главное, Василий Васильевич, бумаги собирайте, со списками всего, и главное у кого, что морское ведомство изъяло. И шею свою берегите. Она у вас одна.

Сахаров поморщился и опустил глаза на лежавший перед ним лист с письменным приказом.

— А приказ берите Василий Васильевич. Вам же потом легче отчитываться будет. Когда, вы сами себя надумаете не обидеть.

Сахаров взял бумагу и вышел. А его сменил Мордовин, который сразу же от двери стал рапортовать о прибытии, на что адмирал махнул рукой и пригласил подполковника присесть:

— Присаживайтесь, Порфирий Александрович, в ногах правды нет. И давай те без чинов. Как там обстоят дела с вашими проектами?

— Те германские пулемёты я переделываю, Андрей Андреевич, надеюсь скоро пробно их отстрелять. Правда, пока без возможности смены ствола. Хотя две винтовки и переделываю в запасные стволы для них. Найденные карабины Манлихера, тоже переделываем. Но карабинов не много. Так что думаю, что за полгода, всю партию переделаем.

Адмирал кивнул:

— А что с греческим огнём?

— Ваше предложение, Андрей Андреевич, о том, чтобы сгущать смесь бензина и керосина пальмовым маслом и гудроном, себя полностью оправдывает, модель стала выстреливать огнесмесь дальше. Огнесмесь летит каплями. И формирует более стабильный очаг возгорания. Но вот создавать пока оружие по этому типу я остерегаюсь. Проблемы с баллонами. Пока не получается добиться создания баллонов достаточной прочности.