Пенелопа посмотрела на неё как испуганная девочка, которая смотрит на фотографию матери, что живёт вдалеке. В одно мгновение, без малейшей предупреждающей мысли, она почувствовала обжигающее тепло на лице, а глаза наполнились искренними слезами. Эта женщина, бывшая проститутка, у которой имелось более миллиона причин развить в себе циничную личность, вместо этого была одним из самых милых людей, с которыми Пенни приходилось встречаться. То, что она предлагала ей свою любовь, показалось изумительным даром. Но самым замечательным было то, что она полагала как само собой разумеющееся, что Маркус хотел разделить с Пенелопой своё будущее. И она, и мистер Малкович демонстрировали, что абсолютно не понимали того, что Маркус намеревался сделать со своим будущим. Они серьезно думали, что он останется в этом городе, в заключении у жизни, состоящей из повторяющихся событий, только чтобы быть с ней? Она почти попыталась рассказать и объяснить Шерри, тем же тоном, каким взрослый рассказывает ребёнку правду о Зубной фее и том, что волшебные зеркала, принцессы с хрустальными туфельками и бобы из которых прорастают вьющиеся растения, способные прикоснуться к небу, перестают существовать после семи лет. Но Шерри выглядела настолько убежденной и такой романтичной, что Пенни показалось жестоко её разочаровывать. Поэтому она замолчала и заказала порцию чизкейка.

Когда Шерри вернулась с гигантской порцией десерта молочно-белого цвета, украшенного черникой, Пенни собрала своё мужество и спросила её:

— Вам здесь не требуется ещё одна официантка?

Шерри сразу же ухватила смысл вопроса и ласково ей улыбнулась.

— Тебе нужна работа?

— Да, но не раньше чем через несколько дней. Когда моя бабушка станет немного стабильнее. Как думаешь, сможешь втиснуть меня в расписание?

— Я поговорю с Лорной и дам тебе знать. В любом случае, я бы сказала, что да. Там, где есть место для двоих, найдётся место и для троих. И потом, если ты особенная для Маркуса, ты также особенная и для меня, как я уже говорила.

Глядя широко распахнутыми кристально ясными глазами, Пенелопа её поблагодарила. Глаза были настолько полны признательности, что Шерри нежно погладила Пенни по волосам, а затем направилась к окликнувшим её клиентам.

Пока она с большим удовольствием ела чизкейк, успокоенная надеждой получить работу, Пенни услышала звонок мобильного телефона. Порылась в сумке, среди миллиона обычных вещей, которые её наполняли, и осталась немало удивлена, узнав на экране номер Игоря. После недолгого колебания Пенелопа ответила, и какое-то время они поговорили о том и этом. Вдруг Игорь выпалил, произнося на одном дыхании:

— Пойдешь со мной в театр?

— Что?

— Завтра вечером состоится премьера спектакля, для которого я делал декорации. Будешь моей спутницей?

— Эм… я… не могу. У меня бабушка в больнице и…

Игорь поинтересовался о состоянии здоровья Барби, задав ей несколько разумных вопросов, и, наконец, сказал:

— Возможно, тебе пойдёт на пользу немного отвлечься, ведь не нужно же идти в больницу ночью, правда? Вместо того чтобы оставаться дома одной, пойдём со мной, слегка расслабишься. Что думаешь?

— По правде говоря…

— Я понял, проблема не в твоей бабушке, а в Маркусе. Полагаю, что он уже составляет тебе компанию. Признаюсь, я надеялся, что вы расстались. Но видимо вы до сих пор вместе.

— Нет, он не связан с этим, но… — она остановилась. И словно только произнося его имя, она привела в движение механизм заклинания, потому что Маркус, мокрый от дождя, сидел перед ней за тем же столом. Выглядел угрюмо и рассматривал её даже не пытаясь смотреть куда-то ещё. На нём была одета водонепроницаемая темно-синяя куртка с длинной огненно-красной молнией. Держал в руке привычную пачку Честерфилда, которую перевернул, чтобы уронить на ладонь сигарету. Он взял её в рот, но не прикурил. На некоторое время Пенни осталась абсолютно безмолвной, а Игорь настойчиво её окликал.

— Ты всё ещё там?

— Да, я здесь, только…

Она услышала вздох на другом конце телефона.

— Хорошо, я тебя понимаю. Но если передумаешь, ты знаешь как меня найти.

— Советую тебе пригласить другую девушку.

— Я не хочу приглашать другую девушку, хочу пригласить тебя.

— Но нет смысла ждать…

Игорь ответил ей тоном, кажущимся веселым, но с навеянным оттенком твёрдой решительности:

— Пенни, я ждал тебя шесть лет и пять месяцев. Могу подождать ещё один день. Всегда может произойти чудо. Я не отчаиваюсь.

Когда она повесила трубку, то немного покраснела смущенная этим утверждением и заметила, что Маркус продолжал за ней наблюдать. Он облокотился локтем на стол, положил подбородок на руку, и нервно играл с сигаретой, резко постукивая ею о поверхность.

— Привет, — просто сказала ему. Она сидела, прислонившись спиной к стене и повернувшись лицом в зал, и не могла не заметить, что взгляды других клиенток, всех без исключения, были направлены в его сторону. Улыбочки, подталкивания локтями, произнесённые низким тоном слова, конечно же, непристойные комментарии. Какая-то девица с символической медлительностью облизала ложку, которой ела йогурт. Пенни спросила себя, заметил ли всё это Маркус когда вошёл, и что обычно об этом думала Франческа. Она могла не обращать внимание на желание, что сочилось из направленных на него посторонних взглядов? Казалось, они хотели раздеть его мысленно в начале, и с зубами, после. Но сразу же Пенни осознала, что, несомненно, Франческа привлекала равноценные мужские взгляды. Эти двое стоили друг друга. Они были потрясающей парой.

— Ты была в больнице? — нарушая молчание, спросил Маркус. Его голос звучал как-то странно, как будто за этой попыткой доброты пряталось рычание волка. — Всё в порядке?

— Да, в общем, всё хорошо.

— Я мог бы отвезти тебя, достаточно просто спросить.

— Хотела бы я сказать, что ты любезен, но твой тон пугает.

Маркус закурил сигарету, не обращая внимание на запрет, который был написан огромными буквами и светился как красный светофор на металлической табличке, висевшей на стене прямо над его головой.

— Ты разговаривала с Игорем?— спросил её между двумя затяжками, пока Пенни ковырялась в остатках торта.

— Именно так.

— Я пытался дозвониться до тебя всё утро, но ты мне так и не ответила.

— Ох…прости. Я убавила громкость звонка в больнице и не слышала.

— Игоря же напротив, ты услышала.

Маркус наклонился через стол вперёд. Он что-то собирался ей сказать и, судя по взгляду, это не прозвучало бы приятно, но именно в этот момент подошла Шерри и прервала его.

— Мой мальчик! — воскликнула она. — Как я счастлива видеть вас вместе! Но ты должен потушить эту сигарету, здесь не курят. Пенни, скажи ему и ты, курить вредно.

— Я боюсь, что если это скажу, то он начнёт курить больше вдвойне, только чтобы досадить мне, — сказала Пенни. — Сколько я должна за торт?

— Ничего, детка. Напротив, мальчик мой, можешь оказать мне огромное одолжение? У меня есть подарочек, который я себе купила на «eBay». Не мог бы ты загрузить его в машину и отвезти ко мне домой? Я дам тебе ключи. Но будь осторожен, он хрупкий, сделан из зеркал, и если его сломаешь, то будешь несчастным семь лет!

Маркус медленно кивнул, всё ещё держа губами зажжённую сигарету. Пока он разговаривал с Шерри, то удерживал Пенни за руку, не давая ей уйти. Только от этого контакта и, несмотря на холодный дождь, который шёл снаружи, солнце взошло в крови у Пенни и захватило её.

Шерри жила рядом с морем. На «eBay» она заказала один из этих огромных шаров диско, приземлившийся прямо из семидесятых, вместе со своим багажом из блестящих блесток и зеркал. Дав им наставления, чтобы его не сломали, Шерри бросила очень тревожный взгляд. Так смотрит мать, которая не уверена что её ребенок будет в безопасности.

Во время поездки на автомобиле продолжал лить непрерывный дождь. Через какое-то время, словно этот вопрос давно вертелся у него на языке, и он больше не мог его удерживать, Маркус без обиняков спросил: