Верный своему слову, Сильван не пытался поцеловать её или подразнить языком. И даже не слизал мед, стекающий по внутренней поверхности её бедер. Он просто накрыл языком её раскрытое влагалище.

Софи ахнула от охватившего её жара. Сильван не двигался, но его язык, казалось, ласкал её везде. Это было потрясающе — горячо, влажно, идеально — но она хотела большего. И она могла получить больше, верно? В конце концов, разве он не сказал, что именно она всё контролировала?

Она неуверенно задвигалась на нем. И Сильван, зарычав, крепче сжал её бедра.

Софи застыла.

«Мне не следовало этого делать? Он сейчас расстроен?»

Она осмелилась посмотреть на Сильвана сверху вниз, но когда встретилась с ним взглядом, он лишь ободряюще кивнул. Видимо, зарычал от страсти — очевидно, он оказался так же возбужден, как и она.

Воодушевленная его молчаливым одобрением, Софи снова задвигалась. Снова и снова она бесстыдно скользила по его языку, купаясь во все нарастающем наслаждении, пока не почувствовала, что вот-вот достигнет оргазма.

— Боже, Сильван… Сильван, — выдохнула она, зарываясь руками в его волосы и притягивая к себе.

Восхитительные ощущения от его языка на её сверхчувствительных складочках были просто потрясающими — опьяняющим, и она так близко… так близко… Но только она собралась перешагнуть через край, как Сильван отстранился.

— Этого достаточно. — Он задыхался, его рот блестел от её соков.

— Почему? — Софи чуть не разрыдалась от отчаяния. Как она могла соблазнить Сильвана, когда он так чертовски решительно сопротивлялся?

— Потому что так нужно. — Он с явным удовольствием облизнулся и строго посмотрел на неё. — Ты была так близка, верно?

— Ну… да, — призналась она. — Но… но как ты догадался?

— Я почувствовал, как ты напряглась. А из лона стало сочиться ещё больше меда, моя нумала.

От внезапной мысли щеки Софи обожгло румянцем.

— Тогда в коттедже, ты говорил, что хорошо быть, хм, нумалой. Что мужчине, эм, мужчинам, имевшим такую, пару все завидовали. Почему?

Смущенный Сильван откинулся на спинку дивана рядом с ней.

— Нам не хватает гормонов Бист-Киндредов, благодаря которым лоно их пар подстраивается под размеры члена. Так что женщина с обильной смазкой намного легче примет во влагалище член Блад-Киндреда, причем до самого основания.

— О. — К тому моменту, как он всё объяснил, щеки Софи практически полыхали от смущения. — Я… Я не знала.

— По этой же причине мы выделяем так много предсемени, — сухо продолжил он, словно эта своеобразная лекция отвлекала его от того, что им предстояло сделать. — Обильная смазка для облегчения проникновения.

— Ну, ты довольно большой там, э, внизу, — сказала Софи, не в силах встретиться с его взглядом. — На самом деле…

Минуточку. Её осенила гениальная мысль… вот он, способ заставить его зайти ещё дальше.

— Да? — вежливо отозвался, явно так же как и она, взволнованный Сильван.

— Ты… от твоих слов меня только что осенила идея, — откровенно призналась София. — Знаю, ты думаешь, что не должен больше дегустировать меня, опасаешься, что я могу случайно кончить. Но я всё ещё очень чувствительная, у меня всё болит, и мне интересно…

— Да? — повторил он.

— Ну… ты сказал, что целебными свойствами обладают все твои жидкости?

Он кивнул.

— Но больше всего этих свойств в твоей сущности и в твоей… твоей, хм, сперме?

Он снова кивнул.

— Но я не собираюсь входить в тебя, София. — В его низком голосе слышалось опасное рычание. — Это было бы слишком рискованно. Я не смогу тогда сдержаться.

«Я не хочу, чтобы ты сдерживался!» — Эти слова вертелись на кончике языка, но Софи сдержалась.

— Тебе и не нужно, — вместо этого сказала она. — Я подумала, что ты, ну знаешь, мог бы просто потереться об меня. На меня попадет достаточно твоего предсемени, и мне полегчает, я смогу продержаться до тех пор, пока не приму противоядие.

— Ты всё ещё хочешь его принять? — Он окинул её пристальным взглядом. — Знаешь, это очень важно. По твоей гиперчувствительности и насыщенному цвету сосков и складочек, могу сказать, что лихорадка быстро прогрессирует. Тебя нужно вылечить.

— Конечно. — Софи кивнула. — Конечно, я хочу вылечиться. — Только не так, как ты думаешь! — Но сейчас мне больно… очень больно. Пожалуйста, Сильван… пожалуйста?

Он с явным волнением провел рукой по волосам.

— Значит, ты хочешь, чтобы я скользил головкой члена по твоему раскрытому лону, не входя в тебя? Не заполняя полностью членом?

Софи прикусила губу.

— Я… наверное, да. Ты… я прошу слишком многого?

— Только невозможное. — Он с тоской взглянул на нее, а затем серьезно сказал: — Боги, это будет нелегко, но я не могу отказать тебе, Талана. Иногда мне хочется сделать это.

— Всё будет хорошо, — тихо успокоила его Софи. — Мы постараемся не заходить слишком далеко. — Она уже расстегивала его бледно-голубую рубашку, обнажая широкую мускулистую грудь. «Надеюсь, он сам позаботится о своих брюках». Она, возможно, и играла в соблазнительницу, но жутко бы смутилась, доведись ей самой забраться в его штаны и вытащить оттуда член.

К счастью, Сильван понял намек и расстегнул штаны. Его толстый член сразу же вырвался на свободу, с блестящей от предсемени сливообразной головкой.

Софи прикусила губу. Она позабыла, насколько он большой и толстый.

«Смогу ли я принять его в себя полностью?»

Даже если, по его словам, она являлась нумалой, позволит ли дополнительная смазка, выделяемая её телом, принять нечто настолько внушительное в её неопытное лоно?

«Что ж, скоро я это выясню», — решительно подумала она. Если бы ещё ей удалось преодолеть свой страх перед его клыками, ничто, черт возьми, даже страх перед его размером, не удержало бы её от завершения этих отношений. И кроме того, она хотела его внутри себя, хотела почувствовать, как он полностью наполняет её, как обнимает её и называет Таланой. Она хотела быть его Таланой — его парой — на самом деле, а не только на словах.

«Была ни была, — сказала себе Софи, когда Сильван жестом показал ей оседлать его. — Просто попробуй действовать медленно, или он заподозрит неладное, и всё закончится, прежде чем у тебя хоть что-то получится».

Она устроилась на его бедрах, ощущая, насколько широко раскрылись её складочки в этой новой позе. Сидя обнаженной на его коленях, раскрытая настолько бесстыдным образом, Софи бросило в жар, и одновременно она почувствовала себя невероятно уязвимой. Прежняя Софи не сделала бы ничего столь вопиюще безобразного, но сейчас она была новой Софи. И поклялась на корабле Скраджей не потратить впустую больше ни минуты своей жизни и не позволить старым страхам вернуться, только потому что оказалась в такой смущающей и неприличной позе.

— Так хорошо? — спросила она. Софи опустилась ещё не до конца, и головка члена пока не касалась влагалища.

— Очень хорошо, — тихо прорычал Сильван. — Отлично. — Он опустил руки на её бедра и кивнул на торчащий между ними член. — Я позволю тебе взять инициативу в свои руки. Просто сожми его ладонью и потрись об меня.

— В-вот так? — Едва ли веря в то, что делает, Софи обхватила пальцами толстый горячий член и прижала широкую гладкую головку к скользкому влагалищу. Ей понравилось, как он ощущается в руке — всё равно что держать горячий железный стержень, покрытый бархатом. Ещё лучше, восхитительнее оказалось потереться об его плоть. Теплое предсемя уняло боль в набухшем клиторе, а от столь интимной ласки пальчики на её ногах подогнулись от удовольствия.

— Да, именно так, — процедил Сильван низким хриплым голосом, крепче сжимая пальцами её бедра. Очевидно, сейчас его самоконтроль подвергался настоящей проверке, и Софи сделает всё возможное, чтобы он провалил этот тест.

— Спасибо, Сильван, — пробормотала она. — Мне уже лучше, думаю, это снимет припухлость и сверхчувствительность. Видишь? — Она раздвинула скользкие внешние губки влагалища средним и указательным пальцами. Эта новая позиция открыла ему потрясающий вид на то, как головка члена скользит по набухшему клитору и влажным внутренним складочкам.