Расплатившись за выпивку, они вдвоем вышли из клуба и поднялись в гардероб. Девушка в ошейнике молча передала им верхнюю одежду и скрылась за бархатными портьерами. Перекинув через руку свое пальто, Роберт предложил Аве помочь одеться. Немного стушевавшись с непривычки, она все же отдала ему свое пальто и позволила поухаживать за собой. И хотя она чувствовала себя немного смущенно, так как не часто сталкивалась с галантными манерами, но все же ей была очень приятна чужая забота.
Одевшись, они вышли на улицу и неспешно направились из подворотни в сторону дороги. Они не обнимались, не держались за руки и даже не говорили. И если Рида вполне устраивало их молчание, то Ава постоянно пыталась подобрать слова и нарушить тишину. Ее сердце все никак не хотело успокаиваться, и она гадала, будет ли удачной мыслью поцеловать Роберта на прощание или приберечь на потом, когда они узнают друг друга лучше? Ей понравилось целоваться с ним, его прикосновения и аромат его парфюма кружили ей голову, но все-таки он пока оставался для нее незнакомцем. Пары часов общения ей было недостаточно, чтобы позволить себе сблизиться с кем бы то ни было.
Пойдя немного по тротуару, они остановились поймать такси. Хоть на дворе уже наступила ночь, час для вечера пятницы был не самый поздний, да и улица была достаточно оживленная, так что с машиной проблем не возникло. Желтое такси остановилось перед полуночниками, и Роберт услужливо открыл перед Авой дверь. Собираясь уже садиться, она помедлила, развязала ленточки у себя на затылке и, обернувшись к Риду, посмотрела на него. Впервые за вечер она позволила ему увидеть свое лицо без каких-либо преград. Даже таких незначительных, как тонкая ажурная маска. И судя по тому, как изменился взгляд Роберта, он понял и оценил по достоинству всю значимость жеста Авы.
Ничего не сказав, она протянула ему маску и только после того, как он забрал из ее рук преподнесенный дар, села в машину и закрыла дверь. Такси тронулось с места, и уставший за долгий рабочий день шафер спросил куда ехать. Назвав ему адрес своего дома, Ава откинулась на спинку сидения и задумчиво посмотрела в окно. Рида уже не было видно, но она и не старалась его разглядеть, погрузившись в свои мысли с головой. За стеклом проносился ночной город с тысячами ярких огней. Он дышал полуночной жизнью, но Аву она не интересовала. Она все думала над тем, что произошло. О мужчине, которого встретила. О его предложении и ее согласии. Пока размышления плавно не перетекли в фантазии, и она не представила себе, что могло случиться, если бы сегодня она уехала не одна, а с ним.
Как правило, она не позволяла себе мечтать о конкретном человеке, не будучи уверена, что они точно и без вариантов окажутся в одной постели. Она не любила обманывать себя ложными надеждами и распыляться понапрасну. К тому же они с Ридом договорились — секс совсем не обязателен. И даже их поцелуй не давал никаких конкретных обещаний и являлся просто маленькой чувственной проверкой. Но все же ей стоило начинать привыкать к нему, чтобы не зажиматься во время сессии и получить от практики как можно больше, и она не нашла для себя способа лучше, чем представить их вместе.
Всю дорогу до дома она воображала себе, как они вместе приедут к нему. Ее не особо волновало, где он живет, но для полноты картины представила себе просторную и со вкусом обставленную квартиру в холодных тонах и с дорогой мебелью. Вряд ли такой яппи, как он, обитает в более скромных и менее статусных апартаментах. Они выпьют вина, немного поболтают и поцелуются под звуки приятного ненавязчивого джаза. Их поцелуи будут долгими и с каждым разом все более глубокими и пылкими, а ласки поверх одежды смелее и смелее… Пока пресытившись прелюдией, они не уединяться в спальне, оставив его пиджак и ее маску валяться на диване.
Такси остановилось у ее дома. Расплатившись и выйдя из машины, Ава направилась к подъезду и вновь углубилась в дебри своих фантазий. Она представила себе огромную кровать с черными или темно-синими простынями. Как, сбросив туфли, она заберется на нее, встанет на колени и упрет руки в мягкий матрас. Не спуская голодного взгляда с мужчины перед собой, изогнется точно дикая хищная кошка, подманивая к себе и в тоже время предостерегая о том, что ему нужно будет постараться, чтобы овладеть ей. Но он наверняка не будет спешить. С удовольствием изучая взглядом все ее прелести и соблазнительные изгибы, он полностью разуется, пуговица за пуговицей расстегнет рубашку и, только обнажившись по пояс, опустится рядом с Авой на кровать.
С громким требовательным мяуканьем Ванда завертелась в ногах. Отвлекшись от сладостных мечтаний, Ава наклонилась к ней и погладила по голове. Разулась и сняла плащ, бросила клатч на журнальный столик и отправилась в спальню раздеваться, одновременно представив, как с нее снимал бы одежду Рид. Вначале, скорее всего, просто приспустил лямочки и целовал ее плечи, шею и ключицы, медленно спускаясь к груди. Он целовал бы ее долго, прижимая к себе и проводя ладонями по ее спине и талии. Каждый поцелуй — как уголек, подброшенный в разрастающееся пламя. Его запах, его дыхание на ее коже, жар его тела… Он наверняка очень жилистый и твердый, и касаться его — одно удовольствие. Чувствовать, как напрягаются под ее ладонями мускулы, как приятно проводить по ним кончиками пальцев, целовать и касаться языком соленой грубоватой кожи. И ощущать сквозь одежду, как сильно он возбужден. Как сильно он ее хочет…
В ее воображении платье слетело с нее легко, словно сотканное из легчайшего шелка, а не плотного атласа. В ее мечтах на ней не было колготок, в которых она никогда не видела особой эротичности, кроме сугубой практичности. Но то, как Рид снимал с нее трусики, она вообразила себе во всей красе. И с куда большим энтузиазмом, как она сама расстегнула бы его брюки, помогая раздеться до конца.
Она вновь и вновь проматывала у себя в голове их самые смелые ласки и прикосновения. С каким удовольствием Роберт целовал ее грудь и соски. Как настойчиво и в тоже время мягко ублажал ее пальцами в самых нежных и чувствительных местах, а она в ответ возбуждала его руками. Пока похоть не перелилась бы через край, и она оказалась бы под ним, отдаваясь ему без остатка.
Она оставила для реальности размышления о контрацепции, представив себе самый бурный и безудержный секс, который только могла вообразить. С яркими засосами на ее шее и красными бороздами от ногтей на его спине. С яростными укусами вместо поцелуев, влажными от пота и сока простынями и едва не сведенными от напряжения мышцами. С ее громкими стонами и его мощными напористыми движениями. Так быстро, так сильно, что из головы стирались любые мысли и запреты, а перед глазами расстилалась бескрайняя темнота, поглотившая последние остатки разума. Пока…
Ава невольно судорожно выдохнула, будто бы кончила не только в своих фантазиях, но и наяву. Хотя, конечно, в нереальном прекрасном мире, где все просто и ясно, ее оргазм искрился взрывающимися звездами и сопровождался не обычными стонами, а самым настоящим криком удовольствия. Но на деле все складывалось далеко не так идеально.
Она уже успела побывать в ванной, подготовиться ко сну и теперь лежала в постели, вперив рассеянный взгляд в потолок и машинально потирая ноющую грудь запястьем. Она дико себя завела. Ей хотелось прикоснуться к себе, поласкать, снова представляя рядом с собой Роберта… Но она не могла, испытывая вместе в возбуждением сильную и неприятную горечь. Если бы она только смогла нафантазировать что-то более жесткое и жестокое, чем пускай жаркий и почти на грани, но все-таки вполне обыкновенный ванильный секс, она возможно и поддалась бы требованиями раззадоренной плоти. Но ей так и не удалось вообразить Роберта в качестве своего господина. Да, она хотела его. Но одного желания очень мало, чтобы опуститься перед другим человеком на колени и отдать ему полную власть над собой. Она могла увидеть в нем своего любовника, но не представляла, как будет преданно смотреть на него снизу-вверх, словно верная собака у ног хозяина.