И все.

Глава тринадцатая:

воюя — бейся своим умом и чужими руками

Карл подошел к собственной войне очень странно: заперся в кабинете Либмана, потребовал Алекса, для обучения работы в Сети, и попросил вызвать Магни. И обязательно с саквояжем зеленого цвета.

Остальные собрались в выделенном Либманом складе, заставленном разнокалиберной мебелью. Послушали Лохматого, не скрывшего случившегося, задумались. Разговор как-то не клеился, особенно после истории Мари и того же Лохматого о прогулке по Ночному экспрессу.

— Как-то страшновато. — Майка не снимала куртки, почему-то замерзнув. — Мне уже…

Она не закончила, но поняли все: ей уже жалко своего решения две недели назад. Чересчур много Карл обещал, рассказывая про будущее, и очень мало оказывалось хорошего в настоящем.

— Да-а-а. — Снег поморщился. — Не в сказку попали.

Все молчали, Лохматый скалился, с вызовом смотря на каждого и каждую. Ему-то что, так и рвется в бой, обалдуй здоровенный, о подвигах, что ли, мечтает?

— Эта… — донеслось от двери. — Я вам тута жрать принес. Будити?

Повернулись все.

Светло-салатовый ушастый гоблин, за половину дня ставший просто деталью интерьера ангара Либмана, еще и говорил. Вот так дела.

На большом деревянном подносе гоблин притащил огромную фарфоровую миску с лапшой, посыпанной ломтиками плавленого сыра, видно порванными прямо руками и странно-рыжими кусками, пахнущими тушеной рыбой.

— Это чего? — хмуро поинтересовался Лохматый.

— Ваша старшый сказала накормить. Я принес.

— Эт ясн… — еще сильнее нахмурился здоровяк. — Грю, мигрант, в чашке чо?

— Лапша. — гоблин посмотрел на него как на идиота. — С курицей.

— Эт курица?

— Вкусна… — облизнулся гоблин. — Не хош, мож тада моя заберу?

— Я те заберу! Ох и надо тебе язык учить. — присвистнул Лохматый. — Оставляй. Спасибо.

— Пайжалста.

И ушел, оставив несколько разномастных вилок. Никто к ним не притронулся. Столовые приборы, по ножу и, как заявил Карл, рыльно-мыльные принадлежности каждый хранил в рюкзаке.

Первым решился Лохматый, наколов рыжий кусок, явно отдающий тушеной рыбой, намотал вокруг слипшуюся лапшу с налипшими кусочками сыра, положил в рот.

Прожевал. Удивленно хмыкнул и взял еще, жуя куда быстрее.

— Да ну нафиг? — удивилась Майка. И попробовала. Следом вилки замелькали, стуча и сталкиваясь. И никто даже не думал морщиться.

— Они издеваются? — поинтересовалась Анни, с тоской глядя на оставленную Алексу порцию. — Пахнет ужасно, выглядит еще хуже, а так… вкусно.

— Аще… — протянул довольный Снег. — Мне очень понравилось.

— Вот теперь можно и подумать, как помочь Карлу… — протянул Лохматый. — Эх…

— Чего тут думать? — поинтересовался Карл, незаметно возникший в двери. — Все очень просто, кадеты. Сидите здесь, не высовываетесь и если не появлюсь к завтрашнему утру… выбор невелик. Деньги и как добраться до Замка, оставлю… Злому. Ну, или решайте сами, как вам быть.

— В смысле не высовываться? — поинтересовался Лохматый.

— В прямом, кадет! — Карл принюхался. — И кто тут не оставил мне курицы от гоблинов, а? Алекс, садись ешь.

— Вот это?

— Да! Еще спасибо скажешь, что не забрал себе, когда ты отказался.

— Почему мы должны оставаться здесь? — поинтересовалась Майка. — Мы разве…

— Вы именно разве, принцесса. — Карл грустновато усмехнулся. — У меня свои счеты с леди Маргарет, и вас, несмышленышей, ни за что не впутаю. Либман поможет вам, если что, выбраться из города. Он, конечно, проходимец, но проходимец свой… не сдаст.

— Ты пойдешь один. — Злой кивнул. — Зря.

Все повернулись к нему, как в первый раз услышав его голос. А тот и замолчал, опять.

— Кто сказал, — усмехнулся Карл, — что я отправлюсь туда один? Война, кадеты, это не только штурм, бой, грудь в грудь и рукопашная с огненными шарами и все такое. Война, милые дети, это разностороннее искусство. Но об этом мы с вами узнаем на лекциях в учебном году. А теперь — марш спать.

Заместитель начальника столичной СК по оперативной работе А.М. Штерн щурился. Не из-за того, что в глаз что-то попало, или проблемы со зрением, нет. Никак не мог привыкнуть к новому устройству, сделанному по заказу службы «своими» дворфами и прокачанному кем-то из «переметнувшихся» магов. Хорошая вещь, что и говорить, но пользоваться тяжело.

«Вещь» напоминала странную помесь маски для ныряния, нескольких линз от микроскопов и модель для демонстрации кристаллов Сваровски, так сильно наружная ее часть поблескивала и отсвечивала.

Старый народ, колдуны и вся прочая шваль, обитавшая у Тонкой границы, не могли общаться с собой только ментально. Мало кто из них такое умел. И в ход шло любое подручное или специально созданное средство. От смартов, заключенных в синее передающее стекло, с наложенными защитными чарами до говорящих городских голубей, от матово-прозрачных шаров, играющих роль «скайпа» до сложно-составленных систем полированных стекол, кучи гнутых трубочек и обязательной Сущности внутри, запечатанной печатью и передающей слова взывающего к хозяину агрегата.

Хотя чаще всего в ход шли стены домов, метрополитена, доски и газеты объявлений. Оставалось только разобраться в постоянно меняющихся шифрах и тайнописи, и многое становилось ясно.

Устройство, надетое на голову А.М. Штерна, услышать чужие голоса никак не могло, равно как и перехватить какую-нибудь магическую сову. Но вот искать на стенах столицы надписи, и не только на стенах, могло, да еще как. Оставалось приноровиться, вспоминая инструктаж мастера-дворфа, долго и явно наслаждаясь неумехой-человечишкой с его жалкими попытками, объяснявшего суть работы.

Потихоньку, но начало получаться…

«Алые банданы должны умереть» прямо на первом в Столице МакДаке. Хм… нехорошо, надпись сделана настолько по канонам Алых, что это явная провокация. И стоит ожидать какой-то возни в невидимом обычным людям городе. Ну, предположим… карандаш уже бегал по бумаге, записывая приказ на усиление. Гаджетам А.М не доверял, вполне осознавая, что сейчас тебя «вскроют», а ты и не поймешь.

«Рабы-чудь по дешевке, торг уместен». Вот так вот, опять где-то у Камня, гор, протянувшихся от границы Европы-Азии и до северных морей, неугомонные белоглазые влезли в заварушку с кем-то из серьезных Старых, и, предсказуемо, проиграли. Жди теперь пары-тройки фур, забитых неуемными дикарями, отправляемыми окольными путями к западным границам. Надо предупредить коллег… или не надо? Стоит подумать на потом.

Надписи вплывали в маску так четко, что казались специально записанной программой-симулятором. Но А.М знал, что это просто недоверие к дворфам и тяга перестраховаться. Тестировал он ее и на улице, и на крыше здания СК, и в разных помещениях. С разных точек информация могла повторяться, а вот если смотреть в другую сторону, то шла уже другая.

Принцип действия А.М не интересовал, важен результат. И такой, как этот, почти снятые сливки, белоснежные, густые и вкусные, его устраивал. Кто владеет информацией, владеет миром. Или, скорее, в его случае, мирами, обоими.

«Сниму дом на юго-востоке для алхимической лаборатории. Порядок и отсутствие взрывов гарантирую, стаж занятий более ста лет. Не предлагать совместную практику демонолатрии». Так-так… карандаш скрипел еще быстрее. Юго-восток и новая алхимическая лаборатория. И что это значит? Да что угодно, от странных выбросов, после которых в кранах целого микрорайона может потечь жидкое серебро и до появления на обычном «черном» рынке новых синтетических стимуляторов. Вот кто-кто, а алхимики всегда были не против зашибить деньгу, играя на человеческих слабостях и желании увидеть чудо хотя бы в видениях. На карандаш, однозначно.

«СК сгорят в огне! А Штерьня повесим». Да, что же такое, что за детские выходки! И написано неграмотно и очень даже знакомыми, каллиграфически выведенными рунами. Плюсуем к записи о Алых банданах факт оскорбления сотрудников СК при исполнении и прямо сейчас набираем оперативную группу, чтобы скатались по… что там за улица? Так, а это что?