Я оказалась запертой в клетку из собственного сознания. Оно разделилось: часть меня проговаривала слова, а вторая — выла от бессилия и боли. Я находилась в пустоте, я была пустотой, не ощущала ни рук, ни ног, но в то же время чувствовала, как что-то воздействует на мое тело.

Эпилог

Истошный кошачий вопль разбудил задремавшего с кружкой в руках Ивана. Он вскочил, смутно понимая, где находится. Одновременно с Альвиной, мгновенно отбросившей в сторону книгу. Ведьма побежала в главный зал, не говоря ни слова. Ванька, поморщившись, посмотрел на Бегемота — стараясь сориентироваться.

Тот, положив лапу на лоб Алины, истошно орал, с укором поглядывая на парня. Окончательно проснувшись, Иван заметил, что тело подруги сводит мелкой судорогой, а дыхание участилось. Он ринулся к ней, взял за руку, прощупал пульс — учащенный.

— Вызови Ракха, — ледяным тоном произнесла Альвина, вернувшаяся в комнату с заваленным разной всячиной подносом в руках. Разноцветные порошки, изогнутые железяки, зелья в длинных узких колбочках. — Нам нужен переводчик, я не знаю, как разговаривать с котом.

Ведьма стянула с подноса железную круглую подвеску и кинула ее Ивану. Сама присела возле Алины, ставя поднос на пол.

— А… как? — в панике выкрикнул Иван, крутя в руках непонятное приспособление.

— Три оборота по часовой стрелке и один против, — ответила Альвина, проводя рукой над солнечным сплетением девушки. С ее пальцев соскакивали голубые искры, но Алины не касались — замирали за пару сантиметров.

Иван начал крутить внешний ободок кругляша, стараясь ничего не перепутать. Медальон нагрелся и выскользнул у парня из рук, закатившись под диван. Ванька дрожащими руками полез за ним, стараясь нащупать кожаную веревку, чтобы не обжечься.

Альвина полушепотом проговаривала какие-то слова на непонятном языке, в комнате мгновенно стало жарко. Из губ подруги вырывались стоны, с каждой секундой она металась все сильнее.

— Подержи ее, — рявкнула ведьма.

Иван тут же бросил поиски и постарался зажать руки подруги, придерживая тело. Кожа девушки была невыносимо холодной. От лап Бегемота исходило полупрозрачное зеленое свечение, направляющееся к вискам Алины — словно тот пытался проникнуть ей в голову.

— Началось? — в комнату ворвался Ракх. Ванька на мгновение дернулся — он впервые увидел оборотня в его истинном обличии, с обезображенным лицом. Но увидев, что Альвина отреагировала на присутствие нового лица в комнате спокойно — вновь впился в руки подруги, стараясь не дать ей вырваться. — Бегемот говорит, что она сопротивляется, не впускает его.

— Значит, пусть старается сильнее, — выплюнула ведьма, засыпая в колбу с красноватой жидкостью порошок. После она залила зелье в рот Алине. Та едва не выплюнула всю жидкость, дергаясь словно в агонии, но ведьма закрыла ей рот рукой.

— Говорит, не выходит… — напряженно ответил Ракх, подходя ближе.

— Если кот не будет рядом с ней, мы ее потеряем, — ведьма взяла в руки тончайший кинжал и направила кончик к ладони девушки, нанося витиеватый узор. На диван тонкими струйками закапала кровь.

— Алина, все хорошо, — начал шептать Иван, скорее стараясь успокоить себя, нежели подругу. Иван понимал, что подруга скорее всего его не слышит. — Ты же сильная, ты справишься…

— Быстрее, — прикрикнула ведьма на кота.

Боль стала моей частью, я с ней слилась. Расслабилась, впуская внутрь. Она позволяла мне верить, что я все еще жива. Мое второе я, бессильно кричащее, ушло на второй план. Я будто со стороны слышала свой голос, повторяющий вновь и вновь одну и ту же формулу. Формулу, разрывающую мою душу на куски и сцепляющую воедино.

Впусти меня…

Что-то чужеродное пыталось проникнуть в мой кокон страдания и безумия. Нет, это мое испытание, я должна пройти его самостоятельно.

А-ли-на…

Вновь этот обволакивающий мягкий голос по ту сторону кокона. Он напоминал, что боль была не всегда, что она доставляет дискомфорт, что все должно быть иначе.

Алина, все хорошо. Ты же сильная, ты справишься…

Другой, но тоже до боли знакомый голос. Он не пытался врезаться в стены кокона, проникнуть внутрь. Он просто был рядом, поддерживал, но все равно пробуждал новую боль.

Впусти меня, я помогу…

Нет! Уйдите! Уйдите все! Вы делаете только хуже! Это невыносимо!

Кокон начал меркнуть, словно на лампу накинули тонкий шарф.

— Бегемот! — закричала Альвина. — Время!

Кот беспомощно мяукнул, от его лап исходили яркие зеленые волны, обволакивающие голову Алины.

— Он старается, — хрипло произнес Ракх. — Она противится. Она была не готова!

— К этому невозможно подготовиться! Я же говорила, что девчонка может умереть!

— Вы говорили, что все будет хорошо, — вскинулся Иван. — Что она вернется!

— Ты даже не представляешь, мальчик, что она сейчас испытывает. И все, что ее сейчас спасает — сила воли. Пока она сама не захочет — не умрет. Но поверь, любой, и даже я, испытай все то, что навалилось на нее — сдались бы. Это не просто переход из Мередела в наш мир, это изменение души и силы. Никакими словами не описать все то, что она испытывает.

Кот вновь жалобно мяукнул, светящимися зелеными глазами глядя на Альвину.

— Он говорит, что оболочка гаснет. Что это значит?! — затараторил Ракх.

— Черт, — ругнулась ведьма. — Кровь, быстро!

Ведьма потянулась к руке Ивана. Тот, словно в тумане, протянул ладонью кверху, отпуская подругу. Та вновь начала дергаться.

Ведьма резким движением начертила узким клинком на кисти парня символ и с силой впечатала его ладонь в ладонь Алины, на которой был изображен похожий знак.

Раны зашипели, покрылись пеной — словно на них вылили перекись водорода. Иван почувствовал слабость, в глазах потемнело, но ведьма резким движением влила ему в рот какую-то жидкость. Стало чуть легче.

Кокон начал покрываться алыми разводами. Внутрь проник холодный легкий ветер, забирающий часть боли.

Впусти меня…

Вновь услышала я. Хуже уже не будет…

Расслабившись, я перестала обращать на голос всякое внимание, стараясь ощутить себя, почувствовать.

Иди вперед.

Приказал голос. И как же мне идти вперед, если я — ничто?!

Иди…

И я пошла, кокон словно шар для хомячка крутился, а я вместе с ним. Я управляла им, он повиновался.

— Есть контакт! — воскликнул Ракх.

— Еще бы, — едва слышно буркнула ведьма, коря себя за то, что только что совершила. Нет, девочка не простит. И Иван тоже. А если простят, то ведьма сама будет корить себя всю оставшуюся жизнь. Только что она не только изменила судьбы двух людей, но и запятнала себя магией на крови. Сила подобного не прощает, и Альвина понимала, что совсем скоро ей придется расплатиться за это.

— Что происходит? — едва слышно прошептал парень. Было заметно, что каждое слово ему дается с трудом, что слабость упрямо накрывает его своим одеялом.

Внезапно Алина перестала вырываться и замерла. Дыхание выровнялось, пульс стабилизировался. В комнате все замерло, даже Ракх старался не дышать. Все ждали.

Секунда, другая, третья…

— Ааа… — вскрикнула я, резко вскакивая. Какой дурацкий сон!

Открыв глаза, увидела комнату отдыха в магазине. Вокруг меня столпились Альвина, Ванька и Ракх… Я что, уснула на работе?! А что тут делает Ванька?

Воспоминания пришли не сразу, лишь через пару секунд. Резким шквалом затопив разум, порывистым ветром заполняя сознание.

— Алина, — прошептал Ванька и наклонился, чтобы крепко меня обнять. — Жива…

— Жива, — мрачно прошептала я. — А Дэм нет…

Альвина ахнула и наклонилась ко мне, резким движением задирая рукав футболки. Облегченно вздохнув, она прошептала:

— Жив…