В поле 30 ворон. Фермер застрелил 4. Сколько теперь в поле ворон?

Приходится прищуриваться, чтобы прочесть его ответ:

4. Они мертвы. Остальные улетели. Слишком легко. Сколько будет 50 разделить на одну вторую?

100. Ты меня обижаешь.

Эндрю уже умеет набирать текст быстрее, поэтому когда в ответ нет сообщения, пытаюсь придумать другую головоломку. И пока вспоминаю подходящую, мой телефон начинает вибрировать.

Ладно, всезнайка. Что должно идти в этом примере следующим?

1

11

21

1211

111221

312211

13112221

Ага, эта головоломка сложная.

Сдаюсь.

Читай вслух. Каждая последующая строка описывает предыдущую. Одна единица. Две единицы. Одна двойка одна единица. Понял?

Обидно, что так просто, но я понял.

Время признаний. Правда или ложь? У меня сросшиеся пальцы на ногах.

У тебя НЕТ на ногах сросшихся пальцев. У тебя очень красивые пальцы. Правда или ложь? У меня камптодактилия³⁸.

Я заинтригован.

Гуглю.

Камптодактилия. Согнутые мизинцы. На обоих руках.

Пальцы сгибаются внутрь. Я помню, как однажды, стоя возле стола Эндрю (когда тот что-то для меня искал), я задумался о том, что играть на деревянном духовом инструменте ему может быть проблематично, потому что клавиши зафиксированы в одном положении специально для прямых пальцев. Не уверен, что клавиши можно подогнать под согнутый мизинец. Тогда ему нужно было пойти на медные духовые или ударные инструменты. В любом случае, мы будем играть вместе, с согнутым мизинцем или без.

Ага, об этом...

Ха-ха. Наследственное. У Кики тоже.

Мой взгляд привлекает подъезжающая машина. У-у...

Ник на подъездной дорожке, будет здесь через 30 секунд. Что посоветуешь?

Скажи ему отвалить. Ты — мой.

Тейлор Свифт?

Нет. Эндрю МакНелис.

Улыбаюсь и убираю свой телефон в момент, когда Ник заезжает на подъездную дорожку, загораживая машиной весь обзор окрестности. Нет, он не сможет испортить мне настроение. Что бы он не сказал и не сделал, ничего не может спустить меня с облаков на землю. Даже вчерашний инцидент.

Ник выходит из машины, поправляет солнечные очки и направляется ко мне гордой походкой.

— Ты встречаешься с другим.

И ничего больше.

В ответ я молчу. Я не в курсе, что он знает, и не собираюсь восполнять его пробелы информации, поэтому просто молчу.

— В последнее время это видно по твоему счастливому виду, — Ник упирается кулаками в бёдра и переносит, как обычно, вес на одну ногу. И ещё надувает губы. — Так кто он?

С облегчением выдыхаю и пожимаю плечами.

— Он из нашей школы?

Я снова молчу.

— Он что? Круче меня?

Усилием воли сохраняю на лице нейтральное выражение, потому что улыбка так и просится наружу.

— Ты ведёшь себя так, потому что всё ещё на меня злишься, да? Хорошо!Тогда прости. Прости, что не пришёл на похороны твоего отца. Прости, что не позволил тебе... ну, ты знаешь! Мы пойдём сегодня на свидание. Я буду за рулём. Мы можем пойти в кино. Можем, ну, не знаю, например, пойти потом ко мне в комнату и целоваться.

Хотя лицо Ника наполовину прикрыто солнечными очками, видно, что он занялся бы чем-то другим, только не этим. На самом деле, я должен быть ему благодарен. Я рад, что мы этим никогда не занимались. Я рад, что мой первый раз и много последующих были у меня с тем, по кому я схожу с ума, а не с тем, кто мне «позволил».

И ещё по отношению к Нику я чувствую жалость. Не знаю, почему. Кажется, ему отчаянно что-то или кто-то нужен, но явно не я. Решаю, что расстанусь с ним мягко.

— Ник, я ни с кем не встречаюсь. Просто, считаю, что мы не подходим друг другу. Ты заслуживаешь того, с кем ты действительно захочешь быть вместе и признаешь это. Тот парень не я.

— Но все думают, что ты меня отшил, — говорит он.

И как я не догадался сразу? Он хочет меня вернуть не потому, что я ему нравлюсь или он по мне скучает, а для того, чтобы он отшил, а не его отшили. Это понимание почти приводит меня в ярость, но затем он вызывает у меня жалость:

— Если хочешь, я скажу всем, что это ты меня бросил. Даже постараюсь выглядеть ненадолго расстроенным по этому поводу.

— Ты, правда, так сделаешь? — говорит он, поднимая очки на лоб.

— Да.

Ник с виноватым видом недолго топчется на месте. Потом засовывает руки в карманы и поднимает плечи:

— Ну, хорошо. Тогда увидимся.

Ага. Проваливай.

Ник уезжает, и я так рад, что Эндрю не настаивал на моём участии в этой игре до конца. Да я быстрее выколю себе глаза.

Кстати, об Эндрю. Пока я избавлялся от Ника, он прислал мне шесть сообщений, и все с цитатами из песен Леди Гаги. Последняя:

Мне нужно твоё сумасшествие, твой³⁹... ну, ты знаешь.

Я смеюсь и набираю текст ответа.

Эндрю

— Кому пишешь?

Я сижу на террасе, греясь в лучах солнца, пока Кики играет в маленькой песочнице в форме черепахи. Эту песочницу я установил на её второй день рождения. Прижимаю телефон экраном к животу и оглядываюсь на Майю. Она протягивает мне чашку с кофе.

— Другу.

— Для друга слишком много текста. — Я опускаю ноги и Майя садиться на другой стул. — Это старый или новый друг?

Смотрю на неё и вижу: ревность, боль. Она говорит, что может справиться с тем, что мы живём вместе. Говорит, что у каждого может быть своя жизнь. Но Майя не справляется, поэтому мы не можем жить так, как хотим. О чём я только думал, переезжая обратно? Почему я считал, что в этот раз всё будет иначе?

На животе завибрировал телефон, но я его игнорирую.

— Майя, нам нужно поговорить. — Она сжимает губы и смотрит в сторону Кики, которая возится в песке, насыпая кучки. Кажется, она пытается построить холмик. — Мне жаль, но так не пойдёт.

Майя прячет прядь волос за ухо и на какое-то мгновение закрывает глаза. Потом поворачивается ко мне и улыбается ну просто невозможно счастливой улыбкой:

— Слушай, мне всё равно, есть ли у тебя бойфренд. Я счастлива за тебя. Правда. Я просто хочу знать о нём. Ты держишь всё в таком большом секрете, что я чувствую себя вроде как не при делах. А ты — мой лучший друг.

— Что с Дагом?

— А что с Дагом? — спрашивает она в ответ. — Это не его дело. Я не его собственность.

— Верно. Но мне кажется, что ты ему сильно не безразлична. — Я хочу дать ей возможность отступить. Хочу не заострять внимание на нас двоих, на ней и том, что она делает или не делает, в результате чего я снова отстраняюсь от неё. — Мне кажется, я просто мешаю. Мне не нужно было принимать твоё предложение. Дай мне пару...

— Если ты о том утре, то это была грубейшая ошибка. Я не знаю, что ты подумал, но обещаю, что такого больше не повторится.

Пытаюсь возразить, но Майя продолжает говорить быстро, как мне кажется, нарочно, так что невозможно вставить и слова. Поразительно, но буквально через несколько предложений она превращается из подозрительной собственницы, какой она была пару минут назад, в Майю, которая мне нравилась так много лет.

— Слушай, я вела себя по-идиотски, — говорит она, наклоняясь вперёд и обхватывая ладонями свою чашку. — Наверное, накатило какое-то воспоминание или что-то типа того, но, правда, я не хочу, чтобы ты уходил. Мне не нравится быть предоставленной самой себе, и ещё я не готова брать какие-либо обязательства в отношении Дага. Кики нравится, что ты всегда рядом. И я рада, что ты снова встречаешься, правда-правда. Поэтому, пожалуйста, скажи, что ты остаёшься. Пожалуйста. Ради Кики.

Так не честно. Смотрю на свою дочь. Теперь понятно, что она строила кровать для Спота. Кики немного грубо кладёт игрушку на холмик и грозит на неё пальцем: