- Это именно то, что я хотел услышать. Иди и сядь мне на колени, Лара. Я хочу тебя. Хочу тебя настолько, что мне становится больно. Знаю, что должен отпустить тебя, но не могу.

Она изучала этого мужчину несколько дней. Мужчины, с которыми она была рядом, уговорили бы ее, применили бы обаяние. Коннор был просто честен. Когда она подумала об этом, то поняла, что весь вечер был его версией соблазнения. Он проявил терпение, дав ей время, но ему нужно было знать, что она понимает и принимает его условия.

Он хотел секса, да. Но и также искал ее тепла и ласки, потому что нуждался в них. Если бы он просто назвал ее горячей и сказал, что хочет ее трахнуть, она, вероятно, смогла бы его отвергнуть. Коннор поставил на единственное, перед чем она не могла устоять. Он хотел того, что она больше всего ценила в себе, поэтому Лара встала на дрожащие ноги и преодолела расстояние между ними. Девушка увидела, как он выдохнул, словно боялся, что она откажет ему.

Как он хочет. До конца. Осознавал ли Коннор, что уже не раз шел с ней на компромисс? Когда дела приняли плохой оборот, он был нежен. Если ему нужно было ощущать, что он всегда держит ситуацию под контролем, она может позволить ему это.

Она доверяла ему. Пришло время довериться себе.

Сидеть у него на коленях было сначала неловко, но как только его руки легли на ее талию, дискомфорт улетучился. Это были его чары. Когда он смотрел на нее, Лара чувствовала себя единственной женщиной на земле. Когда он сосредоточивал всю энергию на ней, она чувствовала живой, как никогда раньше.

- Вот так, принцесса. Ты приняла решение и теперь можешь перестать думать и позволить мне взять верх. - Он отставил скотч и опустил руку на её колено, слегка сжав. Все ее тело, казалось, смягчилось, плавясь от его прикосновения.

- Мне тяжело. Ум всегда в движении. - Именно поэтому ей тяжело засыпать. Мозг раскладывал день по полочкам, воспроизводил разговоры, которые у нее были, и перебирал корреспонденцию, которую она читала, а затем составлял список дел на следующий день.

- Твой ум всегда работает. Теперь пришло время дать ему отдохнуть и позволить телу взять верх. Ты нуждаешься в этом так же, как и я. Скажи мне, что тебе нравится.

Она с облегчением вздохнула. Разговоры – это хорошо. Она не была уверена, что готова узнать, что подразумевается под «желанием» Коннора.

- Мне нравится много вещей. Мне нравится множество поп-песен. Есть несколько телевизионных шоу, которыми я просто одержима.

Рука на колене сжалась с достаточной силой, чтобы привлечь ее внимание.

- Я говорю о сексе, принцесса. Я хочу знать, что тебе нравится в сексе.

Это был отличный вопрос, и он заставил ее забеспокоиться.

- Мне нравится целоваться. Мне очень нравится целовать тебя.

- Тогда ты должна меня поцеловать.

- Мне казалось, что главный тут - ты. - Он ее смутил. Она никогда не тратила столько времени на подготовку к тому, что все в мире делали спонтанно.

- Так и есть. - Его рука скользнула по ее ноге, мучительно медленно исчезая под юбкой. - Вот почему ты собираешься меня поцеловать. И именно поэтому через какое-то время ты собираешься встать и снять одежду, и предложить себя мне.

- Что? – Она представляла себе это соблазнение совсем не так. Он должен был взять все под контроль, и тогда ей не пришлось бы беспокоиться о том, чтобы быть достаточно сексуальной для него. Он просто взял бы то, что хотел, и она могла подчиниться ему, а потом Коннор держал бы ее и спал рядом. Его версия контроля – полный отстой.

Он обнял ее за шею.

- Неужели бедная маленькая принцесса ожидала, что я сорву с нее одежду и наброшусь? Все будет совсем не так. Я хочу, чтобы ты была полностью вовлечена в процесс. Чтобы ты не могла думать ни о чем, кроме того, чем мы занимаемся. Готов поспорить, всех твоих любовников это не заботило. Но не меня. Ты не будешь просто лежать, потому что не знаешь, что делать, или это для тебя слишком грязно. Позволь мне сказать тебе кое-что. К тому времени, как я закончу, тебе понравится, что это было грязно, жестко и непристойно. Поцелуй меня или слезай, чтобы мы смогли посмотреть вечерние новости.

Его слова, казалось, проникали напрямую в какое-то тайное женское местечко. Она знала, что должна возмутиться, но все, чего ей хотелось, это таять. Его рука легла ей на бедро, и Лара слишком смущалась сказать, как ей хотелось, чтобы его рука двинулась дальше, но, было похоже, что Коннор не шевельнется ни на миллиметр, пока она не скажет ему то, что он хочет.

Она подняла голову и поняла, что он контролирует себя не так хорошо, как старается показать. Его челюсти были стиснуты, и она погладила его по щетине. Он брился каждое утро. Один раз ей даже удалось мельком увидеть, как он проводит лезвием по щеке, но почему-то щетина казалась уместной. Просто еще одна его черта. Он напоминал ей чувственного зверя, какую-то большую дикую кошку, которая могла выглядеть расслабленно, но никогда не стоило забывать, что Лару могут съесть ее в одно мгновение.

Ее взгляд упал на его губы. Такие твердые, полные и совершенные. Они привлекали взгляд, независимо от того, изгибались в сексуальной улыбке или кривились в надменной ухмылке, которая так хорошо ей знакома. Она наклонилась и прижалась к нему ртом, ощущая бархатную мягкость этих губ. Небольшой разряд электричества проскакивал между ними каждый раз, когда она к нему прикасалась.

Хотя и требование, чтобы Лара его поцеловала, исходило от него, Кон все еще не двигался. Сначала это смущало. Его рука все еще обжигала ее бедро. Его рот двигался, но только в ответ на ее движения. Он не попытался взять верх. Она все правильно делала? Она не знала, насколько хороша в поцелуях, так как у нее никогда не было возможности просто сесть на колени любовника и исследовать его.

Это был его подарок. Как и было обещано, он позволил ей его изучить. Она не совсем ему поверила. И не поняла, как сильно этого хотела.

Лара подняла руки и обхватила лицо, наслаждаясь линиями челюсти и щек. Ей не нужно было балансировать, ей не позволят упасть. Он крепко держал ее, чтобы она могла прикоснуться, как ей нравится. Ободренная этим откровением, Лара сделала то, что подсказал ей инстинкт. Провела языком по его нижней губе. Он вознаградил ее низким рычанием, которое, казалось, исходило из его груди.

Она в последний раз его поцеловала, прежде чем снова взглянуть в глаза.

- Ты прав. Я всегда делала то, что хотел мой партнер, потому что больше всего жаждала объятий и близости, которые следуют за этим. До встречи с тобой я не была любительницей поцелуев. Это грязно и неловко, но, целуя тебя, я не чувствую ничего подобного. Но я не знаю, что делать, когда речь заходит о сексе. У меня было только два любовника, и ни одного за последние два года.

Его рука сдвинулась, пальцы стали играть с краем трусиков.

- Вот мы и подходим к сути. И ты действуешь совсем не неловко, когда целуешься. Тебе просто нужно перестать думать и позволить инстинктам взять верх. Если это поможет, я ни с кем не спал почти восемнадцать месяцев.

Это было неожиданно.

- Почему? В смысле, я просто не думала, что такой мужчина, как ты, может так долго обходиться без любовницы.

- Как невинно. У меня не было любовниц, принцесса. Лишь секс на одну ночь и случайные перепихи. Через какое-то время становится скучно. Вот почему это будет по-другому для нас обоих. Я не собираюсь позволить тебе относиться сексу как к обязанности, которую необходимо терпеть, чтобы удержать парня. Я хочу, чтобы ты жаждала меня так сильно, что не могла и дня провести без моего члена. А теперь раздвинь ноги.

Прежде, чем она успела подумать об этом, ее колени раздвинулись, словно подчинились Коннору без участия мозга. Его голос стал глубже, приобретя почти музыкальную тональность, которая пьянила ее как наркотик. Все это уже было частью прелюдии. Ее прежний опыт был неловким и стремительным. Через некоторое время она и Том нашли определенный ритм, но между ними никогда не было такого соблазнительного и роскошного танца. И она никогда бы не подумала раздвинуть ноги до того, как наступит сам акт.