***

Однажды, обсуждая какой-то вопрос, Клим Филиппович и Остап Богданович горячо заспорили. Каждый лихорадочно доказывал свою точку зрения, отмахиваясь от аргументов оппонента. Дошло даже до того, что Остап Богданович сердито крикнул:

– Да у тебя есть вообще голова на плечах?!!

– Это у тебя голова на плечах, – огрызнулся Клим Филиппович, – а у меня голова на шее. И я прав!

– Нет, это я прав! Даже один академик, лауреат Нобелевской премии, говорил, что…

– Ай, не хватало ещё слушать всяких там задрипанных лауреатов Нобелевской премии! – отмахнулся Клим Филиппович. – Вот ты, Иосиф, подтверди, что прав я.

– Ты прав, – подтвердил Иосиф Соломонович.

– Ага, вот как! – обиделся Остап Богданович. – Он прав, а я дурак, я безмозглый тупица. Да, Иосиф? Ну, спасибо! Я, стало быть, ничего не понимаю, ничего не знаю, я, стало быть, не прав!

Глядя на Остапа Богдановича, Иосиф Соломонович произнёс:

– Прав ты.

– Он?! То есть… А только что… – растерялся Клим Филиппович. – Так он, или я?

– Оба, – ответил Иосиф Соломонович.

– Как это? Не может быть! – опешил Остап Богданович. – Это что же получается: и вашим и нашим? Мнения наши по данному вопросу являются диаметрально противоположными и взаимоисключающими!

– Тут уж прав может быть только один из двух! – поддакнул Клим Филиппович.

– Отнюдь, – возразил Иосиф Соломонович. – Поймите: если два индивида долго спорят о чём-то и отстаивают каждый свою точку зрения, не соглашаясь с оппонентом, то это означает, что у каждого из них есть веские и неопровержимые аргументы, доказывающие его правоту. А раз и у того и у другого есть такие аргументы, значит, и тот и другой прав, каждый по-своему, даже если их точки зрения диаметрально противоположны. Вывод, может быть, парадоксальный, но, по большому счёту, наша жизнь во многом состоит из парадоксов. Таким образом, правы вы оба, – резюмировал Иосиф Соломонович, наливая в рюмки коньяк, – хотя и не согласны друг с другом. – И, подняв рюмку, добавил: – За это и выпьем.

Вот так мудрый Иосиф Соломонович примирил спорщиков и, может быть, даже спас их дружбу.

***

Как-то сидели они в сквере и молча смотрели на красивое небо.

– О чём думаешь? – спросил, нарушив молчание, Остап Богданович Иосифа Соломоновича.

– Да ни о чём я сейчас не думаю. А ты?

– И я ни о чём не думаю.

– Я тоже ни о чём не думаю, – признался и Клим Филиппович.

– Стало быть, мы единомышленники, – сделал вывод Остап Богданович.

***

– Она просто ангел! – сказал раз о некой женщине Иосиф Соломонович.

– Ага, ангел, – поддакнул Остап Богданович, – с силиконовыми… эээ… крыльями.

– А я знал девушку, которой море было по колено, так сказать, – вспомнил Клим Филиппович.

– Она что – это?.. – Остап Богданович постучал себя ногтем по горлу.

– Нет, не пьяница, – возразил Клим Филиппович, – а в смысле: ноги были очень длинные, а море в том месте мелкое. Азовское.

– Некоторые женщины имеют отвратительную привычку приклеивать или отращивать себе длинные ногти, – сказал Иосиф Соломонович. – От этого их ручки становятся похожими на куриные ноги.

– Ага, или на когти орла, – согласился Клим Филиппович. – Кажется: вот вцепится этими когтями, и не вырвешься, заклюёт… Впрочем, среди женщин много милых и обаятельных. А среди нас, мужиков, маловато таких, кто их по-настоящему ценит. Я знал одного сапожника, который был настолько похабным и циничным, что на вопрос «Что тебе больше всего нравится в женщинах?» отвечал: «Отверстия».

– Похабник, – сказал Остап Богданович.

– Циник, – сказал Иосиф Соломонович.

– Он был из тех, кого хлебом не корми, а дай впрыснуть очередную порцию семени в какое-нибудь влагалище, – добавил Клим Филиппович. – Циничный бабник с девизом «У каждой женщины должен быть свой я».

– Один мой сосед самым бесцеремонным образом надул свою любимую женщину, – сказал Иосиф Соломонович.

– Вот гад! А как он её надул? – полюбопытствовал Клим Филиппович.

– А ртом. После того, как купил её в секс-шопе.

– Тьфу, извращенец! – поморщился Клим Филиппович. – А согласитесь, друзья, что мы, нормальные мужики, очень мягко выражаясь, недолюбливаем всяких там извращенцев.

– Да, особенно если их извращения отличаются от наших собственных, – добавил Иосиф Соломонович.

– Мне один случайный попутчик в поезде после пяти стаканов водки признался, что он сексуальный маньяк, – поведал Остап Богданович, – а после седьмого стакана уточнил, что он маньяк настолько робкий, ленивый и трусливый, что за всю жизнь никого не изнасиловал и вообще девственник.

Собеседники на минутку замолчали, и стало слышно, что по радио в другой комнате какой-то чтец декламирует что-то патетическое, что-то типа «Над седой равниной моря гордо реет Гайавата, томагавком потрясая, быстрой молнии подобным…»

– Сказать по правде, люблю женский стриптиз, – сообщил Иосиф Соломонович.

– А я не люблю, а обожаю, – признался Клим Филиппович.

– А мне в женском стриптизе нравится не столько, может быть, даже сам процесс, сколько конечный результат, – откровенничал Остап Богданович. – Когда любуешься неодетой женщиной, то в голову даже приходит мысль, что напяливать на такую красоту одежду, пусть даже и так называемое сексуальное бельё, это такое же кощунство и святотатство, как на картине великого живописца – какого-нибудь там Рафаэля или Леонардо да Винчи – малевать каляки-маляки.

– Скажи, Иосиф, а это правда, что иудеи и мусульмане перед тем, как применить презерватив, производят его обрезание? – спросил Клим Филиппович.

– Плюнь в левую ноздрю тому, кто ляпнул тебе такую дурость!

– А в правую можно?

– Можно.

– Я заметил, что если женщина спрашивает тебя, не желаешь ли ты, дескать, расслабиться, то это означает, что тебе придётся напрячься, – сказал Остап Богданович.

– За милых дам! – воскликнул Клим Филиппович, поднимая рюмку с коньяком.

– А потом догоню и ещё раз за милых ка-ак дам! – мигом скаламбурил Иосиф Соломонович, и они весело выпили…

***

– Если тебя ударят по правой щеке, подставь левую, – процитировал однажды Клим Филиппович.

– А если ударят по левой, подставь челюсть, – добавил Иосиф Соломонович, но уже не цитату, а от себя.

– А если ударят по челюсти, подставь лоб, – продолжил Остап Богданович.

– А если ударят по лбу, подставь нос, – сказал Клим Филиппович.

– Ну, а если уж и по носу ударят, то тогда… тогда укокошь этих гадов самым зверским способом! – подвёл черту Иосиф Соломонович.

***

– Олигофрен, – указал раз Клим Филиппович на самодовольного субъекта в телевизоре. – То есть, тьфу, не олигофрен, а олигарх, оговорился. Похожие слова, путаю. Вот уж у кого денег куры не клюют!

– Да у всех, абсолютно у всех, в том числе и у нас с вами, денег куры не клюют, если подойти к вопросу педантично, – молвил Иосиф Соломонович. – И это связано не только с тем, что у нас с вами нет кур…

– У моей тёщи в деревне есть, – вставил Остап Богданович.

– …но в первую очередь с тем, что курам вообще не свойственно клевать деньги. Они клюют зерно, или там червячков… Другое дело – страусы. Вот они клюют всё что попало, клюют и глотают, в том числе могут и деньги… Поэтому правильнее было бы говорить: у него денег страусы не клюют. В смысле, денег так много, что страусы ими уже обожрались и больше не хотят.

Клим Филиппович пробурчал:

– Противно смотреть, как богачи жируют в то время, когда бедняки…

– Э, позвольте с вами не согласиться! – перебил его Иосиф Соломонович. – Нынче богатые следят за своим здоровьем, в частности, потребляют полезную пищу, дорогую и полезную, в которой, в частности, нет лишних жиров. А вот бедняки обречены есть пищу дешёвую и неполезную, в том числе, излишне жирную. Так что, жируют у нас, поневоле, именно бедняки, а богатые могут себе позволить не жировать.