– Азрат мигно утум – взмах когтистых пальцев рисует магические руны в воздухе - Рааши хес туклаз натиири…

В глазах начало двоиться. Навязчивый шепот духов лез в уши, постепенно нарастая. Кхаз с трудом подавил желание прижать их ладонями к голове, чтобы хоть немного заглушить голоса. Откуда здесь столько бестелесных сущностей? Со зрением тем временем начало твориться совсем невообразимое – потолок и пол поменялись местами. Шепот становился все сильнее, превращаясь в гул. К горлу подступила тошнота. Кхаз был вынужден закрыть глаза, ибо стены, пол и потолок, теперь кружились вокруг него в безумном танце. Крак! – дала трещину «Печать служения», а голову пронзила раскаленная игла. Бес упал на колени и едва нашел в себе силы закончить формулу заклинания:

– Итир тха, анум кащинд – на последнем слове между глаз что-то явственно хрустнуло, и из носа хлынула кровь. Дрожащими пальцами, взяв с пола второе целебное зелье и непослушными конечностями, он попытался поднести склянку ко рту. Ему это удалось только с четвертой попытки. Эффект отпринятия зелья был довольно слабым, и Кхаз без сил рухнул на пол. Голова раскалывалась от дикой боли. Из носа и ушей капала кровь. Голубые глаза стали красными от полопавшихся сосудов, а слезы, которые текли по мохнатым щекам, оставляли на серебристой шерсти алые дорожки. И все же он нашел в себе силы подняться и убрать следы своего ритуала. Затем с мыслью, что нужно было сварить еще одно целебное зелье, чтобы принять его утром, он провалился в спасительный сон.

Глава 3

Глава третья.

– Давай! Врежь ему еще! – выкрикивали раззадоренные видом крови молодые охотники. Они обступили двух поединщиков плотным кольцом. Самый старый из охотников, по совместительству охотничий вождь племени и глава этого отряда Фазим, наблюдал за дракой, изредка попыхивая длинной трубкой, щуря при этом глаза. В поединке сошлись два н’кая – бастарда, чьи матери тоже были н’кай – рабынями, а отцом мог быть любой кочевник из племени.

– Вставай! Вставай н’кай! – стоящий ближе всех к поверженному юноше Ютир, старший сын Фазима, плюнул в окровавленное лицо Сегая, выражая свое презрение к нему. Утерев плевок и размазав при этом по лицу кровь, под восторженные крики зрителей Сегай поднялся. Посмотрел в глаза Гирту, своему единственному другу и не увидел в них, ни капли жалости. Только животную радость предвкушения победы. С ухмылкой больше похожей на оскал, Гирт сделал шаг вперед и быстрым ударом в челюсть вновь опрокинул едва успевшего встать на ноги Сегая. «Великолепный подарок ко дню рождения» – успел подумать Сегай падая. Гирт уже достиг семнадцатилетнего возраста в прошлом месяце, а вот Сегаю, лежащему сейчас на спине с разбитым носом и ноющей от удара челюстью, семнадцать исполнилось сегодня.

Накануне вечером, отряд Фазима вернулся с охоты на косуль. Несмотря на то, что привезенная ими добыча была обильной, лица охотников были мрачны. Причиной их дурного настроения была потеря одного из загонщиков. Его задрала химера, судя по всему, привлеченная запахом свежей крови. Очевидно, охота у свирепого хищника не задалась и он терзаемый голодом, ушел далеко от своих охотничьих угодий, где и наткнулся на разделывающих трофеи кочевников. Только этим можно было объяснить тот факт, откуда в поросшей сочной зеленой травой степи взялась опаснейшая тварь, селившаяся только в подвалах развалин старых построек, видевших еще расцвет Империи, либо роющая глубокие норыв каменистых пустошах. Ведь ни того, ни другого, на много лиг вокруг не было. Тем не менее, тварь, покрытая каплевидной, темно-зеленой чешуёй, с пробивающимся из-под неё зеленовато-бурым мехом, выскочившая из сгущающихся сумерек, молниеносно схватившая ближайшего человека поперек туловища и быстрее ветра умчавшаяся с добычей вдаль, не была миражом. Едва отошедшие от шока охотники, не только не бросились в погоню, а наоборот начали, как можно скорее собирать свои вещи и грузить на волокуши добычу. Химера помимо силы, скорости и агрессивности, обладала поистине непробиваемой чешуей, вдобавок, её слюна была ядовита. Связываться с такой тварью самостоятельно Фазим и не думал. Нужно было как можно скорее поставить в известность главу клана и шамана. И скорее всего, придется созывать всё племя, а возможно и просить помощи союзных племен. Однажды добыв здесь пищу, химера вернется сюда снова. И рано или поздно наткнется на кого-нибудь из кочевников, а то и вовсе набредет на стойбище. Но больше всего Фазима обеспокоило то, что всегда охотящаяся исключительно в паре химера была одна. И то, что на охотников напал только самец, а это опытный охотник определил по наличию двух пар рогов и козлиной бороде под вытянутой мордой, означало только одно – самка осталась в логове. А значит, ждет потомство. Если допустить появления выводка, быть большой крови. Две химеры это очень плохо. Полдюжины – это смерть во плоти. Нужно найти нору, в которой прячется самка первыми. Все свои доводы, Фазим тем же вечером высказал мрачнеющему с каждым словом верховному вождю клана Степных Волков Таюсу и размеренно попыхивающему своей трубкой старому шаману Дартаку. Шаман в отличие от вождя выслушал рассказ Фазима с совершенно безмятежным видом, как будто, тот пришел поговорить о вкусе разных сортов травяного чая. Кивком показав, что Фазим может идти, вождь в полголоса обратился к сидящему с прикрытыми глазами шаману. Что он спросил, охотничий вождь уже не слышал. У него сейчас были другие проблемы. Искать логово хищника, придется ему и его отряду. Возможности уклониться от такой «чести» у него нет. Потому, нужно выспаться и утром доукомплектовать отряд. На рассвете Фазим стал обходить стойбище, в поисках подходящего кандидата. И тут его ждал весьма неприятный сюрприз. Не состоящих в чьем либо отряде юношей от семнадцати до двадцати лет в стойбище не было. В отряде не хватало одного загонщика, а из подходящих по возрасту молодых людей, в стойбище были только несколько девушек и два н’кая. Что ж, одному из них сегодня улыбнется удача. Не часто рабу выпадает шанс стать свободным. Но сначала ему придется доказать, что он этого достоин.

Сегай и Гирт с раннего утра, совершали свой обычный ритуал - убирали территорию стойбища от продуктов жизнедеятельности лошадей, складывая их в предназначенные для этого плетеные из упругих стеблей колючего палочника короба, когда к ним подошел Ютир и велел немедленно следовать за ним. Недоуменно посмотрев друг на друга, они быстро сложили свой инвентарь около ближайшего загона и тут же последовали за свободным кочевником. Когда Фазим объяснил, зачем их позвали, радости обоих не было предела. Но только пока он не сказал, что ему необходим только один загонщик. А так как претендентов двое, то им станет тот, чьи навыки в верховой езде, стрельбе из лука и обращении с арканом будут лучше. Поглазеть на состязание двух бастардов собралось едва ли не половина мужчин племени. Проведя рядом с лошадьми всю свою сознательную жизнь, в навыке верховой езды оба юноши показали блестящие результаты. Аркан был коньком Сегая, а вот в искусстве владения луком и стрельбе из седла Гирт не оставил своему другу ни малейшего шанса. Раскрасневшиеся и радостные н’каи предстали перед Фазимом. Их мечты, что они оба попадут в отряд охотников (ведь вышла ничья), разбились в прах, когда старший охотник заявил, что возьмет только победителя. А выявить его поможет кулачный поединок. Гирт был чуть старше Сегая, выше и сильнее. И руки у него были длиннее. Сегай не сомневался, что друг выиграет этот бой и где-то в глубине души даже радовался за него. Но, что все произойдет вот так, он не мог даже представить. Еще до начала поединка, Сегай по глазам соперника понял, что нет больше н’кая Гирта. Перед ним стоит загонщик Гирт. И сейчас свободный охотник готов убить н’кая Сегая. Чуть, позже стоя над уже поверженным противником, Гирт повернулся к Фазиму, ища одобрения, но вместо этого тот произнес спокойнымголосом фразу, которая мгновенно стёрла с лица н’кая улыбку.