- Лола, пожалуйста. - Его захват усилился, я с усилием пыталась для себя решить, просил ли он меня или запугивал. Мне не нравился ни один из вариантов. - Если ты это сделаешь, мы вдвоем сможем добиться успеха. Ты и я, вместе мы порвем сцену! Будем на самой вершине! Оба из нас.
Оба из нас. - Что будет с Four and a Half Headstones?
- Они найдут кого-нибудь, чтобы заменить тебя. Не беспокойся о них.
Заменить меня. Мои мышцы заныли, когда я вырвала свою руку. На мгновение я отступила назад под дождь, холодные капли были именно тем, в чем я нуждалась, чтобы собраться с мыслями. - Как я могу не беспокоиться о них? Я беспокоюсь о всех них, Шон! Они мои друзья. - Запах Дрездена приятно затрепетал у меня в мозгу. - И... даже больше.
Подняв подбородок, Шон крепко удерживал зонт. - Ты выбираешь их вместо меня. Вместо моей мечты, о которой ты так сильно переживаешь.
- Для меня это действительно важно! Однако, ты не можешь ждать, что я отброшу их в сторону вот так!
- Что делает их более значимыми? - В тусклом свете неясно блеснули зубы Шона. - От чего он более значим?
Сожаление покинуло мое сердце. - Он не заставляет меня делать выбор между тобой и им самим.
Горько рассмеявшись, Шон отклонил зонт в сторону. Он никак не отреагировал на воду, которая хлестала его по горлу. - Нет? Подумай об этом, Лола! Этот мудак заставляет тебя делать выбор каждую секунду, что ты проводишь с ним. Кто-то вроде него... - Стиснув зубы, Шон посмотрел прямо на меня. - Ты думаешь, что человек вроде него дороже твоего собственного брата?
- Прекрати так говорить! Перестань делать все это!
- Он настоящий кусок дерьма!
Взмахнув рукой, я услышала, как повысила голос. - Ты единственный, кто ведет себя так, как будто имеет на это право! Я просто хотела, чтобы мы снова поговорили, чтобы все нормализовалось! Зачем ты так?
Дождь промочил нас обоих насквозь. У меня ощущение, что мы были единственными живыми в целом мире. Шон говорил шепотом, но я все ясно слышала. - Потому что я забочусь о тебе. Потому что я хочу защитить тебя.
- Мне не угрожает никакая опасность, Шон.
- Ты в самом деле думаешь, что он не представляет опасности?
Мой мозг работал неустанно. - Дрезден никогда бы не причинил мне боль.
Брови Шона низко опустились. - Ты уверена? У него чертовски дурной нрав. Ты вообще что-нибудь о нем знаешь?
- Конечно, я...
- Что-то настоящее?
Я схватилась за лоб, моя кожа пульсировала. - Настоящее? Что именно?
Удовлетворенная улыбка, которая растянулась по лицу моего брата, заставила все внутри меня скрутиться узлом. - Что насчет его настоящего имени.
Что-то внутри меня сломалось, взорвалось. Его настоящее имя. У меня в ушах звенело, от чего я задумалась, не поразил ли меня гром на самом деле. Дрезден - не его настоящее имя.
Откуда мне было это знать?
Откуда Шон знал об этом?
Он предложил мне зонт. Когда я не потянулась к нему, Шон с силой вложил его в мою руку, обернув мои пальцы вокруг, словно зажимая тисками. - Ты думаешь, что знаешь этих парней. Ты ничего о нем не знаешь, не то, что есть правда. Он лжет и скрывает это от тебя. Он лживый, жадный ублюдок. Слышишь?
Я смотрела себе под ноги, ничего не говоря.
- Лола. Посмотри на меня.
Капли задержались на моих ресницах. Когда я подняла голову, они скатились вниз словно слезы.
Избавившись от зонта, Шон сделал шаг назад. - Попроси его рассказать тебе правду. Когда он не захочет - а он не захочет - приходи поговорить ко мне. Я обещаю, что буду ждать. Я дам тебе все ответы, что тебе нужны. - Какое-то время мы оба слушали шум звуки непогоды, рассматривая бледные лица друг друга. Двинувшись, чтобы уйти, он замешкался. - В отличие от него, мне ты можешь верить.
Я стояла в одиночестве в приглушенном свете раннего утра. Все, что существовало, это только постукивающий по зонту дождь и свист ветра. Совсем рядом со мной я увидела, как вода бежит по дороге, унося с собой мусор и исчезая в канализационной решетке, так, что ее больше никто не увидит.
Мне бы хотелось смыться туда вместе с ней.
ГЛАВА 1
ДРЕЗДЕН
- Эй, ты там жива?
Лола села прямо. Солнечный свет, струившийся сквозь маленькое окошко в крыше автобуса, делал так, что ее кожа сияла. - Прости, я отвлеклась. Что ты сказал?
Она была в таком состоянии в течение нескольких дней. И причина была чертовски очевидна. Меня постоянно беспокоило то, что после того, как я столкнулся с ним в темноте около трех дней назад, Шон так и не примирился с Лолой. Этот кусок дерьма сказал, что поговорит с ней. Чего он на самом деле не сделал. Следовало ли мне поговорить с ним во второй раз?
- А сейчас отвлекся ты, - сказала она, растягивая свои прекрасные губы в улыбке.
Если бы между нами не было стола, то я бы прямо там опрокинул ее на спину и поцеловал этот дразнящий ротик. Я остановил себя от этого, схватив ее пальцы и положил их поверх блокнота, который я положил перед ней. - Я спрашивал, что ты думаешь об этих текстах.
Мое прикосновение как будто оживило ее, и Лола сжала мои руки. Кудри ее густых волос накрыли ее плечи, когда она наклонилась вперед, чтобы прочитать написанные строчки. Долгое время не было никого, кто бы как-то оценивал мои навыки в написании текстов. Наблюдение за тем, как она тщательно рассматривает часть моих мыслей и души, нацарапанные корявым почерком на разлинованной бумаге, заставляло мое сердце подпрыгивать.
Что если ей не понравится? Кровь ударила мне в уши. Черт, не имеет значения то, что ей может что-то не понравиться. Какая вообще разница? Я был уверен, что мои легкие просто лопнули бы от того, что я задержал дыхание. Конечно, это имело большое значение. Я хотел впечатлить ее.
Я никогда не чувствовал себя настолько уязвимым: я пожалел, что отдал ей свои тексты.
Может, я мог бы забрать их обратно?
- Это прекрасно. - Ее порозовевшие щеки заставили ее голубые глаза сиять еще ярче. - Как тебе удалось написать это так быстро?
Было неимоверно сложно сглотнуть, когда у тебя пересохло горло. - Прошла почти неделя с того момента, как мы решили работать совместно. Времени было достаточно. - Каждый день, в перерывах между сном и прогулками, я часами изливал слова на бумагу. Написание такой песни-осознавала ли она, чем это было на самом деле - занимало каждую свободную минуту, что у меня была.
И Лола сказала, что это было прекрасно.
Стол между нами все больше и больше утрачивал какое-то значение.
- Но у меня есть вопрос, - сказала она. Вырвав от меня свои руки, Лола развернула блокнот, указав пальцем на бумагу. - Я сумасшедшая или ты выделил место для второй гитары?
Теперь настала моя очередь улыбнуться. - Мы сыграем вместе.
Она отодвинула блокнот так, как будто это была бомба. - Мы вдвоем? - Я не понял, почему напряженная морщинка прорезала ее лоб. О чем она думала, что вдруг стала такой неуверенной?
Нагнувшись вперед, я заправил прядь ей за ухо. То, как она дернулась и выгнулась от моих прикосновений, сделало джинсы слишком тесными для меня. Черт, она возбуждает меня только лишь своим существованием. - Это проблема?
Она не расслабилась, я чувствовал ее пульс под своей ладонью. - Это хорошо. Я не знала, что ты умеешь играть на гитаре, вот и все. Это... немного странно, не знать о тебе такого.
Сиденье автобуса прогнулось, когда я откинулся назад всем своим весом. - Я даже близко не так хорош в этом, как ты, но смогу неплохо сыграть, если ты будешь вести.
- Как долго ты играешь?
Поморщившись от воспоминаний о том, как большая рука ведет по струнам мою детскую ручку, я заколебался. Нет. Я не хотел идти по этому пути. - Кто знает, - быстро пробормотал я. - Думаю, с тех пор, как был ребенком.
- Тогда, ты так же, как и я у кого-то научился этому. Это был твой брат? У тебя вообще есть братья или сестры? - В ее голосе было что-то такое, что привело меня в замешательство.