Они прилетели в Нью-Йорк и поселились прямо в клинике в специальных апартаментах для ВИП-пациентов. Несколько дней подготовки к операции прошли быстро, а сама операция, длившаяся с семи утра до двух часов дня, тянулась для Марины вечность. Она передумала всю свою жизнь и пришла к выводу, что её чувство к Виктору сильно изменилось. Резкая смена её статуса с любовницы олигарха на его жену оказала чрезвычайно благотворное влияние на её отношение к нему.

Перед операцией Марина по просьбе Виктора имела разговор с нотариусом, который по поручению Виктора ознакомил её с завещанием. Она была в каком-то заторможенном состоянии в связи с предстоящей операцией. Все её помыслы были направлены на успешный исход, и она сначала даже не очень понимала, о чем ей рассказывает нотариус. А он рассказывал о просто потрясающих вещах. В случае смерти Виктора его бывшая жена и двое детей в дополнение к тому, что они получили при разводе, получают весьма внушительные финансовые средства и недвижимость в России. Она же, Марина, становится главой всей бизнес-системы Виктора, одно перечисление элементов которой занимало около сорока минут. На вопрос Марины, зачем он все это ей рассказывает, нотариус бесстрастно ответил – такова воля Виктора.

Операция прошла успешно, восстановление заняло около двух месяцев, после чего Виктор с Мариной и Юлей уехали на Сардинию на одну из скромных вилл Виктора на берегу Средиземного моря.

Марина никогда не была так счастлива, как в эти дни с двумя любимыми людьми, наслаждаясь каждую минуту свежим средиземноморским воздухом, вкусной итальянской едой и, самое главное, общением с любимейшей дочерью и умнейшим Виктором. Единственной заботой оставалась мама Марины, которая безвыездно жила на подмосковной комфортабельной даче, приобретённой Виктором для Марины. Она наслаждалась огромным огородом, который собственноручно разбила и возделывала, и слышать не хотела ни о каких Швейцариях или Италиях. Впрочем, современные средства связи позволяли Марине общаться с мамой, а Юле с бабушкой в любое время.

– Зачем ты устроил мне встречу с нотариусом накануне операции? – спросила Марина Виктора. – Неужели ты не понимал, как мне было тяжело выслушивать все эти нотариальные бредни в том момент, когда все мои нервы натянуты до предела?

– Просто я хотел, чтобы у тебя не было ощущения, что в случае плохого исхода тебя просто попросят освободить помещение.

Через несколько месяцев во время делового обеда в Лондоне Виктор скоропостижно умер от тромба, закупорившего жизненно важную артерию. Марина с Юлей были в Москве, улаживая дела с Юлиной школой. Они планировали с осени жить в Швейцарии, и Юля хотела по возможности тщательно документально подтвердить окончание семи классов московской школы при переводе в другую – швейцарскую – школу.

Звонок руководителя службы безопасности Виктора потряс Марину своей неожиданной трагичностью и обыденностью в одно и то же время. Мужчина, которого Марина хорошо знала и которого Виктор характеризовал, как профессионала высочайшего класса, тщательно подбирая слова, сообщил о кончине Виктора. Он также сообщил, что в соответствии с ранее отданным распоряжением Виктора с этой минуты Марина становится первым лицом в группе компаний покойного Виктора и, соответственно, как она сама, так и её дочь становятся охраняемыми лицами всеми силами вверенной ему службы. Буквально через несколько минут к ним должна прибыть группа охраны из соответствующего московского подразделения. Сам же он незамедлительно вылетает из Лондона в Москву в её распоряжение.

Отплакавшись, мама и дочка стали обсуждать обычные в таких случаях вещи, где хоронить, как это организовать, что делать дальше, как быть со швейцарскими планами. Звонок Эндрю из Нью-Йорка легко разрешил многие вопросы. Хоронить в Москве, на Ваганьковском кладбище, где похоронены родители Виктора. Его тело будет доставлено в Москву завтра. Через некоторое время, чем раньше, тем лучше, Марине необходимо прибыть в Нью-Йорк, в штаб-квартиру, чтобы принять некоторые управленческие решения, связанные со сменой главы группы компаний.

Управленческая команда Виктора работала четко, без сбоев и накладок. Все, что было запланировано в связи с похоронами, было осуществлено точно и в срок. В соответствии с волей умершего похороны проходили в узком кругу. Для Марины была крайне неприятной встреча с бывшей женой Виктора и его детьми. Но, слава Богу, обошлось без пошлых сцен. Все-таки и бывшая жена, и дети были плодом мощного влияния Виктора на протяжении многих лет, подумала Марина, благодарно оценивая их тактичное поведение. Весь топ-персонал бизнес-империи Виктора участвовал в похоронах, а потом в поминках, которые организовали в том самом ресторанчике, принадлежащем Виктору, а теперь Марине, в котором Виктор предпринял первые шаги по ухаживанию за ней почти десять лет назад.

Марина с Юлей и с мамой, которая выбралась в Москву ради похорон зятя, через двадцать минут после начала поминок уехали домой. Они теперь ездили по Москве, как раньше ездил Виктор, в бронированной машине представительского класса в сопровождении двух джипов охраны.

– Ну что, маленькая моя, нам теперь нужно лететь в Нью-Йорк хотя бы для того, чтобы разобраться, что нам делать дальше, – Марина смотрела на Юлю и думала, как же этот драматический поворот событий отразится на судьбе дочери.

– Надо, так надо, – спокойно сказала Юля. – Вот только без бабушки не весело, но я знаю, что ее не уговоришь.

В Нью-Йорке была жуткая погода. Дождь с сильнейшим ветром не давали никаких шансов пешеходам спокойно преодолевать расстояния. «Хорошо, что мы не пешеходы», – думала Марина, держа Юлю за руку, сидя на заднем сидении лимузина, встретившего их в аэропорту.

Первое, что они сделали, это записали Юлю в престижную нью-йоркскую школу, чтобы хотя бы временно не прерывать учебный процесс. Почти свободное владение английским давало Юле такую возможность. Марина начала вникать в суть бизнес-процессов группы компаний Виктора в его «системе». Она по привычке так про себя называла бизнес, который теперь принадлежал ей. Около месяца потребовалось, чтобы разобраться в системе, и Марина сделала два очень важных вывода. Во-первых, ей это было все не интересно, а во-вторых, система была так налажена, что могла работать без участия её главы, если, конечно, не случится что-нибудь экстраординарное.

Семейный совет с почти взрослой дочерью позволил сделать третий вывод. Они хотят пока что жить в Москве, где все привычно и понятно и где бабушка в пятнадцати минутах езды. А там видно будет.

Глава 12

Кризис не только в личной жизни

Из всех человеческих качеств Алексей больше всего уважал интеллект и порядочность. Это впитывалось им постепенно, с раннего детства, сначала усилиями мамы, а потом отца, с которым у него сложились чрезвычайно доверительные отношения. Отец сам был образцом мужчины, для которого ум и честь были не пустые слова. Это было особенно трудно во времена советской власти, да еще и в среде офицерского, а потом и генеральско-адмиральского состава. Но он всегда гордился тем, он прежде всего технарь, инженер, а уже потом военный. Конечно, сам род его деятельности ему помогал чувствовать себя интеллектуальной элитой армии. Он иногда говорил, что не умеет командовать большими контингентами людей, ходить строем, стрелять из танка, но хорошо умеет проектировать подводные лодки и корабли. Алексей не только любил, но и уважал отца. Отец первым объяснил ему, что такое советская власть на самом деле. Он рассказывал ему о своей постепенной человеческой трансформации от романтической веры в коммунистическое будущее и суровые реалии построения развитого социализма, окруженного лютыми врагами-капиталистами, до убежденного антисоветчика, издевающегося в кулуарных разговорах застойного периода на кухнях над геронтократами, стоящими на трибуне мавзолея. При этом он считал и говорил об этом Алексею, что и в спецслужбах есть порядочные люди, с которыми он знаком и которые волею судьбы попали в эту карательную систему и вели себя порядочно, насколько это было возможно.