— Когда было решено, что мы останемся на Понте после того, как здесь произошло крушение корабля Императора Вастери, это было единственное строение, которое не было разрушено песчаными бурями. По-видимому, здесь был какой-то учебный центр. Ученые с каждой планеты отправлялись сюда учиться и получать знания, затем возвращались к себе домой с его ростком и знаниями, как за ним ухаживать. Оно было построено из остатков стен храма.

— Стен храма? — спросила она более спокойно, и гнев оставил ее голос.

— Оно было построено после того, как Великая Инфекция настигла всех в попытке защитить Кранн, — сказал он ей напряженно. — Оно не было сделано из кевтофа, поэтому его всегда проверяли и восстанавливали при необходимости, в надежде, что Богиня может смягчить наказание для нас.

Джен посмотрела на Трейвона и поняла, что обидела его. Она не хотела этого, но слова сами сорвались с ее губ. Потянувшись, она осторожно положила руку на его напряженный бицепс.

— Простите, я не должна была делать такие выводы, не зная всего.

Когда Трейвон не ответил, она снова попыталась извиниться.

— Честно, Трейвон, я не утверждаю, что много знаю о военных. Вернувшись домой, я никогда не подвергалась непосредственному воздействию тех, кто служил, тех, кто так много жертвовал для моей защиты. Я просто принимала как должное мои права, свои свободы Я даже чувствовала, что имею право задавать вопросы и судить тех, кто не только дал мне эти права, но и то, как они передали их мне, — Джен почувствовала, как ее лицо краснеет от стыда. — Я не имела права судить о том, зачем вы или те, кто жил прежде, сделали это. Это не красит меня, как хорошего человека.

— О чем ты говоришь? — потребовал Трейвон. — Ты самая верная и достойная женщина, с которую я когда-либо встречал!

— А многих ли вы встречали? — пробормотала Джен. Убрав руку, она отстранилась, вставая со скамьи. — Но вы ведь не об этом хотели поговорить со мной. Вы говорили что-то о люциферинах.

— Да, но я хочу знать, почему ты сомневаешься, что ты достойная женщина?

— А почему вы сомневаетесь, что вы достойный и заслуживающий уважения мужчина? — парировала она. — Из всего, что я узнала, единственная причина, которая может вызвать какие-либо сомнения в этом, связана с тем, что когда-то давным-давно кто-то из ваших предков, но не вы сами, совершил что-то нехорошее.

— Это одно и то же. Мы — потомки наших предков.

— Нет, неправда!!! Людей нужно судить только по их поступкам, это единственное, за что они должны отвечать. Все остальное… — Джен потянулась и подняла горсть песка, а затем пошевелила пальцами. — Не более важно, чем эти песчинки.

— Тем не менее, эти песчинки могут поглощать и уничтожать все вокруг, если им не противостоять, — он посмотрел на насыпи, в которые она сметала песок с дорожек.

— Тогда убедите их в обратном! — спросила она. — Вы, Трейвон, самый достойный воин, ваш Император никогда не удостоил бы вас чести занимать такой пост, если бы вы не заслуживали бы этого. Он не отправил бы вас на Понт.

— Многие хотели, чтобы я ушел, — Трейвон вздрогнул, не в силах поверить, что признался в этом. Что она подумает?

— Тогда они идиоты! — Джен сразу встала на его защиту. — Они не знают о том, кто вы есть. Как вы защищаете и заботитесь обо всех. Вы никогда не оставите незнакомца в беде, не говоря уже о ком-то своем.

Трейвон нахмурился от ее слов, даже когда они облегчили боль, причиненную другими.

— Почему ты так говоришь? Как будто мы такие разные? Ты сделал бы то же самое.

— Нет, не знаю, — призналась она шепотом. — Не в случае с моей сестрой.

— Я не понимаю. Это не твоя вина, что она осталась без твоей защиты на Земле. Это все ганглианцы.

— А как насчет шести месяцев до этого? — Джен сжала губы. — Когда я просто отпустила ее, потому что это было легче, чем взять на себя обязательства, — слезы начали заполнять глаза Джен, когда она думала о том, что она сделала и почему. — Она никогда не простит меня.

— Я не понимаю, — снова сказал Трейвон.

Джен положила руки на колени. Должна ли она ему сказать? Будет ли он потом хуже думать о ней? Это имело значение? И она обнаружила, что по какой-то причине это стало важно. Мнение Трейвона имело для нее значение. Раньше, до похищения ганглианцами, Джен беспокоилась о внешности и о том, что другие думали о ней. Она старалась на людях показывать только хорошее, позитивное, прекрасное.

Она знала, что ее общительность и легкость в общении открыли для нее много дверей. Но она также могла похвастаться мозгами и умением. Именно поэтому она была на обложке брошюры по рекрутингу школы, а не ее коллега, Дениз. Дениз была столь же талантлива, как Джен, в некотором роде даже больше. Но Дениз была не такой яркой, в отличии обаятельной Джен. Дениз не беспокоилась о своей внешности, хотя она была очень симпатична. Она никогда не наносила макияж и стригла волосы очень коротко, чтобы те не мешали работе. В то время как Джен просто собирала волосы в тугой пучок при приготовлении пищи, как и здесь, на Понте.

Тодду это очень понравилось, так же, как ему нравилась зависть, которую он получал от возможности сказать, что она принадлежала ему. Джен думала, что это мило. Они были золотой парой в университетском городке. Боже, оглядываясь назад, все было так глупо и излишне. Они были картинкой, а не настоящей парой. Она была не чем иным, как аксессуаром при успешном и всеми любимом Тодде. Почему она не видела этого раньше?

Кимми видела это.

Она обвинила Тодда в том, что он тщеславен и эгоистичен, что он думал только о себе и не заслуживал ее старшей сестры. Джен никогда не забудет взгляд Кимми, когда Дженнифер сразу же подскочила и стала защищать Тодда, обвинив Кимми в предвзятости. Черт, она даже припомнила Воина, любимую собаку Кимми, крича, что если бы ее сестра была более ответственной, пес остался бы жив.

Это был настоящий удар для ее сестры. Не только потому, что это было неправдой, а потому, что Джен знала, что смерть Воина все еще преследовала Кимми. Эта собака умерла, спасая жизнь Кимми. И хотя Воин пугал Джен своими громадными размерами, если бы не он, Джен потеряла бы сестру.

Это была ночь восемнадцатилетия Кимми. После того, как Джен отработала двенадцатичасовую смену в закусочной, она только хотела вернуться домой и поесть, чтобы отпраздновать. Но Тодд хотел куда-нибудь выйти, сказав, что они заслужили это, когда им больше не нужно было заботиться о Кимми. Словно достигнув совершеннолетия, она перестала быть частью их семьи.

Прежде чем Джен могла что-то сказать, Кимми начала кричать на Тодда, а Джен встала на сторону мужа. Точно так же, как она всегда делала, но это было больше по привычке, чем вера, потому что со смерти ее родителей она начала видеть Тодда в другом свете. Хоть он и обвинил Кимми в ее существовании, но он все еще был мужем Джен. Она серьезно относилась к своим клятвам и надеялась, что это всего лишь черная полоса в их жизнях, и она скоро пройдет.

— Дженнифер?

Одно слово Трейвона, сказанное с такой озабоченностью, вытащило ее из прошлого.

— Мы с Кимми крупно поругались за шесть месяцев… лунных циклов до того, как ганглианцы похитили нас. Мы не виделись и не разговаривали друг с другом.

Трейвон молча смотрел на нее, наблюдая, как она, казалось, ушла в себя, как будто воспоминания все еще причиняли ей боль. Он не знал, что делать или говорить, чтобы облегчить эту боль. Он так объяснил ее решимость вернуться на Землю. Она пыталась исправить ошибки. Он мог это понять.

— Я никогда не встречал твою сестру, но я верю, что если она хоть чем-то похожа на тебя, то она не только простила тебя, но и сожалеет о том, что произошло.

— Может быть… но я старшая, старшая сестра. Я должна заботиться о ней. Я обещала родителям, что буду, и я подвела ее, точно так же, как я подвела Тодда.

— Хватит! — Трейвон не допустил, чтобы это продолжалось. Это было бессмысленно. — Ты не можешь изменить то, что произошло, Дженнифер. Ты сделала все, что могла.