Живут эти татары по своим деревням вдоль реки Чусовой, вплоть до Уткинского острога, пользуются покровительством русского царя, которому платят дань, и пребывают в мире и безопасности. Их поселения простираются на 800 немецких миль[332] на север по Сибири, до самых земель северных самоедов.

Глава 3

Расставшись с язычниками, 1 июня мы благополучно прибыли в Уткинский острог. Это пограничное укрепление построено против башкирских и уфимских татар. Когда я был там, приехал туда один князёк уфимских татар, живущих под покровительством русского царя. Он разыскивал свою жену, на которой недавно женился. Она без всякой причины убежала от него. Не найдя её у крестьян, он легко утешился: «Я седьмой муж, которого она в своей жизни бросила»). (Из чего следует, что она любила новизну.)

Выехав 10 июня из Утки на телегах, проехали мы мимо слободы Аятской и пересекли огибающую её реку Нейву. Далее мы последовали вдоль реки Режи до слободы Арамашевой и оттуда до Невьянского острога на вышеупомянутой реке Нейве. Это путешествие сухим путём до Невьянска доставило мне величайшее наслаждение, так как по пути встречались прекраснейшие луга, леса, реки, озёра и самые плодородные и прекрасно обработанные поля, какие только можно себе представить, все хорошо засеянные русскими; здесь можно было достать всякие припасы по сходной цене. От Невьянска я вновь отправился вниз по реке. Водный путь до Туры шёл повсюду между берегами с густозаселёнными русскими деревнями и слободками и с хорошо обработанными полями. 21 июня мы добрались до реки Туры, притока текущей с запада реки Тобол.

25-го числа того же месяца прибыли мы в город Тюмень, который в силу своего географического положения довольно сильно укреплён и густо населён, главным образом русскими, однако же примерно четверть населения составляют исповедующие магометанство татары. Эти люди ведут большую торговлю на калмыцких землях[333], с Булгарией[334] и др. Многие из них занимаются земледелием на окрестных землях и рыболовством.

В здешних окрестностях мало пушного зверя, если не считать красных лисиц, волков и медведей, но в нескольких милях отсюда есть лес, называемый Илецкой бор, где ловится много ценнейшей серой белки, сохраняющей свой цвет летом и зимой и нисколько не линяющей, как другие животные; белка эта бывает такой же величины, как и обычная, и у неё очень прочная шкурка. Эта порода белки попадается в Московском государстве только здесь, и поэтому под страхом большого штрафа купцам запрещено её продавать, а велено сохранять и сдавать для потребностей двора великого царя. Эта белка имеет ту особенность, что она убивает и съедает всех белок других пород, которые попадают в этот лес.

Во время моего пребывания в этом городе в нём и среди окрестного населения царил большой страх перед татарами калмыцкой и казахской орды, которые соединились и произвели набег на Сибирь, разорили много деревень, убили много людей и теперь угрожали самой Тюмени, от которой они отстояли не более чем на 15 миль.

Правитель Тюмени срочно вызвал из Тобольска и других городов войско. Оно выступило в поход и заставило этих кочевых татар отступить с большими потерями.

По этой причине у меня не было никакого желания задерживаться долее в этом месте, и как только я получил свежих гребцов и военный конвой, отплыл 26-го того же месяца вниз по Тоболу. Берега реки по обеим сторонам низкие и сырые, так как весной их заливает вода, и потому они почти не заселены, хотя на несколько миль в сторону от берегов много посёлков, отчасти татаро-магометан, отчасти русских. Река изобилует прекрасной рыбой.

1 июля я благополучно прибыл в Тобольск. Город этот имеет, помимо укреплений, ещё и большой каменный монастырь с высокими сторожевыми башнями, который сам по себе может служить цитаделью. Город стоит на высокой горе, у подножия которой вдоль берега Иртыша большое пространство занимают жилища татар-магометан и бухарцев, ведущих обширную торговлю по Иртышу, а также проникая даже через калмыцкую землю в самый Китай. Когда путь в калмыцкие земли безопасен, лучше всего ехать в Китай через Ямышево озеро.

Тобольск, который воспроизведён на прилагаемой гравюре, — столица Сибири; подчинённая ему область простирается на юг за Барабу, от Верхотурья до реки Оби, на восток до земель самоедов, на север до земель остяков и на запад до Усы и реки Чусовой. Вся эта область густонаселена как русскими, занимающимися земледелием, так и разными другими народностями — татарами и язычниками, платящими русскому царю дань. Зерно здесь так дёшево, что можно купить 100 немецких фунтов ржаной муки за 16 копеек, быка за 2—3 с половиной рейхсталера и довольно большую свинью за 30—35 стейверов[335].

Река Иртыш даёт столько рыбы, что осётра весом от 40 до 50 фунтов можно купить за 5—6 копеек, или стейверов, и рыба эта настолько жирна, что в котле, в котором её варят, набирается на палец жиру. Имеется также изобилие всякой дичи: лосей, оленей, косуль, зайцев и т. д. Пернатая же дичь — фазаны, куропатки, лебеди, дикие гуси, утки, аисты — дешевле говядины. В городе имеется сильный гарнизон, состоящий из хорошо вооружённых солдат. По приказу его царского величества город может выставить в поле более девяти тысяч человек, кроме того, ещё несколько тысяч конных татар, которые, когда им велят, служат их царским величествам[336].

Летом с запада часто совершают разбойничьи набеги на владения его царского величества калмыцкая и казахская орды, подчиняющиеся главе бухарских татар Тести-хану[337]. Много налётов производят и уфимские и башкирские татары. Тобольск немедленно даёт отпор этим коршунам и отгоняет их. В этой столице проживает митрополит, или высшее духовное лицо, присылаемый из Москвы. Он является духовным главой всей Сибири и Даурии.

Около ста лет тому назад город этот, так же как вся Сибирь, благодаря описываемому нами далее случаю, стал владением царя. Некий разбойник по имени Ермак Тимофеевич в правление царя Ивана Васильевича занимался грабежами в землях его, повсюду причиняя подданным его царского величества значительный вред. А когда его стала преследовать большая военная сила, он бежал со своей дружиной вверх по Каме, а оттуда на впадающую в Каму реку Чусовую, где Строганов имел свои поместья и промыслы и владел большей частью берега протяжением до 70 немецких миль. Ермак обратился к деду нынешнего Строганова за покровительством и заступничеством перед его царским величеством, чтоб ему было дано прощение, а за это обещал в виде возмещения за свои злодейства привести всю Сибирь под власть великого царя. Он получил от упомянутого Строганова помощь в виде судов, оружия и необходимых рабочих; отплыл со своей шайкой на лёгких судах вверх по Серебрянке, которая стекает с Верхотурских гор на северо-востоке и впадает в Чусовую; перетащил свои суда волоком до реки Тагил и спустился по ней до реки Туры. Он взял у татар лежащую на Туре крепость Тюмень, сровнял её с землёй, поднялся далее вверх по Тоболу до Тобольска[338], где в это время находился татарский князь в возрасте около двенадцати лет, именуемый Алтанай Кучумович[339] (потомок которого ещё и по сей час живёт в Москве и титулуется сибирским царевичем), напал на этот город, с малыми потерями взял его и из него послал пленного князя в Москву, сам занялся укреплением завоёванного города.

После этого удачного похода направился он вниз по Иртышу, но недалеко от Тобольска ночью на него неожиданно напал отряд татар, побивший многих его людей. Он хотел перескочить со своего судна на другое, но не рассчитал прыжка и упал в воду. Тяжёлая кольчуга сразу же потянула его ко дну, и никто не смог прийти ему на помощь. Труп его из-за быстрого течения был отнесён далеко и никогда не был найден. Тем временем Строганов отписал о просьбе Ермака царю и получил для Ермака помилование; прибыло также несколько сотен московских офицеров и солдат, которые заняли и укрепили покорённые Ермаком города. Таким образом, с этого времени царь начал править Сибирью.