Содержимое желудка бесконтрольно вырвалось наружу к публичному отвращению, беспощадно покрывая мою одежду и туфли полужидкой белёсой субстанцией – метаморфозами рыбного супа, толчёной картошки с тушёным мясом и прочего.

Ничего поделать было нельзя. Я с трудом стоял. В слезах. Претерпевая головокружение. А кишечник больше и больше освобождался от пищи, которая теперь мало её напоминала.

– У-а-ха-ха-ха! О-о-ой, я не моху, товарищи, – загоготал в темноте Уик, заметив мою бедственную ситуацию. Остальные ивентарцы его поддержали, похоронив меня под тремя метрами холодного позора. – Ещё и облевался! То ж мне, интеллихенты. Тьфу! Корсански сты-ы-ыд[5]…

Пошел на х**. На х**. НА Х** ПОШЕЛ!

Только Рю отнёсся ко мне по-доброму. Он питал определённую корысть, но я был благодарен ему за оказанное внимание.

– Уик, помоги мистеру Богарту прийти в себя. Дай ему чистую одежду. И отправь ко мне после, – обратился к мутанту эльф, вытирая мечи один за другим тряпкой, любезно преподнесённой кем-то из подчинённых. – Остальные – соберите трупы и оттащите их на верхнюю палубу к общей куче. Корабельный груз перенесите на «Бусаноо» – продадим товары на чёрном рынке Йонгха́ня[6]. В темпе, джентльмены! Здесь ловить больше нечего, – с этими словами самурай в изгнании водрузил оружие обратно в ножны и просто выплыл из трюма, как фантом. Я и опомниться не успел.

– Да, сэр! – дружно прокричали ивентарские матросы и принялись за работу, не зная брезгливости к свежим, кровоточащим мертвецам и алчности к мэйнанскому барахлу.

Ко мне подошёл людоед и несмотря на неприязнь, которую ко мне испытывал константно, почти по-отечески взялся за чистый участок сюртука с намерением вытащить меня отсюда чуть ли не за шкирку.

– З-зачем собирать трупы? – спросил я у амбала на ходу, не понимая, что тут происходит. Во рту стоял гадкий, смазанный привкус желчи. Меня так и мутило.

– Морю треба пища, – не вдаваясь в детали, ответил Уик.

[1] -сама – именной суффикс, демонстрирующий максимальное уважение к собеседнику.

[2] Даймё – крупный военный феодал в Японии.

[3] Прообраз Рёками – Рюдзин, бог воды в японской мифологии.

[4] Самураи – военно-феодальное сословие мелких дворян.

[5] Корсанский стыд аналогичен понятию «испанский стыд» – чувству стыда за другого человека.

[6] Прообраз Йонгханя – о. Тайвань.

Часть первая. Буревестник (1-4)

Глава четвёртая. Подношение

В полночь

Уик и я поднялись на верхнюю палубу, затерявшись в куче народа.

Я старался не смотреть в сторону горы мертвецов. Перед глазами предстал корабль ивентарцев. Тот был в два раза больше «Навты». Я бы узнал его из тысячи других.

Прочнейший корпус из антрацитовых эбеновых досок. Широкие льняные паруса выкрашены в пунцовый цвет. Из бойниц торчали дула десятков чугунных пушек. Носовой фигурой корабля служил грозный воин, занёсший над собой меч, – Бусаноо.

– Ваш корабль вообще не похож на линейные имперские, – рискнул я поделиться впечатлениями с амбалом.

– А чи как хотел? – хмыкнул тот. И с гордостью пояснил: – «Бусаноо» – личный подарок королевы Деборы. Таких, как эт, давно не строили. Она глубоко сочу́стует боссу. Болеет за успех его дела. Потому Её Величсто даёт само лучше. Для лучших. Вот наш отряд и разхулялся. Но мы не избалованы…

– Богарт, Уик! – окрикнул нас эльф и помахал рукой с капитанского мостика. Мы поднялись к нему.

– Сделал, как было прошено, босс. От джина он наотрез отказался, поэтому я дал нюхнуть нашатыря.

– Ясно, – ответил командир ивентарцев. – Голова не кружится?

– Всё в порядке.

– Я больше не нужо́н?

– Ты можешь идти, Уик. Посмотри, как там команда работает.

Не забыв откланяться, здоровяк удалился. Эльф стал внимательно изучать моё преображение. Я потерял терпение и спросил мэйнанца:

– Ну как?

– Тебе идёт, – честно заявил он и весело рассмеялся. Челюсти маски раздвинулись и запрыгали. – Выглядишь… естественно.

– Мне всё равно пришлось бы это надеть, да?

– Безусловно. Таков мой замысел. Судя по всему, стошнило тебя очень кстати, – позволил себе пошутить Рю.

– Да-а-а-а уж, – меланхолично протянул я. – Что за одежда на мне?

Верзила Уик обеспечил меня новыми вещами. Кельвинтийца во мне они скрыли полностью. Я был больше похож на мэйнанского крестьянина в рисовом поле. Единственное отличие – выданный снуд, покрывавший голову и большую часть лица.

– Ты когда-нибудь слышал о неприкасаемых монахах, странствующих по стране заходящего солнца? – спросил меня Рю и ощупал минеральную маску.

– Конечно.

– Значит, тебе известен их уклад жизни. До самой кончины они путешествуют из храма в храм. С этими монахами говорить не принято, если не обратятся сами. И всё же, всякий почтёт за честь принять у себя на ночь такого гостя. В том видят добрый знак судьбы. Даймё – не исключение. В благодарность за гостеприимство те молятся о хозяйских душах. Отныне ты один из них.

– Придётся ютиться во встречных домах и читать молитвы?

– Нет. Но по пути к Урагами Хидео никто тебя не остановит. Монахи живут нищенски, поэтому разбойники на них не зарятся. Никто не узнает о кончиках твоих ушей. Просто не открывай голову перед людьми, пока не доберёшься до даймё. Лишь он будет молчать, что ты белый идзин. Для всех остальных будь обычным бродячим священнослужителем четырёх тысяч лет отроду, – уверенно говорил эльф. – Не бойся за свою шею. По ней не пройдутся катаной.

– Ловко придумано, – честно отметил я.

Эльф поблагодарил меня за похвалу.

– Ты поплывёшь до берега на лодке. Успевай, пока воды спят, – продолжил инструктаж капитан «Бусаноо». – До Фурано[1] и замка Урагами идти отсюда полдня. Обязательно следуй путевым вывескам. Я дам съестных припасов и воды в дорогу. В общем, не пропадёшь.

– У меня есть ещё вопрос, – начал я, но выяснять мне это хотелось не очень. – Уик так и не объяснил, для чего вы скидываете мертвецов в одну кучу.

– Об этом я тоже не намерен говорить. Ты всё равно узнаешь. Наберись терпения и смелости.

– Хорошо, – цокнув языком, не стал настаивать я. – Когда выдвигаться?

– Не терпится покинуть судно? – Взгляд эльфа вспыхнул лукавым огнём.

– Мне всё равно здесь тяжело находиться. Пахнет смертью.

– Это точно. Не смею задерживать, – Командир ивентарцев позвал амбала. – Уик, с телами покончено?

– Та, босс, – ответил тот, подняв голову по направлению к мостику.

– Снабди Богарта всем необходимым. Он готов. И спустите шлюпку на воду.

Рю направился вниз.

– Есь. – Людоед тронул одного из сослуживцев за плечо. – Ди за мной, Хофман.

– Быть может, мы ещё увидимся. Удачи тебе, – крикнул эльф на прощание, идя к трапу на свой корабль. Я смолчал, ожидая, когда всё кончится. Очень хотелось остаться наедине с самим собой.

***

Если бы я только знал, как тяжело будет управлять лодкой! Ветер крепчал. Я должен был поторопиться, но грёб вяло: сказались недосып и голод.

Убывающую белёсую луну укрыло за барьерами мрачных облаков, обещавших дождь. Море вокруг погрузилось во тьму. Постоянный плеск раздражал. Ужас перед неизвестным сдавил мне горло.

Положение складывалось тупиковое. Только добравшись до суши, можно было расслабиться. Так что я двигался дальше. Задыхался, но не сдавался.

Вдруг кисть, которой я пожал руку Рю, пронзило острое жжение. Быстро отбросив вёсла, я взглянул на очаг шипящей боли. Ладонь сияла голубым огнём. В нём я прочёл иероглиф на кандзи. Он означал верность.

– Какого?..

Приплыли.

Пару секунд вопрос оставался без ответа. В конце концов со мной заговорил знакомый голос. Он доносился из самых глубин сознания:

– Удивлён? – засмеявшись, обратился ко мне лидер ивентарцев. – Проверка связи. Богарт, как слышно?