Так, оружный и бронный, Руслан вышел на крыльцо, прошел через небольшой передний двор, проследовал за ворота. И оказался перед огромной толпой. Казалось, здесь собралось все население Осколка от мала до велика, запрудив улицу и оставив свободным только небольшой пятачок перед воротами. У Руслана мелькнула мысль, что уйти ему могут и не дать. Неужто придется рубить людей, которых он буквально только что защищал? Из толпы вперед протиснулась женщина. Та самая утренняя предводительница недовольных. Она явно нервничала, теребя пальцами концы, повязанного на голову, темного платка, а под хмурым взглядом странника и вовсе поникла, опустила голову. Потом глубоко вздохнула, собираясь с духом, и заговорила:
- Повиниться перед тобой хочу, странник. Напраслину я на тебя возвела. Прости уж меня, глупую. Да прими благодарность от всей души за избавление от силы поганой...
Женщина медленно опустилась на колени и склонилась, коснувшись лбом земли. А следом по толпе словно волна прошла. Люди стягивали с голов шапки, склонялись, касаясь земли пальцами и так и оставались согнутыми, отдавая страннику дань высочайшего уважения. Стыд ожег Руслана словно удар плети, он почувствовал, как наливается жаркой краской лицо и шея. И как только он мог так плохо подумать про этих людей! Он молча шагнул вперед, подхватил склоненную женщину под руки, почти силком поставил ее на ноги и заговорил, повысив голос:
- Послушайте меня, добрые люди! Теперь хочу слово свое вам сказать. Великую победу мы одержали. Не я. Мы! Это вы дали мне приют, разделили со мной кров и пищу! Это вы шли в бой вместе со мной! Не моя эта победа. Она наша, общая! Посему и от меня вам благодарность и поклон низкий!
И он, в самом деле, поклонился в пояс, коснувшись рукой земли. Толпа тихонько загудела, гул усилился, перешел в ликующий крик: "Любо! Любо страннику!" В груди Руслана словно бомба взорвалась, горячая волна силы разлилась по телу, ударила в голову. В ушах, будто наяву, зазвучали слова Грама: "Могущество к тебе и с людскими чувствами переходит. С восхищением, со страхом, с ненавистью даже. Но гораздо сильнее - с чувствами добрыми: радостью, любовью, благодарностью искренней..."
Такой замечательный день просто не мог закончиться ничем иным кроме большого, всеобщего праздника. К такому выводу пришли единогласно. Гоблинское нашествие, кроме очевидного разора, принесло и нежданную прибыль. С побитых поганых взяли немало ценнейшего лекарственного сбора. Взяли много ценной кости с доспехов хобов-гвардейцев. Да и гоблинское оружие преподнесло неожиданные сюрпризы. Среди поделок из гранита и кремня попадались явно старинные образцы, сделанные с большим мастерством, из ценных пород камня, обсидиана и нефрита, на рукоятках из полированного рога. Все это , разумеется, фонило Скверной, но и, без каких-либо затруднений, поддалось очищающей магии. И все это можно было продать, а точнее, обменять на нужные в хозяйстве вещи. Так что даже самые осторожные согласились с тем, чтобы растрясти, ради торжества, кладовые и приостановить восстановительные работы. Небольшой спор возник только в отношении места проведения оного торжества. Обычаями предписывалось устраивать подобные мероприятия либо в лесу, либо под сенью обережного древа. Руслан деталей не знал, а потому за дискурсом наблюдал со стороны. В конечном итоге порешили совместить оба варианта: под деревом провести торжественную часть, а для, собственно, гуляний удалиться на лоно природы. После решения организационных вопросов началась, собственно, подготовка праздника. Руслана к ней, само собой, не допустили. Он элементарно не знал всех обрядовых тонкостей, которым необходимо было следовать при подобной деятельности. Руслан, впрочем, из-за этого нимало не переживал. Хватало и своих дел. Сначала он уделил внимание Книге. Щедрый поток людской благодарности поднял его до четвертого уровня могущества, за что полагался очередной дар. Тут Руслан надолго завис, выбирая между обычной, но неоспоримо полезной способностью "личное оружие", дающей возможность, как бы, сделать каменный меч частью себя, тем самым резко подняв свой боевой потенциал и легендарной, прокачиваемой способностью "Путник бездны", крайне сложной в развитии, но интересной и очень перспективной. Как понял из скупого описания Книги Руслан, "Путник" представлял из себя технику астрального проецирования в самом широком смысле: от взаимодействия с духами в астрале до посещения иных миров и чтения хроник Акаши. В выборе между синицей в руке и журавлем в небе ему помог Грам, объяснивший, что "личное оружие" появится автоматически, при поднятии боевого мастерства на нужный уровень. Подключившийся к обсуждению, Микал, правда, заверил, что и "Путник" не столь уж уникален. Вот только получить доступ к подобной технике естественным путем можно только в совершенстве овладев несколькими магическими школами. Таким образом и был сделан выбор в пользу "Пуитника бездны", хотя на текущем уровне развития способность давала лишь мизнрный шанс на неосознанный астральный выход. Остаток дня Руслан посвятил тренировке с мечом, в которой ему охотно помогал Грам, так же освобожденные от хозяйственных хлопот. Он-то, понятное дело, был здесь своим, все обряды и приметы знал, просто местные постеснялись озадачивать почтенного воеводу рубкой дров для ритуальных костров. Потому оный воевода с энтузиазмом взялся выколачивать пыль из собственного ученика, что, к слову, давалось ему теперь немного сложнее.
А после заката начался праздник. Сперва все собрались вокруг эльфийского дуба, поводили вокруг него чисто русский хоровод, распевая, правда, при этом на совершенно незнакомом Руслану языке. Потом, под руководством деда Микала, восславили дерево и предков уже на понятном языке. Тут отец Сергий не преминул ввернуть свои пять копеек, напомнив о традиционных ценностях, не произнося, впрочем, имени Всесоздателя. Все это получилось настолько торжественно и возвышенно, что Руслан проникся и восславил дерево, с которого ему так и не довелось получить веточку на посох, вместе со всеми.
Зато уж в лесу никакого официоза и торжественности не было. А была разудалая гульба с возлияниями, состязаниями, танцами и прыжками через костры, первый из которых доверили зажечь Руслану, как герою торжества. Вообще праздник показался страннику этакой смесью Октоберфеста, неурочной Масленицы и русальей ночи, более известной, как ночь на Ивана Купалу. Рекой лились пиво, хмельной мед и дорогое, причине иноземного происхождения, вино, исходили ароматами праздничные яства, звучали песни на разных языках, часть из которых Руслан понимал с пятого на десятое, а часть не понимал вовсе. Звучала и музыка, причем звучали тут и гусли, и лютни, и волынки, и невиданные ранее Русланом струнные инструменты, игра на которых требовала большой ловкости и мастерства. Среди, прибывших на праздник, жителей окрестных селений, странник, с собственной радости, обнаружил своих товарищей по зачистке Светлого леса. Парни, как могли, старались следовать его последнему приказу, а потому теперь присутствовали на торжестве в полном составе, но многие щеголяли повязками на ранах. Что, впрочем, не мешало им принимать живейшее участие в молодецких состязаниях. Сам Руслан счел свое участие в оных неспортивным поведением, а потому удаль показать смог только во время перетягивания каната, молодежь против старичков, когда заприметил в команде "старичков" воеводу Грама. Канат, в итоге, порвали, так и не выявив победителей. Порвали и второй. После чего порешили не переводить на баловство ценную пеньку и дальше удалью мерились на словах, вспоминая подвиги. Раззадорившийся Руслан со своей бравой командой немного поерепенились, похваляясь недавними геройствами, а потом Грам выдул кружку меда, запил ее кружкой пива, отер усы и задвинул такую расписную телегу о своей бурной молодости, что юноши переглянулись и решили, что в данном случае признание собственного поражения - не стыд, а проявление благоразумия. Вслед за этим начали припоминать подвиги уже почивших героев. Признанный сказитель, бодрый, румяный дед, потребовал себе лютню и затянул печальную балладу об Изборе Олеговиче, последнем князе Китежском, павшем вместе со своей дружиной в неравном бою с полчищами оскверненных, дав, тем самым, возможность множеству мирных людей под охраной совсем юных дружинных отроков покинуть обреченный город и уйти на восток, в дальнюю крепость, которую с той поры начали называть Осколком. А потом спел и о временах более древних. Так Руслан неожиданно для себя, наконец-то узнал историю края, в котором оказался. По песням и сказаниям выходило, что в древности обитало в этих местах небольшое племя, в котором Руслан, по описанию судя, заподозрил практически каноничных эльфов, а потом, нежданно-негаданно, появились люди. Появились будто ниоткуда, как появляются странники, только не по одиночке, а сразу во множестве, да притом вместе со своим городом, который называли Китежем. Был ли то тот самый легендарный Китеж, якобы, бесследно исчезнувший прямо из-под носа у армии Бату хана или нет неведомо, но соседями лесных эльфов неожиданно оказались русские люди. К счастью, у обоих народов хватило благоразумия не воевать за землю. а договориться полюбовно. Эльфы и люди присмотрелись друг к другу, нашли в своих обычаях и общие черты и то, что не грех было бы и перенять у соседей. Люди доверили, не использовавшим до этого металлов, эльфам секрет выплавки болотного железа, а те в ответ посвятили людей в тайны своей магии. Окончательно сплотиться двум народам помог общий враг. Гоблины пришли откуда-то с севера и были решительно настроены отвоевать эту землю для себя. Китеж укрыл и людей м эльфов. На его стенах плечом к плечу встали стрелки в одеждах из коры и листьев, с чудесными луками, созданными без помощи инструментов и суровые воины в колчугах, с топорами и мечами в руках. Общими усилиями нападение было отбито. В знак вечного мира посреди Китежа было посажено первое обережное древо. Куда позднее кто-то из странников принес в эти места слово "эльф", и древа стали называть эльфийскими дубами. Только вот чистокровных эльфов в Китежском княжестве уже не осталось, ибо два народа не только крепко сдружились, но и основательно породнились.