Зоя, конечно, понимала, что на бюджетное обучение в ВУЗ ей не поступить и мечтала найти бесплатные курсы хоть на что — на бухгалтера, повара, черта с рогами. А тут предложил ей Илья тридцать тысяч за то, что она делала дома бесплатно и ежедневно… Тридцать тысяч… таких денег она никогда не видела и в руках не держала. Кому-то, может быть, это смешно или обидно, но факт имел место.

За неделю она освоилась в доме и уже умело обращалась с бытовыми приборами. Вставала по своей деревенской привычке в шесть утра, но коровы, как и другой живности, у Ильи не было, доить некого, и она готовила еду. Варила суп, лепила пельмени, крутила мясо на фарш… Хозяин дома вставал по-разному — когда в восемь, когда в девять, а у Зои к этому времени всегда готов завтрак.

Илья любил посидеть на утреннем солнышке в шезлонге, когда еще температура оставалась на комфортных двадцати градусах. Мимо проходила Зоя и он попросил ее присесть на соседнее плетеное кресло.

— Жаль, что у тебя нет водительских прав, а то бы купил тебе машину, чтобы ты сама ездила в город за продуктами, — произнес Илья. — Придется самому покупать все или иногда вместе с тобой ездить. Ты накидай списочек продуктов, что нам купить необходимо. Мясо там говядину и свинину или баранину, зелень всякую, огурцы, помидоры, колбасы, сыры и так далее. Поедем на рынок, закупимся на недельку…

Зоя записывала на листке список продуктов, а у самой не выходили из головы слова: «А то бы купил тебе машину, чтобы ты сама ездила в город за продуктами». Купил бы машину… успокоилась наконец-то — не мне же, а чтобы за продуктами ездила. На рынке Зоя обомлела от цен — говядина 350 рублей, свинина 270… За взрослую хорошую корову можно выручить на рынке более ста тысяч рублей, мгновенно подсчитала она. А у нас их скупают перекупщики за десятку и то мы остаемся довольными. Вот дурят-то нас, дурят, рассуждала мысленно Зоя. Но предложи за пятнадцать тысяч целую коровью тушу и не купит никто, не возьмут перекупщики.

На дачу Зоя вернулась расстроенной и огорченной, убрала купленные продукты в холодильник и морозильную камеру, задумалась. Подошедший незаметно Илья спросил:

— Ты всю обратную дорогу ехала хмурой и сейчас сидишь опечаленная. Я чем-то обидел тебя?

— Нет, что ты, Илья, конечно же нет, ничем не обидел. Я расстроилась из-за родителей, они у меня в деревне живут, в Орловке, это восемьдесят километров отсюда. Каждый год мы забиваем крупного теленка или бычка, несколько свиней. Нет возможности привести мясо в город, за крупного бычка можно на рынке выручить сто тысяч рублей, а у нас его скупают за десятку. За крупную тушу свиньи платят четыре тысячи, а на рынке выручают более сорока тысяч. Режет отец свиней в ноябре, забивает телка и еще продаем картошку. Получаем за пять свиней, корову и картофель тридцать тысяч и радуемся до следующего года. Больше денег нам заработать негде…

Она замолчала, удрученно наклонив голову. Илья улыбнулся, взял ее аккуратно за подбородок и приподнял немного лицо.

— Так ты, Зоя, можешь все это исправить. Восемьдесят километров — это не расстояние, меньше часа езды. Я, допустим, могу купить у твоих родителей говядину не за сто тысяч рублей, а за девяносто. Свинину не за сорок тысяч тушку, а за тридцать пять. Мне очень выгодно и вам хорошо. Картофель и другие овощи можно у твоих родителей брать по рыночной стоимости с небольшой скидкой. Будете иметь не тридцать тысяч в год, а больше сотни точно. Как ты, Зоя, согласна?

— Илья… — она даже не могла подобрать слова сразу, — родители будут на седьмом небе от счастья.

— Тогда готовься — завтра навестим твоих родителей.

— Завтра? — удивленно переспросила Зоя, — но сейчас не время для забоя скотины…

— Так и мы с тобой не за мясом поедем. Надо посмотреть живьем на коров и свиней, аванс оставить, чтобы родители никому другому мясо потом не продали. Заодно прикупим чего-нибудь — огурцов соленых, помидор. Рыжики и грузди в ваших лесах водятся?

— Растут, конечно, но не сезон же сейчас, — вновь ответила недоуменно Зоя.

— Так я заказ хочу сделать, а в конце лета выкупить уже соленые грузди и рыжики. Ягода, может быть какая-то имеется — тоже купим. Зачем нам на рынке все это брать, когда у твоих родителей все это дешевле обойдется? Мне выгодно, твоим родителям выгодно и тебе тоже — ты бесплатно в гости съездишь.

Ночами Зоя закрывалась в своей комнате на внутреннюю защелку и спала в уверенности, что никто не тронет ее. Замков на внутренних дверях дома не было, но Илья без напоминаний или просьб сам прикрутил задвижку. Сегодня девушка заснуть не могла. Лежала и перебирала в памяти события ближайших дней. Помнила, как подошла к нему с предложением посетить художественную выставку, а оказалась у него на даче. Как он вернул ей документы и предложил работу. Завтра повезет ее к родителям в Орловку. Кто он… этот Илья? Дома целыми днями, на работу не ездит — в отпуске, наверное. Она даже не знала его фамилии и сколько ему лет. Иногда казалось, что ему 25–30, а иногда все сорок. Мужчина без возраста — разве такое бывает? Сорока точно нет, решила она, около тридцати скорее всего. А ей двадцать… Зоя вздрогнула, поняв, что думает об Илье, как о мужчине, она хотела его и старалась прогнать собственные чувства.

Уснула далеко за полночь и встала утром какой-то опустошенной. Проснулась от непонятного внутреннего толчка — шесть часов, пора подниматься. Но сегодня она не готовила ничего — весь день их не будет дома. Когда встанет Илья, она приготовит ему овсяную кашу и выбьет пару яиц на сковороду. Съедят оба по глазунье и тарелке каши.

Что-то торкнуло ее ночью, и она постоянно думала о Илье. Почему он дал ей деньги, а потом пригласил в кафе? Возился с ней, как с ребенком, а она боялась его. Сейчас не боялась, она хотела его.

Зоя удивленно посмотрела на Илью — он не выехал за город, а завернул на оптовый рынок.

— Мы же купили все продукты… — произнесла она неуверенно.

— Верно, — ответил он с полной серьезностью, — а ты хочешь приехать к родителям без подарков? Ты отработала у меня две недели, это половина месяца и я с полной уверенностью могу заплатить тебе половину за работу. — Он протянул ей пятнадцать тысяч рублей. — Ты должна купить все необходимое папе с мамой. Родители — это святое! Теперь настала пора тебе позаботиться о них.

Зоя все еще удивленно и озадаченно смотрела на Илью. Потому что поняла, что любит, потому что не позаботилась о родителях, а он подумал…

— Я не про конфеты, Зоя, — вновь пояснил он, — наверное, надо купить муки пару мешков, сахара, крупы… фруктов обязательно. Потом заедем еще в магазин одежды — платьишко там, брюки, обувь. Короче — ты не думай, а действуй.

Ленд Крузер Ильи свернул с трассы на грунтовку. Полтора километра, и они уже подъезжали к указанному Зоей дому в Орловке. Пятнадцать, примерно, одинаковых старых домишек. Дом Зои — три окна на улицу, два на торце, считался большим в Орловке. Гостей не ждали, никто не вышел встречать тихо подъехавший автомобиль и только собаки заливались лаем во дворе.

Зоя скользнула в калитку и там уже встретила выходящих из дома мать с отцом. Собаки набрасывались на девушку с повизгиванием, старясь лизнуть ее прямо в лицо и облизать руки. Соскучились… Наобнимавшись с родителями, Зоя произнесла:

— Я со своим хозяином приехала, с работодателем — я у него работаю. Ты, папа, отвори ворота, пусть машина во двор заедет — в ней вам гостинцы.

Отец открыл ворота и Крузак въехал внутрь. Илья вышел из салона, и Зоя ахнула — три здоровенных и злых кобеля повернули головы в его сторону. Он поднял ладонь на уровень груди и произнес властно:

— Сидеть, — собаки сразу присели, — я вам не враг, а друг. Можно подойти и понюхать.

У Зои подкосились ноги и отец, стоявший рядом, сумел поймать ее.

— Это обморок, она испугалась, что собаки разорвут меня, но я умею находить с ними общий язык. Надо положить ее на колено головой вниз и все пройдет.

Илья взял девушку у отца, положил на свое согнутое колено. Кровь прилила к голове, и Зоя очнулась.