Грустил ли от одиночества Илья в лучшую пору года? Наверное, грустил, не признаваясь в этом даже себе. Симпатичный лицом и атлетической фигурой он пленял многих женщин. Никто из них не отзывался о нем дурно, неприязненно или скверно, но с грустью и сожалением говорили многие. Многие хотели бы продолжить знакомство, оборвавшееся так быстро. Илья не хотел прикипать ни к одной женщине — потребовалось бы больше рассказывать о себе…

Илья отжимался на перекладине, когда телефон пиликнул два раза — пришла СМСка. Он доделал свое упражнение, подтянувшись пятьдесят раз, и подошел к телефону. Прочитал и изумился крайне — его приглашал на личную встречу Матвей. Видимо, уже забыл свой просчет и обиду за бесцельно потраченные деньги. Что-то очень сильно заботило его, если он предложил небезопасную для себя встречу.

Илья ответил кратко: «Ресторан Изумруд, через час».

Матвея он знал в лицо и о своей безопасности оснований для беспокойства не видел. Он подсел к столику и произнес кратко:

— Говори.

Матвей, мужчина пятидесяти пяти лет, отсидевший несколько раз еще с малолетства и привыкший властвовать, чувствовал себя за столом не в своей тарелке. Кого он ожидал увидеть — он сам не знал. Пришел симпатичный, интеллигентный, физически накаченный мужчина, вовсе не похожий на легендарного киллера. А может это и не киллер вовсе, а только его доверенный человек.

Он заговорил по делу, что, несомненно, понравилось Илье.

— Китаец Ван Ли, представляется Иваном, женат на русской красавице Елене Богомоловой из рода дипломатов, много лет служивших в Китае. По-китайски говорит свободно, имеет русский паспорт на фамилию Ли. Мы не смогли установить законность пребывания Ван Ли в России, но он имеет в нашей области три крупных лесоперерабатывающих комплекса. Лесовозы там выстраиваются в очередь и деятельность развернута очень солидная. В основном в Китай идет лес-кругляк, обрезную доску отправляют гораздо реже, но отправляют. Фирма зарегистрирована, доходность нулевая по отчетам налоговой, работают китайцы, человек пятнадцать на каждой пилораме, я так называю комплексы. По-русски не говорят, скорее всего скрывают знание языка, но всегда есть тот, кто может общаться. Вряд ли они законно находятся в области. Пилорамы расположены вдоль железной дороги. Первая в шестидесяти километрах от города, последняя в двухстах семидесяти. Местная полиция туда сунутся не дает — сразу в тигрятник и дальше по обстоятельствам. Кто на зону по наркоте, кто в спецприемник за отсутствие документов, которые менты сами же и уничтожили. Грабят Сибирь-матушку…

— Понятно, какой у тебя интерес? — перебил его Илья.

— Я тоже не пряник, но русский… Там же миллионы утекают за границу, а властям дела нет и обращаться бесполезно. Если прессу подключить, то получится, как обычно — найдут несколько мужиков, которые лес себе на дрова в деревне валят и посадят их на несколько лет. Но шуму будет много — нашли, выявили, раскрутили, посадили, отчитались. А пилорама даже работу на время не прекратит.

— Тебе, Матвей, судьба Ван Ли, его бабы и продажных ментов не интересна. Тебе надо бизнес этот к рукам прибрать. Но я не нотариус, не покупатель и не продавец. Могу лишь сказать, что Ван Ли и другие перечисленные мной лица тебе мешать не станут. Что предложишь ты?

— Тридцать деревянных единиц, — ответил Матвей.

— Месячный доход пилорам, — ухмыльнулся Илья.

— Хорошо — сто и прямо сейчас можем загрузить в багажник твоей машины.

— Договорились.

Илья вышел из ресторана и подошел к припаркованному Крузаку. Матвей махнул рукой и трое его людей потащили тяжелые сумки.

Счета у Ильи были в российских банках, как и в офшорах, но нал так же необходим. Теоретически можно вскрыть любой сейф, поэтому такой предмет с высокой степенью защиты был установлен еще при строительстве дома в потайной комнате. Внешне комната не определялась, никто не знал о существовании подобного помещения, а несколько сот тысяч рублей хозяин всегда хранил в сейфе под обычной картиной, который найти не составляло труда. Воры или полицейские всегда могли его обнаружить и успокоиться.

Если существует дорога, то двести семьдесят километров не расстояние. Илья поехал в поселок Михайловск на своей машине. Он не хотел вызывать никаких подозрений в этом районном центре и сразу же проехал к гостинице. Одноэтажное здание с определенным комфортом — туалет не на улице, и есть холодная вода в общем умывальнике. Но цены, как в областной гостинице среднего класса и приезжему деваться некуда. Практически пустая гостиница, но симпатичная женщина, видимо, появившаяся здесь за минуту до Ильи, уже заполняла анкету. Он тоже взял бланк, но не успел даже присесть, как в холле появился наряд полиции. Старший произнес безапелляционно:

— Документики готовим для проверки — кто, куда, откуда, зачем?..

Вновь прибывшая женщина предъявила удостоверение прокуратуры.

— Цель вашего прибытия в наш район? — сразу же спросил сержант.

— А это уже не ваше дело, — ответила прокурорша, — кому надо — тот знает.

— Здесь нам до всего дело есть, — возразил сержант грубо, — порядок в районе мы поддерживаем, а не понаехавшие тут. Живи, цель и без тебя узнаем. Ты тоже из прокуратуры? — повернулся сержант к Илье.

Но Илья не успел ничего ответить, дамочка возмутилась вперед:

— Как вы разговариваете, сержант, что за тон и почему на «ты»?

— Заткнись, цыпа, а то сейчас при понятых найдем у тебя наркоту в трусиках и будешь ты лекции в обезьяннике ковырялкам читать. Все поняла? — злобно прошипел сержант.

Он посмотрел на Илью.

— Я не из прокуратуры, я отдельно, — проговорил, словно испугавшись Илья.

— Паспорт давай, — приказал сержант.

Он взял протянутый ему документ и, не глядя, положил его во внутренний карман кителя.

— Проверим — вернем, — пояснил полицейский.

— Меня проверять не надо, — спокойно возразил Илья, — меня пригласил в гости ваш начальник, но я не люблю обременять своим присутствием даже друзей, поэтому собрался остановиться в гостинице. Конечно, вечерком посидим, гульнем, но спать лучше здесь, а то я храплю на всю катушку. Можешь позвонить ему на сотовый — тебе подтвердят.

— Извините, товарищ, недоразумение вышло, — сержант вернул паспорт, так и не взглянув в него, махнул рукой и вместе с рядовым вышел на улицу.

Илья тихо шепнул женщине, когда сотрудница на ресепшене отвернулась:

— Выходите на улицу через минутку, здесь говорить нельзя. — Потом произнес громко: — Может мне действительно у друга остановиться, чего я по гостиницам стану маяться? Да, так и сделаю.

Он вышел на крыльцо, через минуту появилась прокурорша.

— Я не знаком с начальником местной полиции, — сразу же заговорил Илья, — и брякнул первое пришедшее на ум, чтобы этот сержант отстал. Здесь, видимо, не очень-то жалуют приезжих и мне точно пора сматываться. Вы со мной в Н-ск или станете ждать, пока вам наркоту подкинут и обнаружат ее при понятых. Потом не отмыться и от срока не отвертеться. Вы со мной в город или остаетесь здесь?

— Не понимаю, что здесь происходит… — ответила прокурорша.

— Эти и другие вопросы можно обсудить в машине. Вы со мной или остаетесь, времени на раздумья у меня нет.

Илья пошел к машине, прокурорша двинулась следом и села в салон.

— Я с вами, неизвестно, что можно ожидать от этого сержанта. Доложу руководству и пусть определяются с этим районом. Могут не поверить и уволить, лучше адвокатом пойду работать, чем безвинно срок отбывать. Вы при необходимости подтвердите произошедшее в районной гостинице? Чего вы так гоните? — испуганно спросила она.

— Элементарно не хочу, чтобы нас догнали и расстреляли на трассе, — ответил он, — через пятьдесят километров въедем в другой район и сбавим скорость. Я — Илья, — представился он, — бизнесмен, решил подыскать свободную территорию подальше от города для постройки лесоперерабатывающего комплекса. Подальше — чтобы налоговой, пожарных и прочих проверяющих было поменьше. А вы?