— А когда Финч начал интересоваться искусством? — спросил Фесдей.

— Видите ли, мистер Фесдей,— сказал Рашке,— Финч считается одним из крупнейших в мире собирателей предметов искусства.

— Вы знаете старика,— заметила Эйприл.— Помимо всего прочего — он большой Трус. Он боится, что кто-нибудь узнает о секрете его коллекции. Большая ее часть — краденое. Мы получили его согласие...

— Через Гордона Лараби,— продолжил Фесдей;

— Мистер Фесдей, я восхищаюсь вами! — воскликнул Рашке.— Я рад, что имею удовольствие прибегнуть к вашей помощи. Лараби и я провернули много дел на Востоке. Он отличный человек и сразу же вызвался нам помочь. -

Фесдей удивленно поднял брови. Очевидно, ни Рашке, ни Эйприл не знали о попытке Лараби украсть картину и о его смерти. Пока блондинка не поинтересовалась, почему два вооруженных человека увезли его...

— Как вам удалось доставить картину в Сан-Диего?

— Это действительно было проблемой,— вздохнула

Эйприл.— К счастью, я знала английского художника. Его зовут Люсьен Прайор. Он паршивый художник, но оказался достаточно добрым, чтобы сделать то, что мы попросили.— Она смотрела на небо и не заметила удивления Фесдея.— У него есть картина «Грех», и мы натянули под нее «Дурака».

— А дальше?

— Наши волнения начались в Лондоне. Я жила в отеле для женщин «Мальборо». Однажды я пришла к себе и увидела, что в моей, комнате рылись. В тот же день кто-то забрался в квартиру Рашке, там тоже все перевернули. Но «Дурака» не нашли.

— Картина была уже на борту «Королевы Елизаветы». Естественно, в Лондоне никто, кроме нас, не знал о картине. Единственным посторонним человеком был Прайор. Уже на борту парохода я имел с ним крупный разговор, и он сказал мне, что кроме него о картине знает его сестра Джиллиан Прайор.

— Я знаю о ней.

— Вот как? — удивился Рашке.

— Продолжайте.

— Насколько я понял, эта дама — искательница приключений. В данной ситуации она явилась камнем преткновения. К счастью для нас, «Королева Елизавета» вышла в море следующим утром.

— Но как Низа согласился на такую поездку?

— Эмилю Низа был необходим,— сказала Эйприл.— Для вас, Макс, это звучит странно, но Эмилю хорошо известно, что при продаже картины нужны доказательства, что она подлинная. А у Низы они были. Даже такому человеку, как Лараби, нужны были доказательства. Я же решила покончить с этим делом, и в Сан-Диего занялась Мерлозом. А Эмиль был поражен, узнав это.

— Я был поражен еще больше,— вступил в разговор РаШке,— когда узнал, что Джиллиан Прайор последовала за нами.— Он посмотрел на Эйприл.— Очевидно, я никогда не видел ее.

— Не смотри на меня,— огрызнулась девушка.— Я не знала о ней, пока ты не сказал мне.

— Конечно.— Рашке достал новую сигару.— Это так, мистер Фесдей. Вы знаете обо всех трудностях, которые я испытал в вашем городе. Мистер Финч отказался разговаривать со мной из страха. Даже Гордон Лараби не мог встретиться со мной, у нас была одна случайная встреча. Теперь я понимаю вашу связь с этим делом. О, да! Эйприл и я рады, что мы имеем дело с вами.

— Хорошо,— сказал Фесдей.— Я выслушал вас. Так что же?

— Не понимаю вас,— удивленно произнес Рашке.

— Видите ли, я хочу сохранить свою лицензию. .Мне нужны доказательства, что картина действительно принадлежит вам.

— Но это же очевидно! — воскликнул Рашке.— Это же бросается в глаза! Великое произведение искусства уникально! Оно принадлежит только тому, кто заботится о нем, кто хранит его. Кто же теперь удовлетворяет этим двум требованиям больше, чем я?

— Осторожнее,— мягко проговорила Эйприл.

— Проклятье! Мы владеем картиной вместе с мисс Эймз. Кто еще может предъявить свои права на нее? Конечно, не Джиллиан Прайор! Конечно, не испанское правительство, которое и не подозревает о ее существовании! Кто?

Фесдей усмехнулся.

— Мне поручили купить картину. Я не международный юрист. У меня лицензия на работу только в Калифорнии. Влез я в это дело довольно глубоко. Настолько глубоко, что не знаю, как я могу помочь вам.

— Почему вы так относитесь ко мне, мистер Фесдей? — с испугом спросил Рашке.— Я не докупаю и не продаю предметы искусства. Я меняю одно сокровище на другое. В данном случае я могу получить эту шкатулку, которую вы держите в руках.

— И которая случайно набита деньгами,— вставила Эйприл.— Эмиль, ты не думаешь, что мистер Фесдей знает, что внутри этого ящика?

Фесдей громко засмеялся, увидев обиженное лицо Рашке.

— Хорошо,— сказал он,— Но если мы решили вместе заняться этим делом, нам лучше договориться соблюдать правила этики.

— Так вы поможете нам? — воскликнул Рашке.

— Я займусь .этим, но прежде всего нам надо заключить договор.

— Да, я уже сказал, что плачу вам десять тысяч.

— Верно. Но я спасу вас от долгих объяснений, Рашке. Дайте мне сотню долларов и считайте, что мы договорились.

Рашке улыбнулся и торопливо полез за бумажником. Он достал пять двадцатидолларовых банкнот и протянул их Фесдею.

— В случаях, подобных вашему,.— сказал Фесдей, убирая деньги, в карман,— я не даю рецептов.

— Я понимаю.— Граф спрятал бумажник и посмотрел на шкатулку.— Поскольку мы все осведомлены обо всем, можно ли посмотреть содержимое шкатулки? На расстоянии, конечно,— прибавил он, увидев, что Фесдей нахмурился.

— Забудь о деньгах,— сказала Эйприл,— Нам пока надо удрать.

— Мне просто любопытно.

— Для этого у нас нет времени.— Она посмотрела на часы.— Нам есть еще что делать.

Фесдей вытащил шкатулку из бумаги.

— Смотрите издали. Не пытайтесь дотронуться до нее. Никаких неожиданностей. Второго предупреждения не будет.

Рашке кивнул и посмотрел на карман Фесдея, где мог лежать пистолет.

Макс Фесдей поднял крышку, и заиграла музыка. Он не слушал ее. Он Думал о картине, о Джиллиан, о том, что три человека уже убиты, а двоих преследуют. Они сами украли картину, а может быть, они и убили? Как бы то ни было, за ними надо понаблюдать и в случае чего сообщить Клаппу.

Прозвучала последняя нота «Анакреона на небесах», раздался щелчок, и ящик открылся. Рашке от удивления крякнул, Фесдей вылупил глаза.

Ящик был пуст.. Пакет с зелеными бумажками исчез.

 Глава 18

Макс Фесдей опустил шкатулку на землю и посмотрел на Эйприл.

— Макс! — воскликнула она.— Он пустой!

— Вы удивлены? — Фесдей повернулся к графу.— Рашке, вы слесарь?

Австриец резко покачал головой и торопливо произнес:

-— Нет. Но Эйприл умеет открывать замки. Я видел ее за...

— Верно,— пробормотал Фесдей,— Я и забыл, я же видел, как она открывала дверь вашей спальни.

— Макс! — Голубые глаза девушки блестели.— Я спасла вам жизнь!

Фесдей задумался, потер лоб, потом что-то вспомнил.

Он торопливо вышел на улицу. Там было тихо, он даже услышал, как пробили часы на церкви у Вашингтон-сквер.

Фесдей направился к черному лимузину Эйприл. Дверцы были заперты, но ему не составило большого труда открыть их.

Поиски его были недолги. Под передним сиденьем он нашел пачку денег.

Он спокойно вернулся к скамейке.

— Быстро вы вернулись, Макс,— сказала Эйприл.

— Вы действительно находчивый человек, мистер Фесдей,— удовлетворенно произнес Рашке и добавил шепотом Эйприл: — А ты, оказывается, была- недалека от побега.

Она пожала плечами.

Фесдей положил деньги в потайной ящик и закрыл шкатулку. Потом он снова завернул ее в бумагу.

— Возможно, чувство юмора мне изменило сегодня,— обратился Фесдей к Эйприл.— Но я запомню, как дорого я заплатил за поцелуй. Теперь я понял, почему вы не интересовались теми парнями, от которых вы меня спасли. У вас на уме были деньги.

— Я снова вернусь к нашему разговору, мистер Фесдей,— сказал Рашке.— Насколько я понял, ваша жизнь была в опасности?

Фесдей рассказал ему о том, как Гордон Лараби похитил картину, о том, как он видел убийство Лараби и как его поймали эти два парня.