Я не совсем поверил в такое совпадение, но решил его принять и посмотреть, к чему это приведет. ,

— У вас есть машина?

— Нет.

— Я отвезу вас домой.

Она покорно пошла со мной. По дороге сказала, что ее зовут Лорел Руссо, миссис Томас Руссо. Я назвал себя: Лью Арчер. Что-то в сложившейся ситуации вынудило меня скрыть, что я частный детектив.

Не успели мы добраться до конца отвесной скалы, где заворачивал пляж, как набежала сильная волна, окатила наши ноги и доставила на берег последнего сёрфера. Он присоединился к компании остальных, которые собрались вокруг костра, разложенного под сводами естественной пещеры.

Несмотря на сумерки, пляж еще не опустел, одни вели тихие беседы, другие будто чего-то молча ожидали. Мы постояли вместе с ними в полутьме. Океан и его берега никогда не бывают совершенно темными, вода собирает свет, как зеркало телескопа.

Женщина стояла так близко от меня, что я ощущал ее дыхание, но все же мне казалось, что ее отделяло от окружающих огромное расстояние, измеряемое астрономическими единицами. По-видимому, она тоже это чувствовала. Она схватила меня за руку, ее пальцы были ледяными.

На пристани появился широкоплечий молодой человек в черном свитере, на которого я обратил внимание еще в ресторане Бланш. Он спрыгнул на песок и пошел нам навстречу. Движения его были какие-то неуклюжие, передвигался он, как заводная механическая игрушка.

Юноша остановился и с каким-то злобным возбуждением устремил взгляд на женщину. Держась, за мою руку, она повернулась и потянула к дороге, вцепившись в меня крепко и судорожно совсем как напуганный ребенок. Молодой человек стоял и наблюдал, как мы удаляемся.

При свете уличных фонарей я хорошенько рассмотрел свою спутницу. Судя по глазам, у нее было шоковое состояние.

— Кто он такой?

— Не знаю.

— Тогда почему же вы его боитесь?

— Я всего боюсь... Такой период... Давайте поставим на этом точку.

— Но это не Том Руссо, ваш муж?

— Нет, конечно.

Она дрожала. Я достал из багажника своей машины старый плащ и накинул ей на плечи. Она не только не поблагодарила меня, но даже не взглянула в мою сторону.

Я пристроился в хвост машин, пока не добрался до свободной дороги. Движение в северном направлении не было интенсивным, зато навстречу нам из Лос-Анджелеса тянулась непрерывная цепь огней фар, словно у города появилась дыра, из которой происходила утечка света.

 Глава 3

Моя спутница ехала в полном молчании, и я не осмеливался его нарушить. Время от времени я поглядывал на ее лицо, выражение которого постоянно менялось, переходя от горя и страха к растерянности и холодному безразличию. Мне было любопытно, чем вызваны эти перемены, и не явилось ли это просто плодом игры моего воображения в сочетании с освещением.

Мы выбрались из потока машин у поворота на Вест Лос-Анджелес.

Она заговорила тоненьким напряженным голоском:

— Где вы живете, мистер...

— Арчер,— подсказали.— Моя квартира в нескольких кварталах отсюда.

— Вы не станете возражать, если я от вас позвоню мужу? Он меня не ждет. Я гостила у родственников.

Мне надо было просто спросить, где живет ее муж, и отвезти ее туда, но я повез ее. к себе.

Она стояла в моей гостиной и оглядывалась. Мой старый плащ висел на ее плечах. Ее бесцеремонность заставила меня задуматься о ее происхождении. Очевидно, в ее семье были деньги, и притом немалые.

Я указал ей на телефон на письменном столе, сам же пошел в спальню распаковывать рюкзак. Когда я вернулся, молодая женщина все еще стояла у аппарата. Черная трубка была прижата к ее голове, словно хирургический прибор, который оттянул всю кровь от ее лица.

Я понял, что разговор закончился, когда она осторожно опустила телефонную трубку и бессильно уронила голову на руки. Ее волосы волной рассыпались по плечам.

Я некоторое время стоял, наблюдая за ней, не желая вмешиваться в ее переживания. Было ясно, что она в отчаянии. Самое же странное, в моей комнате она выглядела совершенно естественно.

Через несколько минут она подняла голову. Лицо было бледное, похожее на маску.

— Извините, я не знала, что вы здесь.

— Не надо извиняться...

— Я была вынуждена. Том за мной не приедет. У него женщина, она подходила к телефону.

— А как насчет родственников, у которых вы гостили?

— Никак.

Она осмотрелась с таким видом, будто ее жизнь неожиданно сузилась.

— Вы упоминали о своей семье. Говорили, что они занимаются нефтью.

— Вы, должно быть, неверно поняли меня. Если хотите знать, я устала от ваших вопросов.

Ее настроение колебалось, как гигантский маятник: она то боялась, то обижалась, то сама обижала.

— Видно, вы смертельно боитесь, что я к вам привяжусь?

— Наоборот, можете оставаться здесь на всю ночь, если угодно.

— С вами?

— Вы займете спальню. Вот этот стенной шкаф легка превращается в постель.

— И сколько это будет мне стоить?

— Нисколько.

— Неужели я выгляжу такой дешевкой?

Она выпрямилась, уронив на пол мой старенький плащ. Это был жест отказа. В то же время она намеренно продемонстрировала мне свою фигуру: высокая грудь, обтянутая белой блузкой, на которой птица оставила грязные следы,-тонкая талия, округлые бедра, гибкая шея. На ковре осыпался песок с ее испачканных элегантных туфелек.

Я случайно заметил свое неясное отражение в стеклянной двери: ничем не примечательный мужчина среднего возраста. Что ж, она права! Будь она старой или уродливой, вряд ли бы я привез ее к себе домой.

И несмотря на все ее переживания, растерянность и страх, в ней прежде всего бросалась в глаза яркая, соблазнительная красота.

— Я от вас ничего не хочу,— твердо заявил я, в душе уличая себя в том, что говорю неправду.

— Люди всегда чего-то хотят, так что и не пытайтесь меня обмануть, Мне не следовало приезжать к вам.

Она стала озираться, словно ребенок в незнакомом месте.

— Мне здесь нравится.

— Вы можете уйти отсюда, когда угодно, миссис Руссо.

Неожиданно она расплакалась, слезы текли по ее щекам, оставляя следы. Побуждаемый не то состраданием, не то желанием, я дотронулся рукой до ее плеча, но она сразу же отпрянула назад.

— Сядьте,— успокоил я ее.— Вы здесь в полной безопасности. Вас никто не обидит.

Она не поверила. Я понял, что в прошлом ее уже кто-то сильно поранил, возможно, изувечил, как злосчастную чонгу, так что почти не осталось надежды на исцеление.

Она коснулась пальцами своего заплаканного лица.

— Могу ли я где-нибудь умыться?

Я показал ей дверь в ванную, она тут же демонстративно заперла ее за собой.

Пробыла она там довольно долго, а когда вышла, глаза ее блестели, да и держалась она гораздо увереннее-, словно алкоголик, ухитрившийся тайком хлебнуть спиртного.

— Ну, я поехала,— решительно заявила она.

— Деньги у вас есть?

— Там, куда я собираюсь, денег не потребуется.

— Как это следует понять?

Сознаюсь, мой голос прозвучал резко, но она ответила совсем уж грубо:

— Вы ждете, чтобы я расплатилась с вами за поездку? Да и тут я расходую ваш драгоценный воздух...

— Вам непременно хочется с кем-нибудь поссориться, но почему вы остановили свой выбор на мне?

Она предпочла расценить это как свою отставку, быстро открыла входную дверь и выскользнула из квартиры. Мне очень хотелось последовать за ней, но, дойдя до почтового ящика, я вернулся в комнату, сел за стол и принялся просматривать корреспонденцию, накопившуюся за мое недельное отсутствие.

Большей частью это были счета. Пришел чек на триста долларов от человека, сын которого, как я выяснил, жил в компании пяти других подростков В квартире на Айла-Виста. Ради этого мне пришлось съездить в Мазатдангу.

Пришло также написанное печатными буквами послание от одного обитателя малоизвестного места заключений в Центральной Калифорнии. Автор заявлял, что он не виновен и жаждет это доказать. В постскриптуме было добавлено: