- Принесите мне его душу! – крикнула Хель и, улыбнувшись, показала пальцем своей мертвой руки на Фальтора, и сотни мертвецов с ревом и жаждой крови в глазах кинулись к старику.

Старик же, улыбнувшись, сжал свои мечи и, медленно переходя на бег, направился навстречу противникам. Вот он левым клинком парировал атаку одного из мертвецов, а правый вонзил ему в грудь, после чего ударом ноги откинул в сторону своего соперника, крутанулся вокруг своей оси и отрубил голову нападавшему на него справа мертвому воину Хель.

Викинги на корабле наблюдали за бешеным танцем старого кузнеца, который умудрялся парировать атаки обступивших его мертвецов. Но кольцо вокруг него сжималось.Несколько раз викингам казалось, что старик уже мертв, но всякий раз сквозь плотные ряды его соперников мелькали молнии его клинков.

И в этот момент все, кто наблюдал за бешеной пляской мечей в руках старика, поняли, что значит быть истинным воином. Истинный воин рождается в череде битв, закаляется, подобно стальному клинку, выковывая себя в сражениях. Истинный воин мечтает погибнуть в схватке с сильнейшим врагом и готов всю жизнь искать встречи с ним, дабы пасть от его рук. И он живет ради этого момента, чтобы обрести свой путь в смерти и встретиться с Богами с чувством гордости и выполненного долга.

Фальтор уставал, его тело покрывали все новые и новые порезы, а между тем число мертвецов, павших изрубленными к его ногам, росло.

Его мышцы наливались свинцом, движения становились медленными, кровь, сочащаяся из ран, приводила к потере внимания, затуманивала рассудок, с каждым новым ударом появлялось почти непреодолимое желание выпустить свое оружие.

И всякий раз старик говорил, что он должен оборвать еще хотя бы одну загробную жизнь, еще одному мертвецу подарить вечный покой. И снова его клинки разрывали со свистом воздух, находили уязвимые места и поражали цель.

Кузнец все более явно ощущал приближение смерти, он уже чувствовал ее леденящее душу касание, старик словно покупал ее, и монетой служили тела его врагов.

Вдруг один из мертвецов слева нанес удар в бедро своим мечом. Фальтор упал на колено, повернув голову, он увидел занесенный над собой клинок. Алая, горячая кровь стекала по его ноге, в глазах двоилось.  Мгновение спустя кузнец увидел два лезвия, стремительно несшиеся на него. Он ударил наугад и, парировав атаку еще одного мертвеца, отбил в сторону его клинок одним из своих мечей и вторым снес очередному противнику голову. Фальтор почувствовал, как сзади воздух разорвал свист, и обернулся. В него летело три острия копья, но кузнец знал, что лишь одно из них было настоящим, он попытался парировать, но покачнулся, упал на колено, боль в ноге дала о себе знать.

 Копье пронзило живот кузнеца, изо рта Фальтора вырвался стон, и он повис на древке копья, в то время как вокруг раздался рев ликования из почти сотни мертвых глоток. Мертвецы расступились, пропуская вперед Хель.

- Вот и все, Фальтор, – произнесла Богиня, направляясь к викингу, который повис на копье.

Вдруг старик обхватил вражеское оружие немеющими пальцами и, цепляясь за него, пополз вперед, окрашивая после себя древко копья в красный цвет. Достигнув расстояния удара, он отрубил голову растерявшемуся копейщику и упал замертво.

 - Надо же, даже стоя на пороге смерти, ты сумел меня удивить, викинг! Я думаю, сегодня я приобрела хорошего генерала для своего войска.

Воины преисподней расступились в стороны, пропуская Хель к ее добыче, и Богиня, не торопясь и наслаждаясь моментом победы, подошла к Фальтору.

- Поднимите его! – приказала Богиня трем своим воинам, и они тут же подняли мертвое тело кузнеца, развернув его лицом к ней. – Все в сторону! Я хочу, чтобы они видели перед смертью, что их ждет!

Мертвецы послушно разошлись в сторону, позволяя наблюдавшим с корабля викингам увидеть стоявшую рядом с мертвым телом Фальтора Богиню.

Викинги увидели, как Хель запустила в грудь старика руку, а мгновением позже Богиня уже вытаскивала наружу душу старого кузнеца.

По небу пронеслись раскаты грома, и сковавшие его тучи перечеркнули яркие огненные стрелы молний.

- Вы не посмеете! – крикнула Хель, выпустив душу Фальтора и принимая весь свой исполинский облик. Мертвецы у ее ног беспорядочно крутили головами в разные стороны, не понимая, что происходит.

В следующее мгновение в землю ударили несколько молний, разметав в стороны мертвецов, и тут викинги увидели, как на мертвую прибрежную землю опускается тринадцать валькирий во главе с Одином и Тором.

 Валькирии, словно хищные птицы, пикировали на землю, сложив свои крылья, хватали мертвецов, поднимали или же просто подбрасывали вверх, в полете разрубая их на части.

Вот одна из валькирий спикировала, пронзила покойника своим копьем и подбросила его над собой, в то время как другая, оказавшаяся рядом, точным ударом своего двуручного меча разрубила его надвое.

- Довольно! – велел Один, наблюдая, как тринадцать ангелов смерти упокаивают мертвых воинов хозяйки преисподней.

- Я не отдам то, что принадлежит мне!

- Он не принадлежит тебе! Ему хватило сил перебраться за край твоих владений! – крикнул Один, указав своим Гунгниром в сторону золотого моста, служившего границей. – Вернись в Хельхейм, эти люди более не в твоей власти.

- Что такого в этом смертном, Один, что ты так за него цепляешься? - спросила Хель, улыбнувшись. – Что в нем такого особенного, что ты даже забыл о том, что твой сын находится у меня в плену и я могу причинить ему поистине адские муки? Что в нем такого, что ты готов объявить мне войну?!

- Я не забыл, что мой сын томится в твоем плену, – с грустью произнес Один, не отводя своего копья. – Как помню о том, что время битвы еще не настало. Если бы ты могла объявить нам войну сейчас, ты бы со мной не торговалась. А что особенного в душе этого старца, тебе прекрасно известно. Я забираю его в Асгард, вернись в свои покои, дочь Локи.

- Сегодня я отступлю, Один, но придет час Рагнарека, и мы встретимся.

После чего Хель в сопровождении мертвой свиты отправилась обратно в свои владения.

Один подошел к телу мертвого викинга и протянул руку, из тела Фальтора поднялась призрачная рука и ухватилась за огромную ладонь первого среди Богов. Один помог духу падшего воина подняться, и перед викингами на корабле предстал не старик, а молодой, полный жизни и сил воин. Тут же появились два ворона, которые сели у ног Одина и, громко каркая и переступая с ноги на ногу, желали начать трапезу.

- Нет, он особенный человек и достоин поистине царских почестей! – произнес Один, тут же тело Фальта окутало синее пламя, и покуда оно осыпалось пеплом, дух старца обретал плоть для того, чтобы начать свою жизнь после смерти.

- Всеотец, я не могу просить о большем, - сказал Фальтор, опустившись на колени перед Одином, - но мои соплеменники проделали слишком долгий путь, у них не осталось воды и еды, для них обратная дорога будет смертельна.

- Не беспокойся, о них позаботятся, – произнес Один, положив свою руку на плечо кузнеца.

Эпилог

Гуннульв очнулся на берегу, обессилевший, он еле оторвал голову от влажного песка. Голова страшно болела, викинг приподнялся и потер глаза, в которых все двоилось. Последнее, что он помнил, это то, как его подняла в воздух одна из валькирий, взмах ее широких крыл и свист ветра в ушах. А может, это был лишь сон, пусть и реалистичный.

Воин осмотрелся и увидел своих собратьев - двадцать три воина, сумевшие вырваться из Хельхейма, медленно приходили в себя. Гуннульв встал и подошел к своим обессиленным брату и сестре.

- Где мы? – спросил у него Вестар.

Гуннульв оглядел берег, на который волнами наступало море, желая отвоевать себе еще один метр; скалы, стоявшие чуть поодаль, вокруг которых черными молниями носились ласточки, а также видневшуюся вдалеке пристань и деревянный город, выглядывающий из-за двух уровней частокола, и произнес: