- Я не вождь и никого за собой не тащу, да я думаю, что и сам статус вождя в этой ситуации играет небольшую роль. Пусть каждый сам решит, пойдет он сражаться завтра за свою свободу со мной или же покорится судьбе и примет свою участь на исходе третьего дня.

После чего Фальтор встал и вышел из общего зала, Гуннульв и его младший брат последовали за ним. Старик поднялся на ту веранду, где он днем стоял вместе с Хель, и посмотрел на ночной город. На вид в городе все осталось так, как и было.

- Ты думаешь, у нас получится? – подойдя к Фальтору вместе с Гуннульвом, спросил Вестар.

- Не знаю, но я не хочу опускать руки. Опустить - значит умереть еще до срока, – ответил старик, глядя в пустоту. – Мы должны попытаться.

- Ты же знаешь, что шансов у вас нет! – произнесла Хель, возникнув из воздуха рядом с Фальтором. – Но все равно завтра ты поведешь их в бой! Что же, попробуй обойти границы возможного.

Богиня улыбнулась и взмахнула рукой, отчего под сводами города мертвых зажглись огни.

- Это не звезды, но они укажут тебе путь на волю. Итак, направление у вас есть, осталось лишь осилить путь.

- Почему вы нам помогаете? – спросил младший брат Гуннульва.

- Я помогаю не вам, я пытаюсь развлечь себя. И кроме того, я определила правила, по которым вы будете играть в свою игру, – после этих слов Хель растаяла в воздухе так же таинственно, как и появилась.

- Что же, вот он - наш шанс, – произнес старик. – Не скрою, он призрачный, но все же он есть.

Когда Фальтор, Гуннульв и Вестар вошли внутрь отведенных викингам покоев, то в зале воцарилась тишина.

- Я думаю, каждый уже решил для себя, покориться ли ему судьбе или же бросить ей вызов, – произнес вождь, обведя взглядом всех воинов племени медведя. - Тех, кто решил спорить с судьбой, я прошу поднять свое оружие вверх.

И тут же сорок один клинок взметнулся в воздух.

Вождь обвел глазами воинов с клинками, и его глаза расширились.

- Где Эгиль и Хрут?!

Однако никто из воинов не смог ответить на его вопрос.

- Видимо, они решили, что смогут договориться с Хель. Что ж, им же хуже, упокой Хель их души, – произнес Фальтор, вынув из ножен свой клинок и тоже вскинув вооруженную руку вверх.

- Что тебе об этом известно?! – спросил Вебьерн, метнув суровый взгляд в сторону Фальта.

****************************

- Хрут, ты уверен, что мы поступаем правильно? – спросил Эгиль, следуя за товарищем и озираясь по сторонам.

-  Верность племени не даст нам выбраться из этого проклятого места. К тому же мы им ничего не должны.

После чего оба викинга направились к тронному залу, в котором восседала на троне Хель, поигрывая в руке кубком с вином.

- Госпожа, - произнес Хрут, склонившись перед Богиней в почтительном поклоне. – Умоляем тебя отпустить нас из твоего царства.

- Неужели ваш вождь решил испытать мое терпение, и теперь каждый из его воинов будет приходить ко мне и молить о спасении? Или же у вас иное предложение, которое исходит исключительно от вас?

- Госпожа, они задумали побег, сегодня ночью или же в крайнем случае завтра они собираются сбежать от вас. Старик все время подбивает их сражаться с судьбой, сражаться против вас.

- Ха-ха-ха… - рассмеялась Хель. – Крысы первыми бегут с тонущего корабля. Хотя знаете, чтобы попытаться выторговать у меня свободу, вам нужно было предложить нечто более весомое. Неужели вы думали, что сможете спастись, сказав мне то, что уже мне известно? Да я сама указала им путь к свободе, если они, конечно, смогут добраться до выхода из преисподней.

 После чего Богиня поднялась с трона и щелкнула пальцами. Тут же двери тронного зала распахнулись, и комнату заполнили мертвецы.

- Что еще вы можете мне предложить? – спросила Богиня, но викинги в растерянности только выхватили из ножен свои клинки.

– Ничего, я так и знала, - тихо и с некоторым сожалением в голосе произнесла Хель, после чего второй раз щелкнула пальцами, и мертвецы ринулись в бой, хотя боем это сложно было назвать. Около двадцати мертвецов окружили двоих воинов, и каждый из них вонзил свой клинок в тело предателя.

- Да, это на стройматериалы для корабля, – сказала Богиня, рассматривая останки воинов и две души, которые стояли перед ней. Ее воины послушно принялись исполнять приказ, схватив окровавленную плоть и вырывающиеся души предателей, снова обраставшие плотью в преисподней.

*****************************

- Ну, как видишь, Хель сама определила для нас правила, по которым мы будем играть в эту игру. Им нечего ей предложить, и боюсь, что больше мы их не увидим.

- Это уже не наша игра, она осветила нам путь и понаставила капканов. Нам не выбраться.

 - Кто сказал, что мы должны строго идти той дорогой, которую она нам указала? И к тому же если бы она хотела нас убить или помучить, она вполне могла приказать поставить пыточный стол в тронном зале и смотреть, как ее палачи тянут из нас жилы, – ответил Фальтор, глядя прямо в глаза вождю. – Ей нужно представление, а оно будет полным лишь в том случае, если у нас будет надежда, что мы выберемся, если мы будем цепляться за жизнь, именно поэтому, я уверен, мы будем сражаться не со всей ее армией. Да и что я вас уговариваю, время уговоров прошло, наступило время действий.

Кузнец вынул из ножен оба своих клинка и направился к двери.

Глава 9

Остальные викинги двинулись следом за Фальтором, который уверенными шагами шел вперед.

- Ты же идешь к тронном залу! – воскликнул Вебьерн, догнав старика и придержав за плечо.

- А ты знаешь другую дорогу из замка Хель?

- Но она же…

- Она знает все, что происходит в ее владениях, и я думаю, мы еще не раз в этом убедимся, - произнес Фальт, уверенно продолжая свой путь.

Подойдя к тронному залу, кузнец осторожно отворил двери и вошел внутрь. В зале не горел ни один факел, но в центре, безусловно, кто-то стоял. Кто-то, вооруженный двуручным мечом.

- Мой сын, – дрожащим голосом произнес Гудбранд, выйдя вперед. – Что же она сделала с тобой, мой мальчик…

- Хель дала мне силу и клинок, чтобы я смог сражаться в ее армии, в то время как ваши Боги отвернулись от меня, как, впрочем, и от вас, – скорее прохрипел, чем сказал старший сын Гудбранда, проведя по полу своим клинком причудливой формы и оставляя внушительного вида царапину. После чего чудовище, бывшее когда-то одним из викингов племени медведя, вскинуло меч и встало в боевую позицию, приготовившись атаковать отца.

- Неужели ты меня так ненавидишь? – спросил Гудбранд, сомкнув руку на рукояти своего топора и медленно подняв его, готовясь встретить атаку сына.

- Больше, чем ты можешь себе представить. Я всегда стремился стать твоей гордостью, но твое внимание доставалось Хильде и Вестару, даже в Хельхейме я оказался из-за нее, – и Кнуд указал мертвым пальцем, который венчал стальной коготь, на свою сестру.

- А ты, старик, я давно хотел скрестить свой клинок с твоим, - прохрипел старший сын вождя, скрипя латами, вшитыми в грудь и спину, и глядя в глаза старого кузнеца. Тот уже хотел было броситься на появившегося врага, но Гудбранд остановил его.

- Это мой сын и мой бой. Подумать только, ты так много сделал для меня, а в ответ получал только упреки. Прости, – произнес Гудбранд, посмотрев в глаза старика. – Но у меня к тебе еще одна просьба: спаси моих детей, всех троих. Обещай мне.

- Я постараюсь, – ответил Фальт, спрятав свой левый клинок в ножны и взяв за руку Хильду, не желавшую отпускать руки отца.

- Я люблю тебя, дочка, а теперь ступай, – велел Гудбранд, вырвав свою руку из руки дочери, отчаянно цеплявшейся за него, в то время как Фальтор уже тащил ее к выходу на другом конце тронного зала.

Кнуд попытался было атаковать старика, но едва он занес свой клинок, как на него напал Гудбранд, и мертвецу пришлось парировать удар своего отца.