Даже в темноте здесь было очень красиво.

Как и на болоте, здесь было на удивление шумно.

Услышав лягушек, насекомых и птиц, наполнявших ночное небо своими криками, я сразу вспомнила, где мы находимся.

Блэк увёл меня прочь от дома, мимо пруда, чтобы мы оказались в темноте под деревьями. Я гадала, беспокоится ли он о том, что нас подслушают, или о наличии прослушивающих устройств, или что Брик почувствует его мысли после такого недавнего кормления.

Зная Блэка, наверное, он беспокоился обо всех трёх факторах.

Как только мы очутились почти в полной темноте, где я едва могла различить его глаза, лицо или выражение, Блэк просто остановился. Его силуэт в тени стоял нечеловечески неподвижно, держа руки на бёдрах и просто ожидая.

Судя по его свету, Блэк мог ждать, что я ударю его кулаком по лицу.

Я почувствовала, как он вздрогнул от этой моей мысли, но Блэк не отпустил никакой колкой реплики, как сделал бы ещё несколько месяцев назад. Он не казался раздражённым или злым - или даже оправдывающимся.

По правде говоря, он казался печальным.

Чем дольше я чувствовала его свет, тем отчётливее понимала, что он меньше беспокоился о том, что я его ударю, и намного больше о том, что я прыгну на самолёт обратно до Гавайев.

Или куда угодно, на самом деле.

Лишь бы подальше от него.

Забыв все, что собиралась сказать, я поймала себя на том, что подхожу к нему. В этот раз Блэк вздрогнул по-настоящему, шагнул назад с тревогой в его свете, но я схватила его за рубашку, а затем за ремень. Удерживая его на месте, стискивая его рубашку в кулаке, я начала расстёгивать пряжку. Мои пальцы двигались быстро, и я продолжала смотреть на него в темноте.

- Ты не против этого? - спросила я у него.

Я ощутила его замешательство, и резкий, интенсивный импульс боли вышел из его света. Я почувствовала, как Блэк сдерживается, пытается это контролировать, но ему это не очень-то удавалось.

Когда он не шевельнулся и не заговорил, я отпустила его рубашку, обеими руками принявшись за его ремень. Справившись с пряжкой, я вновь подняла взгляд.

- Блэк? - позвала я. - Ты не против? Или против? Мне нужен ответ.

Он уставился на меня.

Теперь, когда глаза привыкли к темноте, я почти могла различить контур его лица

Мельком заметив его выражение, а также интенсивные проблески, все ещё выходившие из его света, я протянула руку, так же импульсивно, как с ремнём, и приласкала пальцами его подбородок, затем щеку и лицо.

Я осознала, что он плачет, и крепче закусила губу.

- Эй, - мягко позвала я. - Блэк... эй. Все хорошо.

Ощутив тошнотворный завиток чувства вины от осознания, что я только что домогалась его прямо после того, как Брик сделал более-менее то же самое, я во второй раз потянулась к его ремню.

Я ощутила, как Блэк и в этот раз вздрогнул.

Почувствовав, как он напрягся, и проигнорировав это, я застегнула пряжку ремня обратно, продела кожаный язычок через шлёвки его штанов. Когда я сделала это, исходившая от него боль усилилась. Блэк поймал мою руку, когда я уже заканчивала, и остановил меня.

Когда я подняла взгляд, он лишь покачал головой.

Я не до конца понимала, что это значило. Я не совсем понимала, чему он говорит «нет».

Но вместо того чтобы спросить, я ждала.

Исходившая от него боль усилилась.

Я старалась разглядеть его лицо в темноте, кусая губу ещё сильнее. Я видела его глаза, но недостаточно хорошо, чтобы понимать, что именно с ним происходит, и стоит ли мне оставить его одного.

- Нет, - грубовато сказал Блэк, снова качая головой. - Нет, Мири.

Я все ещё смотрела на него вверх, когда Блэк опустил голову.

Он нашёл мои губы своими.

Этот поцелуй отличался от того, как он обычно целовал меня.

Боль скользила по его свету с нарастающей интенсивностью, похожей на удары ножа. Она чувственно дёргала мой свет к нему по мере того, как Блэк углублял поцелуй. Я чувствовала, как он контролирует это, контролирует мой свет, и что-то в этом заставило моё сердце сильнее забиться в груди, пока мне не стало сложно дышать. Его пальцы сжались в моих волосах, обхватывая мой затылок, и я издала невольный звук, поддаваясь давлению его руки и прижимаясь к нему крепче.

Помедлив, чтобы перевести дыхание, Блэк снова поцеловал меня.

В этот раз он открыл свой свет.

Боль ударила по мне так сильно, что мои колени подкосились, и я едва не рухнула в траву.

Если Блэк и почувствовал это, то почти не остановился, позволяя своей боли и свету скользнуть глубже в меня, впитаться в мой свет и кожу, как вода впитывается в пористый камень. Я издала невольный хрип, в этот раз более гортанный, и Блэк крепче стиснул меня, обхватывая одной рукой и прижимая к своей груди.

Он отстранился прямо перед тем, как издать тяжёлый стон.

Я все ещё реагировала на то, что услышала в этом звуке, когда Блэк вновь поцеловал меня, прижимая меня спиной к иве, под которой мы стояли. Я застонала громче, когда Блэк крепче вдавил меня в ствол дерева, и хватала воздух ртом, пока он целовал меня в губы. Затем Блэк опустил голову, целуя моё горло и прижимаясь ко мне всем телом.

К тому времени я запустила руки под его рубашку, и его боль усилилась.

На мгновение я ощутила в нем смятение, глубинное желание поговорить со мной, установить контакт... хоть как-то. Я ощутила, как его смятение усиливается, когда он подумал о том, что он может сказать, как он может это сказать. Я послала импульс жара в его грудь, желая прогнать его беспокойство, и Блэк вновь застонал, в этот раз ещё громче.

В нем вспыхнуло собственничество, такое интенсивное, что все мои мышцы напряглись.

Я закрыла глаза, прислоняясь к стволу дерева, и Блэк вновь целовал меня, языком и губами уговаривая мой рот открыться, и эта спешка в нем лишь усиливалась.

Он вжался в меня, испустив очередной стон. Более агрессивный завиток его света ударил по мне, жаркий и вторгающийся, и я почувствовала, как крепнет его собственничество.

Затем его руки очутились на моем ремне, дёргая полоску кожи, умело вытаскивая её из серебристого язычка. Его движения были такими отработанными и гладкими, что из моего света тоже вырвалась совершенно неконтролируемая вспышка собственничества.

Блэк почувствовал это и издал тяжёлый хрип.

Он вновь накрыл мои губы своими, все ещё целуя в той другой манере, притягивая меня и контролируя мой свет, пока я не ощутила, как мой свет вырывается из-под моего контроля, каким-то образом открываясь все сильнее и сильнее по мере того, как Блэк завладевал им. Он все ещё целовал меня, сжимая мои волосы в кулаке, когда вдруг заставил меня замедлиться, сильнее раскрыться для него, а его рука скользнула в мои штаны. Учитывая, как мы покинули Вирджинию, оставив все вещи не распакованными в роскошном вашингтонском отеле, у меня не было с собой запаса, и поэтому я не надела нижнее белье.

Я почувствовала, как Блэк осознает это и издаёт надрывный звук...

Его пальцы очутились во мне прежде, чем мой разум осознал, что он делает.

Блэк испустил очередной стон мне в губы, проникая пальцами глубже и своим весом заставляя меня прижаться спиной к дереву.

Он трахал меня пальцами и рукой, его свет и весь вес ощущались так интенсивно, что я затерялась там, обвила руками его шею, вцепилась руками в волосы и просто повисла, выгибаясь и прижимаясь к Блэку.

Я обхватила одной ногой его ногу, когда он ещё сильнее раскрыл свой свет.

Его губы нашли мой рот, и Блэк вновь притягивал меня. Его свет притягивал меня все сильнее, сводя с ума, потому что он отталкивал меня, чувственно притягивал к себе, а затем останавливал.

Бл*дь, я так больше не могла.

Я не могла это вынести.

- Блэк, - пробормотала я ему в губы. - Блэк... почему? Почему?

Он ощутил подтекст в моем вопросе, и его боль усилилась настолько, что у меня перед глазами все померкло, а с губ сорвался очередной хрип.

Я заёрзала под ним, и его боль сделалась откровенно жестокой.