Никогда эти слова не звучали так ложно для ее ушей. Возмущение горело в ней, и Брия отошла от Лукаса. Если Лукас и даже ее дядя не собирались относиться к ней с большим уважением, чем Дженнер, Брия не видела смысла быть с кем-то из них.

— Ты ошибаешься. Мой дядя ошибается. Он боится того, кто мы. У нас есть потенциал. А он научил нас всех закопаться в своем страхе. Я не боюсь, Лукас. Больше нет.

Лукас остановился и схватил Брию за руку. Он притянул ее к себе, и его свободная рука обвила ее талию.

— Возвращайся домой, где тебе место, Брия. — Его слова были отчаянной мольбой. — Пожалуйста. Остаться со мной.

— Брия теперь вампир. Cвязанный вампир. Она не принадлежит твоему ковену, дампир.

Проклятие. Брия была так занята Лукасом, что не почувствовала, как Дженнер подъехал к ним на своем мотоцикле. Его голос издевался над ней, темный и опасный. Лукас встретил его взгляд, настолько вызывающе, что Брия почти пожалела его. Он не дотягивал до Дженнера, но отказывался отступать.

— Возможно, ты привязал ее, — сказал Лукас. — Но ты не владеешь ею.

Дженнер вскинул брови в вызове, и Брии было жаль, что она не могла пнуть его. Высокомерные мужчины.

— Восход солнца не за горами, — заметил он, будто ему надоело отвечать Лукасу. — Поехали.

Лукас умолял Брию своим выражением лица. Неважно, что она сейчас чувствовала к Дженнеру, он был прав. Она не принадлежала Лукасу и другим членам ее ковена. Эта часть ее жизни закончилась. Было еще так много, чего она не знала о своем новом существовании, и единственным способом, чтобы узнать об этом, было остаться у Михаила. По крайней мере, пока.

— Иди домой, Лукас, — сказала она, направляясь к мотоциклу Дженнера. Раздирающая печаль сжала ее грудь, когда она забралась на него. — Где тебе место.

Дженнер вырулил на улицу без единого слова. Брия прижалась лицом к его спине, несмотря на гнев. Она не могла видеть боль на лице Лукаса, когда он смотрел на них. Впервые за несколько дней Брия пожелала, что ее душа не была возвращена. Она бы она могла использовать значительную дозу безразличия прямо сейчас.

Глава 14

Даже прилив утреннего воздуха не мог охладить темперамент Дженнера. Он последовал за Брией из клуба, стараясь держать дистанцию, только чтобы обнаружить этого ублюдка Лукаса, который вынюхал ее, как собака на охоте. Дженнер наблюдал из тени, как дампир уводит Брию от клуба, близко наклоняя к ней голову. Когда они остановились, чтобы обменяться пылкими словами на тротуаре, решимость Дженнера была почти разрушена. Вид чужих мужских рук на своей паре и отчаянные мольбы мужчины… Потребовалось физическое усилие, чтобы не поддаться кровожадности, когда он слушал мольбы Лукаса обращенные к Брие, чтобы она осталась с ним.

Казалось, этот ублюдок был неумолим в погоне за ней. Дженнер сжал руль так крепко, что тот заскрипел у него в ладонях. «Дукати» остановился у ворот службы безопасности на подъездной дорожке Михаила, тело Дженнера было напряжено, пока он ждал, когда его пропустят охранники. За ним сидела Брия схватившись за лацканы его пиджака, не желая обнимать его так, как делала до этого. Он обращался с ней не лучше, чем дядя, от которого она пыталась сбежать, и Дженнер был вознагражден за свое дикое поведение прохладным отношением.

Когда он остановил байк перед домом, Брия спрыгнула и бросилась под портик к входной двери. Дверь распахнулась и, прежде чем захлопнулась, полоса света прорезала тени. Дженнер не двигался. Не взял ни одного проклятого богами дыхания. Он оперся на руль, его тело вибрировало от напряжения. Он не доверял себе снова следовать за ней. Если он это сделает, у него будет искушение продолжить с того места, где они остановились в баре, и она поймет раз и навсегда, кому и как она принадлежит.

Вместо этого Дженнер пошел искать своего короля.

Тот сидел с Клэр в игровой комнате в задней части дома на диване, женщина лежала рядом с ним, пока он праздно ласкал ее разбухший живот. Фильм играл в фоновом режиме, какой-то экшн, с множеством взрывов. Но эти двое, казалось, ничего не замечали. Они прижимались головами друг к другу и приглушенно разговаривали. Опять же, Дженнер был поражен не только чувственностью, но и интимностью их отношений, и это заставило его грудь болеть от инородной и непонятной потребности.

— Дженнер, — сказал Михаил, не поворачивая голову к вошедшему. — Все хорошо?

— А похоже? — ответил тот.

Клэр села.

— Мне нужно позавтракать, прежде чем отправить Ванессу в школу. — Она запечатлела медленный поцелуй на рте Михаила, прежде чем подняться. — Постарайся не выглядеть таким мрачным, Дженнер, — поддразнила она, когда выходила из комнаты. — У тебя все получится.

Боги. Было настолько очевидно, что его связь была источником его кислого настроения?

Михаил выпрямился и махнул рукой в приглашении.

— Присаживайся.

Между ними повисла тишина. Дженнер глубоко вздохнул. И отпустил это.

— Шивон просит, чтобы ты позволил ей увидеться с Шелль. Если ты позволишь, она поделится любой информацией, что у нее есть об оборотне-изгое. Я вечером говорил об этом с Ронаном, и он согласился, что…

— Прошло чуть больше недели, Дженнер. Дай себе время, чтобы приспособиться.

Ему не хотелось говорить о своей связи. Или о Брие. Или о том факте, что он чувствовал себя лучше, чем когда-либо. Он не хотел, чтобы его король знал, что он был на грани того, чтобы стать безумным существом, которым всегда боялся быть.

— Это не очень хорошая идея. Одиночка не является существенным. Одержимость Шивон сосредоточилась на Шелль. Она не даст ни куска дерьма о Грегоре. Тот залижет раны, прежде чем переориентирует силы. Нападения на ковен — вот что требует нашего внимания. Вот как мы его найдем.

Михаил минуту спокойно изучал его.

— Дженнер, ты ел?

— Да. — Его голос дрогнул на слове. Сегодня у Брии он взял больше, чем должен был, но его жажда по-прежнему бушевала в горле, будто он был недавно обращен. Чудовище.

Михаил удивленно поднял брови.

— Недавно?

Дженнер насмешливо фыркнул.

— Как будто ты не знаешь, что я нажирался без грамма самоконтроля каждую ночь в течение нескольких месяцев.

Губы Михаила сложились в жесткую линию.

— А Брия?

Дженнер вспомнил ее клыки в горле, и его член зашевелился. Боги, как он хотел ее обнаженной, мягкой и желанной под ним.

— У нее замечательный контроль.

— Ты пришел сюда не для того, чтобы поговорить со мной о Шивон, или Грегоре, или даже о своем недостатке контроля. Возможно, тебе стоит добраться до сути до восхода солнца.

С чего начать? Мог ли он признаться Михаилу, что хочет, чтобы связь была разорвана? Что, если бы у него была возможность, то он отправил бы свою душу обратно в забвение, чтобы ему не пришлось терпеть пытки эмоций, которые он не мог объяснить, или которыми не мог управлять? Что он хотел бы жить вечно, как один из бездушных, если это будет означать защиту Брии от него?

— Я ничего о ней не знаю, — сказал он наконец. — И она видит во мне не что иное, как жестокого мудака.

— Она так сказала?

— Нет, — признался Дженнер. — Ей не пришлось.

— Связь — это дар.

Нет. Это гребаное проклятие. Дженнер думал, что может открыто поговорить с Михаилом об эмоциях, что мучают его, но он обнаружил, что не может признаться в слабости своему королю.

— Ты был прав, что держал меня вдали от нее в ту первую ночь, — сказал он. — Теперь я должен скрываться от нее. Я знаю, что не имею права спрашивать, но может ли Брия остаться здесь еще на некоторое время? — Пока Дженнер не мог решить, как лучше поступить с Брией, он хотел, чтобы она была где-то рядом. Где он знал, что она будет защищена.

— Конечно, может. Это уже решено. Вы оба можете оставаться так долго, как хотите.

Дженнер всегда был желанным гостем в доме и часто оставался. Он устроил здесь временный дом, потому что было легче быть рядом, если Михаил нуждался в нем для чего-либо. А потом из-за Брии. Но было бы лучше, если бы он держал дистанцию.