Я вкратце рассказал историю последних событий. Как дрался с деревенскими, как пытался спасти его из плена. Не забыл упомянуть и про предательство Валеры.

– Гандон, блять! – грохнул кулачищем по столу Вован.

– Согласен, – вздохнул я. – Но я пришел, чтоб вытащить тебя отсюда.

ВДВшник замер со стаканом в руке, а потом неожиданно расхохотался, да так, что посуда подпрыгнула на столе.

– Чо???

– Мы можем вернуться обратно, – пояснил я.

– Куда вернуться, нах? В ебучую пещеру, за зверями гоняться, как дикарь? Костер, нах, жечь постоянно, чтоб не двинуть кони от холода, бляха! Да ебал я в рот ту скотскую житуху, братка! Пиздуй один.

Я почувствовал, как медленно закипает ярость.

– Вован, посмотри на себя! В кого ты превратился? Этим ты гордишься – скакать, как клоун для развлечения толпы?

– Понятно, блять! Зависть, братка, хуевое чувство! Ты, епта, не гони! У меня здесь все на мази, пробью для тя место на Арене! Вместе будем всяких козлов ебошить! А потом бухать и ебать телок! Ну, че, айда?

– Да ты как не понимаешь, Вован? Ты же для них, как животное в цирке или в зоопарке!

– А тут, блять, ты не прав нихуя! – Десантник рывком поднялся и подошел к краю балкона, на котором мы сидели.

Народ внизу приветственно загудел. Я услыхал выкрики:

– Вован! Глядите, это Вован!

Десантура отхлебнул прямо из горла и раскинул накачанные ручища, словно крылья. В лучах стробоскопов и клубных прожекторов его фигуру окутал сверкающий нимб.

– КТО ВАШ БОГ??? – громогласно взревел Вован.

– ТЫ, ВОВКА!!! ТЫ НАШ БОГ!!! – возопила толпа. – ВОВАН – ВАЩЕ КРАСАВА!!! ЗА ВДВ!!!

Внезапно музыка на сцене утихла.

– Володя! Ну, ты опять нам концерт срываешь! – крикнул в микрофон Шнур.

– Спокуха, Серый! Айда к нам, поляна остывает!

– Ща, десять минут! Пару песен еще надо сыграть!

– Гавно-вопрос!

Вован довольно плюхнулся на диван и закурил «Парламент»:

– Во, бля. Видал, как все меня любят? Это мой мир, и я бог в этом мире.

Я налил себе и резко выпил. Что ж, выходит, все мои усилия, весь этот риск были зря? Но как оставлять его у пендосов, если этот контуженный знает расположение моего Схрона? Разболтает еще по пьяни, кому не надо. И рано или поздно к моему убежищу придет рота американских рейнджеров.

Попробуем крайний аргумент:

– Вован, а помнишь Альбину? Ну, из деревни?

– О, эту сучку черноволосую? Конечно, епта! Че ток не вытворяла на моем кукане!

Я ощутил новый укол злости. Бля, вот шлюха! А мне говорила, что ничего у них не было, в любви клялась. А я ведь почти поверил. Если б не паранойя…

– Она самая, – продолжил я. – Она тебя ждет сейчас. В отдельной избушке.

– Да ну ее нах, Санек! Опять ты меня в лес заманиваешь! Здесь, бля, баб – каких хош! Заебешься ебать! Я те грю, давай тож в город перебирайся!

Вспомнив грустные глаза Лены, я хотел было сказать решительное «Нет!», как вдруг балкон наполнился веселой компанией. Да это же сам Сергей Шнуров со своей группировкой пожаловали. Гости шумно расселись по диванам, радостно переговариваясь. Наверно, неплохо отыграли концерт. Здесь и Севыч, и Пузо, а также вокалистки. Мне показалось, или Алиса с хищным интересом посмотрела на меня?

– Хеллоу, Вован! Привет, Санек! – Шнур пожал мою руку.

– Здравствуйте…

Блин, откуда он знает мое имя? А, понял! Наверно, Стас Михайлов рассказал про меня. Но тогда, получается, Шнур тоже связан с государственными службами? У меня голова кругом пошла от этих выводов. Однако выспросить ничего не успел – Вован зарядил тост. Все вскочили, загалдели.

А когда вновь попадали на места, я остался стоять. Даже разговоры стихли.

– Ты знаешь, Вован, – я задумчиво покрутил в руке стакан, – хочу задать только один вопрос. Тебе не стремно веселиться в эти мрачные времена? Планета лежит в руинах, выжившие гибнут ежедневно от голода и радиации! Ты ведь военный, ты давал присягу защищать Родину, а не прислуживать гребанным амерским оккупантам!

Я увидел, как сжались массивные кулаки десантника. Выпив, поставил стакан на стол.

– Все правильно, пир во время чумы, – сказал Севыч, поглядев по сторонам.

Шнур подмигнул мне и показал большой палец.

Десантник медленно поднял голову, его зубы яростно сжаты, в глазах безумие внутренней войны. Затем, видать, в башне Вована сошлись нужные шестерни.

– Разъебем тут все нахуй! – рявкнул ВДВ.

И ударил по столу. Женщины взвизгнули от неожиданности.

– Деградация общественной морали и нравственных принципов довело человечество до неминуемого глобального Пиздеца, – глубокомысленно изрек Шнур. – Самая здравая мысль на сегодняшний день – разъебать, что осталось.

– Ништяк! – Я улыбнулся предстоящей бойне. – Жаль только у нас только один револьвер против кучи пендосов.

– Схуяли, ебта? – ухмыльнулся Вован. – Я ж грил, у меня тут все схвачено, нах!

С этими словами он вытащил из-под диванной подушки АК-74. Примкнув магазин, быстро передернул затвор.

– Я без трещетки никуда, братка! – Десантник вскинул автомат.

Услышав панический возглас за спиной, я обернулся. Сержант Альварес тянется к М-16, выкрикивая отрывистые команды. Короткая очередь послала серию пуль прямо в разинутый рот. Выхватив револьвер, я радостно открыл огонь.

Глава 71

Чертыхаясь, я снегом сбил пламя с рукава. Над головой бабахнуло. Пригнулся, спасаясь от летящих осколков разноцветного витража. Кругом с воплями несутся выбегающие из здания люди. Обернулся. В разбитом проеме, как молнии, вспыхивают выстрелы. Блин, ну где вы все? Сквозь безумные крики, стрельбу мой чуткий слух уловил нарастающий вой сирен.

Снова шарахнуло. Вместе с клубами дыма из окна вылетел Шнур. Похожий на дымящийся метеорит он с матом приземлился в сугроб, аккурат рядом со мной. Я помог выбраться, дернув за рукав.

— Санек, нахуй все впизду, надо валить! – выкрикнул Серега и замер на месте. – Во, песню новую придумал! Зацени припев: «Нахуйфсефпесду, надо валить!»

– Неплохо! – кивнул я. — Но где Вован и остальные?

— Нахуйфсевпесду! Надо валить!

– Воваааан! Маааша! — проорал я, но слова потонули в шуме.

На площадь ворвались машины патрульных и пендосов. Шнур прав! Ладно, Маша с брательником выведут Вована, как мы и договаривались. Я метнулся сквозь толпу в противоположную от выпрыгивающих солдат сторону. Добежав до угла, обернулся. Оказывается, Серега увязался за мной. Оккупанты быстро и четко окружили здание.

– Санек, бежим! – тяжело дыша, сказал музыкант.

Но я не ухожу. До последнего надеясь дождаться Вована. Из дымного окна выпал труп пендоса и вслед за ним очередь поверх голов.

— УЕБУ ВСЕХ НАХ!!! — пронесся звериный рык.

Блин, Вован вошел в режим ярости, теперь его хрен остановишь, пока весь город не разнесет. Лучше бы убирался через служебный вход! Постоял еще пару секунд, оценивая ситуацию. Эх, если б в моем убийственном револьвере осталось хоть сколько-то патронов. Только сейчас заметил, что держу его в руке мертвой хваткой. Блять, блять! Спрятав оружие в кобуру, я развернулся и побежал. Шнур припустил за мной.

***

А ведь так все славно началось…

В считанные секунды мы перебили охрану наверху.

— Там подкрепление! — заорал Шнур.

Вован побежал к лестнице, на ходу меняя магазин. Александр Адольфович Пузо с ревом гиппопотама снес ограждение, обрушиваясь и давя пузом бегущий внизу взвод. Севыч хватает со стола бутылки и с помощью салфеток поджигает. Затем передает Шнуру, который швыряет вниз горящие бомбы из дорогих напитков.

Тут я увидел Машу. Амеры возле бара пытаются ее схватить! Вскинул револьвер. Блин, не зацепить бы ее… но стрелять не пришлось. Неведомо откуда взявшаяся полоска железа блеснула во вспышках стробоскопа. Быстрый взмах. Пендосы схватились за располосованные глотки. Девушка увернулась от одного фонтана, но струя второго, хлещущая из перебитой артерии, прошлась по ее лицу, словно баллончик с краской. Обернувшись, Маша увидала меня, заулыбалась, показала большой палец.