— Гиен? — не понял Олег. Вблизи, да ещё в электрическом свете кафетерия припухшие от недосыпа синяки под его глазами казались совсем чёрными.

— Приживал, — поправилась я и тут же объяснила: — Когда я впервые увидела приживалу, мне показалось — он похож на гиену.

Олег посмотрел на меня, потом на Димку.

— Вы так уверены, что ваш рассказ нам будет интересен?

Я повернулась на стуле и взяла со спинки свою сумку, которую прихватила из магазина на всякий случай, если придётся ждать миротворцев дольше. Поставила сумку на колени и вынула из неё пакетик. И развернула перед ошеломлёнными мужчинами шаль-колибри.

— На этом базируется наша уверенность. И что вы теперь думаете о важности нашего рассказа? — спросила я, отмечая, что у миротворцев, которые впились глазами в рисунок шали, перехватило дыхание. Они явно что-то считывали с неё.

Олег внезапно улыбнулся.

— Я рад, что мы повстречались с вами. Очень рад!

Шестая глава

Нисколько не возражала против желания индейцев-миротворцев поближе изучить рисунок на шали. Только раз мелькнула мысль: если из трёх шалей одна была предназначена Аделии, вторая — миротворцам, то кому — третья?

Наконец, когда вязаный рисунок, кажется, индейцы выучили чуть ли не наизусть, шаль сложена и оставлена на краю стола, а официантка принесла заказ, один из миротворцев, мой — Левый, встал и слегка склонил голову передо мной:

— Моё земное имя — Аскольд.

Ничего себе — земное имя!.. Едва сел он, поднялся второй.

— Ингольф.

На всякий случай я запомнила, что татуировка Аскольда на скулах состоит из множества рисунков мелкой вязи, в то время как тату Ингольфа — довольно крупная фигура, единая, из нескольких веток, что ли. Пока обоих я воспринимала на одно лицо, хотя видела, что они внешне разные. Но знала, что чуть позже буду их различать не только по татушкам.

Думала, что начнёт беседу Олег, но первым заговорил именно Аскольд. Из чего я решила, что он старший группы. Попробовав горячий кофе, он кивнул и негромко сказал:

— Вы Зрячие. Теперь вам не уйти от судьбы стать частью нашей жизни.

Димыч было открыл рот что-то сказать, но еле слышно фыркнул и промолчал.

— Каким земным именем зовут женщину, связавшую эту вещь?

— Лена, — ответила я, так как смотрел миротворец именно на меня.

— Мне приходится быть кратким, но в дальнейшем вы узнаете больше. — Аскольд снова пригубил чашку с кофе. — Для начала вам придётся принять, что пространство вашей Земли — это бесчисленное количество миров. Они соприкасаются. Они входят друг в друга. Наслаиваются друг на друга. Вытяни руку — и она в другом мире, а то и в нескольких. Пространственные законы не позволяют живым существам легко переходить и одного мира в другой. Привилегией перехода пользуемся только мы, миротворцы.

— Это что-то вроде параллельных миров? — подозрительно спросил Димыч, так как Аскольд замолчал. И сам себе ответил: — Хотя нет, параллельные миры почти зеркальны, отличаются только мелочью. Ну, если грубо.

— Димыч, откуда ты знаешь? — поразилась я.

— Читать умею, — буркнул брат.

— Вы принимаете основу бесчисленного количества миров? — спокойно спросил Аскольд и, дождавшись наших не совсем уверенных кивков, после недолгого молчания (наверное, собирался с мыслями) продолжил: — Мир женщины, которая вам представилась как Лена, магический. И его пограничное пространство держится на магии. Таких, как Лена, в том мире называют небесными птицами. Именно они занимаются магией. Несколько веков назад в этом мире появилась проблема. Семьи небесных птиц стали редеть. Зато поднялись и стали многочисленными семьи приживал, которые являются обычным народом этого мира. Магия, с которой стали меньше работать, использовать и тратить её, переполнила пространство мира и порвала его границы. Несколько миров стали контактировать между собой и с Землёй. Когда мы разобрались с проблемой, выяснилось, что точки перехода между мирами остаются, хоть силы магии и приведены в порядок. И, если оставить происходящее на том же уровне, точки эти превратятся в такие переходы, по котором вот-вот сумеют пробраться в другие миры и люди. А они ещё не готовы к взаимодействию с нами. Мы поняли, что проблема в перенаселённости мира небесных птиц. Но среди приживал нашлись личности, готовые устраивать свою жизнь и жизнь своих семей здесь, на Земле.

Я почему-то вспомнила моего первого приживалу, который явно работает в юридической конторе, и подумала, что он, кажется, из этих личностей. Но снова вспомнила о Лене. Улыбнулась. Небесная птица. Это название ей подходило.

— Мы помогли им перейти сюда и перевести свои семьи, — продолжал Аскольд.

— А они могут уйти назад? — не выдержал Димка, блестя загоревшимися от азарта глазами. — Ну, например, к родственникам — повидаться?

— Туда — только с нами, — безапелляционно сказал Ингольф.

Так решительно, что мы не стали спрашивать о мелочах, хотя… Слово «туда» чётко провоцировало на вопрос: «А сюда, значит, они могут и сами?» А потом на языке завертелись вопросы о том, как приживалы связываются с миротворцами, если они хотят в родной мир, и не помогает ли им в этом Олег. А заодно узнать бы: Олег — единственный в нашем городе Зрячий до недавнего времени, или есть кто-то ещё? Что-то мне показалось — единственный. Выглядит слишком усталым и вымотанным… Хм. А если его побрить и дать возможность отдохнуть — он и впрямь симпатичный.

Но Димыч слушал внимательно, не отвлекаясь. Поэтому он спросил:

— Если приживалы — обычный народ, то почему они себя у нас так ведут?

— Я не совсем понял твоего вопроса. Не все семьи приживал, как и обычных людей, одинаковы. Тем более что Земля предлагает им слишком много искусов, каких они не видели у себя, в своём мире.

Не успел Аскольд договорить, как я заподозрила, что под словом «семья» он подразумевает нечто иное, чем мы. И тоже решила уточнить:

— Аскольд, сколько в семье обычно бывает приживал?

Димыч уставился на меня с недоумением, но тем не менее тоже вопросительно взглянул на индейца, после ответа которого открыл рот.

— Пять-шесть малых семей в три-четыре существа.

— То есть мы говорим о клане?

— Именно о клане, — подтвердил Олег. — Просто и я вместе с ребятами привык называть кланы семьями. Тем более что исходное значение слова «клан» — семья.

— И сколько кланов… семей сейчас на Земле?

— Это сейчас неинтересно, — с заметным раздражением сказал Аскольд. — Мне бы хотелось перейти к непосредственной проблеме. Приживалы в своём мире привыкли довольно часто обращаться к небесным птицам с просьбами магически помочь им. Здесь, на Земле, большинству из них нравится самим пробивать себе дорогу, например, к достатку. Но есть и такие личности, которым не терпится взять сразу всё. Взойти сразу на все вершины богатства и благополучия…

— Как всё знакомо, — пробормотал я.

— Мы только недавно узнали, что один из здешних кланов, собираясь обогатиться, передал своим сородичам просьбу похитить небесную птицу и переселиться с похищенной сюда. Те как раз собирались присоединиться к своим. Услышав, чего можно добиться в вашем мире с помощью магии, новые переселенцы схватили целую семью.

— Женщину с детьми? — сорвалось с языка.

— С детьми? — с явным недоумением посмотрел на нас Ингольф и, будто что-то вспомнив, переглянулся с Аскольдом, который вдруг встревожился, но — чёрт бы его подрал! — продолжал молчать, пытливо глядя на нас.

Я тоже снова забеспокоилась, что и мы с братом не всё знаем, хотя думаем, что в курсе многого. Но индейцы и Олег уставились на меня с такой надеждой, что Димыч сжалился и со вздохом сказал:

— Мы знаем точно только про женщину и девочку. Кое-что есть на мальчишку, но где именно он сейчас, — не знаем. Но есть номер машины, в которой его увезли.

И рассказал всё, чему был сам свидетель. Там, где не был уверен, посматривал на меня — и я дополняла, если могла. И, наконец, наша история закончилась объяснением, каким образом мы сумели узнать, где должны были появиться миротворцы… Новым сведениям они обрадовались — видно было по глазам, но сидели так, словно выжидали, что мы скажем что-то ещё. И Димка, уловив какое-то замешательство, тут же спросил: