— Стоило использовать рожок. Я забыл, — Траут указал на надбитый клаксон на руле.

— Ничего, — сказала Калвин. — Мне хватило того, как ты летел на этой жуткой штуке. Как ты это зовешь? Я такое еще не видел.

— Конечно, нет. Это первая модель. Я еще не назвал ее. Это чтобы быстро доставлять припасы на поле боя… — он застыл посреди дороги и с подозрением посмотрел на нее. — Ты преследовал меня? Твой колледж послал тебя следить за мной?

— Если хочешь скрыть изобретения, не катайся на них по улице, — сказала Калвин. Ее голова болела, она долго была на солнце.

Траут скривился.

— Ты права. Если узнают мастера колледжа, снова быть беде. Но мне нужно было разбежаться, а в стенах мало места.

Калвин смягчилась.

— Часто ты в беде?

— Все время, особенно после взрыва. Хотя их расстроил огонь. Но я не виноват. Я не удержал его.

— Да, им стоит обучить тебя управлять чарами, — рассеянно сказала Калвин, забыв, что магия тут запрещена.

Траут посмотрел на нее через погнутое колесо, словно пытаясь решить, шутит она или нет.

— Чары? Ты из Антариса, что ли? В горах, говорят, еще верят в магию.

Калвин молчала, пыталась толкать машину по камням улицы. Она сказала:

— Допустим, я из Антариса. И что с того?

— Ничего, — он фыркнул. — Я не верю тем историям.

— Каким историям?

— Ты знаешь. Историям о ведьмах с волшебными песнями, что поднимают стены льда и делают снег летом. Это сказки, чтобы пугать детей. Все, у кого есть ум, поймут, что это невозможно. Только дураки и дети верят в такое. Чары! Так можно верить и в богов! — он фыркнул.

Калвин хотелось вызвать снег над его головой, чтобы опровергнуть его, но она скривилась от боли за глазами. Она хотела сесть в темноте и тишине, пить прохладную воду, пока голова не перестанет болеть.

— Вот мои врата, — они остановились у высоких стен. Он робко сказал. — Поможешь еще немного? Там моя мастерская.

Калвин придержала калитку открытой, Траут неловко вкатил телегу внутрь, врата были узкими, они не могли пройти в них вдвоем. Внутри был зеленый луг и деревья. Траут вел ее к низким зданиям, что напоминали сараи.

— Меня выгнали сюда, — бодро сказал он. — После пожара.

Калвин придерживала машину, пока он искал ключи в карманах. Он отпер ближайший сарай, помог ей вкатить телегу.

— Просто брось там, не важно.

Калвин послушно отпустила сооружение и огляделась, глаза привыкали к теням. Траут обеспечил свет, комнату озарило белое сияние от невероятно яркой лампы. Мастерская была полна разных вещей, кусочков изобретений, колес и шестеренок, как внутри мельницы, многие предметы она не узнавала. Там были инструменты и гвозди, склянки и камни с сияющими венами минералов, ряды флаконов с пробками, полных разноцветных жидкостей, клубки нитей и проволоки лежали на столе, стульях и на полу. На одном столе было выжженное пятно. Она сказала:

— Похоже, тут была буря.

— Да, так часто говорят, — Траут огляделся. — Спасибо за помощь. Стоит тебе предложить что-то поесть, — он с надеждой огляделся, но ничего подходящего не видел.

— Просто немного воды…

Он принес кувшин и чашку, смотрел, как она пила. Но покалывание в голове и пальцах не отступало.

Траут вдруг сказал:

— Ты точно из Антариса? Почему тогда одета как мальчик?

Он был не так глуп, как выглядел. Калвин с дрожью сказала:

— Как глупо. Как я могу быть из Антариса?

Траут посмотрел на нее.

— Наверное, ты прав. Я слышал, все в Антарисе заперты в горах, и им запрещено выходить под угрозой смерти.

— Не стоит верить всему, — сказала Калвин. — Пара способов сбежать должна быть. Для тех, кто хочет увидеть мир, — она вдруг подумала о матери.

Траут снял шапку и потер волосы, и они стали еще грязнее.

— Мир? Нет, спасибо. У меня тут работы в четырех стенах на всю жизнь, — он постучал по столу с разными приборами. — Это мой мир!

— А твоя машина? Она может унести дальше Митатеса.

Он удивленно задумался.

— Да, думаю, она может унести путника дальше, чем он сам пройдет. Я о таком не думал.

Калвин рассмеялась.

— Зачем тогда ты ее строил?

— Чтобы доставлять припасы в бою. Или носить послания между командиром и солдатами.

— Бой. Конечно. У тебя тут все сделано, чтобы помогать убивать людей?

— Конечно, нет, — возмутился он. — Много изобретений у нас и для защиты.

Он взял плоскогубцы и склонился над искореженным сооружением. Калвин тоже склонилась, гудение в голове усилилось. Что-то звало ее, кричало ей, и она поняла, что это. Она коснулась рожка, что свисал на проволоке с руля. Когда ее пальцы дотронулись его, крики в голове стали яснее. Она прошептала:

— Что это?

Траут растерялся.

— Я нашел на полу рожок. Никто его не хотел.

Она лишь кивнула. Она понимала теперь боль в голове, словно она коснулась плотью священной Стены, не зная о ее силе. Этот маленький потрепанный предмет, явно древний, был артефактом, так заряженным магией, что ей было плохо. Колдуны Митатеса, может, и пропали, но они оставили ценный дар. И этот Траут привязал его к телеге проволокой, словно игрушку! Она с дрожью отцепляла рожок.

— Можно его взять?

Траут пожал плечами.

— Наверное. Хоть я не знаю, зачем…

Он не закончил. Калвин боролась с проволокой, дверь мастерской открылась. Фигура стояла на пороге, озаренная красным светом заката.

Траут хмуро оглянулся.

— Эй! Кто там? Закроете, может, дверь?

Поздно, лампа потухла от ветра.

— Прости, — послышался голос с порога, и сердце Калвин подпрыгнуло.

— Дэрроу! — она радостно бросилась к нему. К ее удивлению, Дэрроу крепко обнял ее. На миг, пока ткань его жилета прижималась к ее щеке, она ощущала себя в безопасности, радостной, и остальное не было важно. Ее голова кружилась, как перед обмороком.

Но сильные руки Дэрроу держали ее. Она попыталась увидеть его лицо в сумерках. Он мягко сказал:

— Ты что-то нашла, кроха. Отдай мне.

— Ты про рожок? Что это?

Дэрроу сказал едва слышно:

— Это Горн Огня.

Пять

Горн Огня  

Калвин слышала, как Траут пытался зажечь лампу, раздался грохот, он упал на пол. Мальчик раздраженно цокнул.

— Как так вышло? Я его не задел. Кэл, у двери есть свечи, принеси одну.

— Кэл… Калвин, — тихо повторил Дэрроу. — Калвин, беглянка моя. Где Горн?

— На полу. Я обронила его от удивления, — голова гудела от смятения и тревоги. Калвин упала на колени и слепо искала его среди обломков телеги. — Где остальные?

— Ждут нас.

— Передайте свечу… о, забудьте, я сам возьму, — Траут пошел по мастерской и споткнулся о груду металла на полу. — Ай!

Калвин рылась среди обломков.

— Дэрроу, ты нашел колдунов огня? Откуда ты узнал о Горне?

— Владеющие силой знают предметы силы. Я шел по запаху, как и ты.

— Я не знала, что это, пока не коснулась…

Траут у двери зажег свечу огнивом, от искры Калвин увидела блеск маленького рожка. Она подняла его. В свете свечи она видела, что поверхность его украшена узором огня, трепещущим, отражая свет. Узор отчасти стерся, но Горн мерцал и сиял сам, словно угли костра, горевшего тысячу лет. Калвин задержала дыхание, он был как живым в ее руке. Это точно был предмет с большой силой, древнее камней и шпилей Митатеса, башен Антариса, полный тайн и магии. Странно, что это был просто маленький потрепанный рожок, чуть больше ее ладони. Казалось, искра Траута озарила мир.

Она встала и протянула Горн Дэрроу. Он стоял спиной к свету, она не видела его лица, но услышала тихий выдох, его пальцы сжали рожок. Калвин не хотела отпускать. С появления Дэрроу ей было не по себе, и это ощущение стало сильнее. Что-то было не так. Крепко сжимая Горн, она ощущала покалывание. Рядом были чары.

Дэрроу тоже это ощущал? Она искала его глаза, пока они стояли и сжимали теплый Горн в свете золотого огня. Дэрроу протянул другую руку и нежно погладил ее волосы. Ее охватил трепет.