— Я иду, — она пошла мимо ульев и по мосту, через миг услышала шорох сапог Дэрроу по камням. Он шел следом. Она была в лесу, когда поняла, что не стоит вести чужака по священной тропе, но потом вспомнила, что у Богини разные лица. Дэрроу, где бы ни родился, был одним из Ее детей.

— Слушай! — крикнул Дэрроу. Он был за ней, хромал с костылем.

Калвин замерла. От поселений доносился низкий гул.

— Что это?

— Самис, — сказал Дэрроу.

Калвин сбросила плащ и поднялась на ветки дерева. Она лазала сейчас реже, чем в детстве, но не растеряла сноровки, и лезть было просто. Она перебиралась с ветки на ветку, пока не увидела долину, поселения раскинулись в свете луны. Она замерла там, цепляясь за грубую кору. Было несложно понять, откуда шум — там, где был лазарет, осталась груда обломков и облако пыли. Все рухнуло с грохотом, рев разрушения разнесся по долине.

Через миг появились бегущие фигуры, народ Антариса спешил из деревень проверить шум. Она уже слышала крики ужаса среди леса, разносящие вести.

Она слезла. Дэрроу сказал:

— Лазарет?

Она кивнула.

— Наверное, думает, что убил тебя.

— Это большая удача, чем я заслуживаю. Наверное, он показывает сестрам, что может колдун Меритуроса, — Дэрроу был мрачным. Было нечего сказать. Она тихо взяла свой плащ, и они пошли.

Калвин казалось, что они шли ужасно медленно, половину ночи, пока не добрались до сияющей Стены. Она еще не видела ее в лунном свете, огромную и серебристо-белую Она ощущала холодок, на миг стало страшно.

Дэрроу тихо сказал:

— Ты запоешь чары?

— Я не могу одна.

— Калвин, я не могу пересечь Стену, как раньше. Нет сил. И если я снова поранюсь…

— И не нужно чарами. Есть другой путь, — похоже, идея была в ее голове с того дня, как они с Дэрроу поговорили в саду, но теперь она была уверена, будто призрак матери шептал ей на ухо: она знала, как Калида сделала это, все эти годы.

Она вела его вперед, вдоль изгиба Стены. Пару раз зловещий зов ночной птицы звучал над головами, крылья хлопали у деревьев, маленькие тени мелькали на тропе. Калвин слышала, как Дэрроу спотыкался, и замедлялась. Они миновали лужайку колокольчиков, место, где Дэрроу пересек Стену. Они шли дальше, пока не попали к месту, где река пробивала лед. Небо начало светлеть, пели птицы.

Калвин замерла у воды. Тут могла стоять давным-давно ее мать, понимая, что это единственный путь наружу.

— Река тут течет быстро, а Стена не пересекает живую воду. Река унесет тебя, — она пыталась вспомнить слово. — Придется плыть.

Она думала, он будет спорить или возмущаться, но он не стал. Он снял плащ, сапоги и жилетку, связал их в плотный узелок на костыле. Но, когда он был готов, он задержался на берегу, неловко держась на раненой ноге.

— Ты пойдешь в поселение?

— Да, — она не хотела думать, что ее ждало там: лазарет в развалинах, одна из сестер сильно ранена — она даже не знала, кто. Тамен послушалась Самиса. Она сказала с пылом. — Я не прощу Тамен за предательство.

Он покачал головой.

— Долг Тамен — защищать Антарис. Она сделала, что было нужно. Не суди ее строго.

— Но она собиралась отправить тебя в священную долину в канун середины лета, чтобы принести в жертву огнедереву, если бы ты остался.

Дэрроу вскинул бровь.

— Скорпион под одной ногой, змея под другой, — сказал он. А потом слабо улыбнулся. — Может, она не хотела этот долг, Калвин. Почему иначе она тебе рассказала о планах? Она знала, что ты предупредишь меня.

— Возможно, — с сомнением сказала Калвин. — Но она все равно хотела отдать тебя Самису.

Дэрроу вытащил из кармана предмет, что вырезал ночью. Он бросил его Калвин, она удивленно поймала его. Это был деревянный шарик, таким деревенские мальчики часто играли. Но Дэрроу начал вырезать на нем карту Тремариса.

— Я не закончил, — сказал он. — Но, думаю, тебе понравится.

Калвин сжала шарик руками. Никто еще не делал ей подарок, даже на празднике.

Дэрроу тихо сказал:

— Спасибо за все, Калвин. Может, мы еще встретимся.

Она не могла говорить, но кивнула, сжимая деревянный шарик в руках. Дэрроу, казалось, хотел сказать что-то еще, но повернулся к реке. Она смотрела, как он погрузился в воду, держа костыль над собой. Река уже поймала его в течение, скоро его унесет за Стену. Он еще раз побывает в мире, в морях на тех лодках, а она будет заперта в серых стенах Антариса, смотреть на луны на небе и смену времен года, каждый день будет таким же, как прошедший. И она больше его не увидит…

Она вдруг сунула шарик в карман.

— Стой! — крикнула она, шагая по скользкому берегу.

Она оказалась в воде.

Шок лишил ее легкие воздуха. Она не ожидала, что вода будет такой ледяной, а течение — таким сильным; холод и страх сжали ее сердце. Река была живой, холодной и хотела утащить ее под воду. Ее голова нырнула раз, другой, она набрала рот воды и закашлялась, всплыв. Вода развернула ее не в ту сторону и оттаскивала. Калвин пыталась повернуться, но не могла, вес одежды и обуви тянул вниз, словно сильные руки за лодыжки. Она пыталась вдохнуть, билась с силами течения, что тянули ее под воду.

Сильная рука схватила ее за подбородок, голос приказал поверх шума воды:

— Замри, вода тебя понесет. Я не дам тебе утонуть, — Дэрроу тянул ее к центру реки, где поток был медленнее. Калвин перестала биться и хватать ртом воздух, а замерла и позволила ему направлять ее. Как только она перестала бороться, парить в воде стало проще, поток понес их мимо неровных берегов и деревьев, что касались листьями воды. Дэрроу легко двигался рядом с ней, словно спокойно шел по речному дну. Его волосы были сухими и сияли, как сено, в растущем свете.

Они оставили Стену позади, она видела ее сияние за деревьями. Они были за Стеной, она еще этого не видела. Но не было времени удивляться. Дэрроу сжал ее плечо и потянул с силой к берегу. Он запел низкие чары, его плащ и костыль полетели по воздуху и упали на траву. Он повел ее, но не к берегу, а к поваленному дереву в воде, его ветви ловили листья, прутья и прочие предметы в воде. Теперь оно собиралось поймать Калвин. Она поняла его план, протянула руки к ветке. Черная вода бушевала, проносясь мимо, но Калвин не двигалась.

Ее голова была над водой, она вдохнула и посмотрела, как Дэрроу легко выбирается на берег, как выдра, и отряхивается. Он схватился за дерево и сжал руку Калвин, потянул ее к берегу с такой силой, что ей казалось, рука сломается. Он пел чары, чтобы поднять ее? Она не слышала от рева воды. Нога задела дерево, но она не ощутила это, с воплем облегчения она рухнула на сухую землю и сжалась там на миг, дыша и сжимая землю.

Три

Город Сырного камня  

Калвин протянула покалывающие руки к огню. Дэрроу заставил ее собрать хворост в роще, согреться на бегу, а потом разжег костер с огнивом. Потом он позволил ей сесть, укутал в свой сухой плащ. Кроме треска огня, стояла тишина. Был почти рассвет, осталась одна луна, сияла бледно над темными деревьями. Вокруг них зашевелились птицы с приближением утра, первый робкий зов, другой, и лес зазвенел от их щебета.

Калвин моргнула и вдохнула. Она не будет плакать перед Дэрроу. Но было поздно, и он хмуро посмотрел на нее.

— Что такое?

Она приглушенно сказала:

— Мне стыдно.

Дэрроу растерялся. Он пошевелил палкой костер, искры взлетели в воздух.

— Не стыдно бояться утонуть, если тебя не учили плавать, — сказал он. — Говорят, дети Пенлевина умеют плавать раньше, чем ходить. У них там море и болота. Но, уверен, что никто из них не может успокоить рой пчел, не дрогнув.

Ее зубы стучали так сильно, что говорить было сложно.

— Я бы утонула, если бы не ты.

— Ах, — он кашлянул, смутившись. — Тогда я в долгу перед тобой лишь дважды, а не трижды. Но все равно тебе лучше быстрее учиться. Я не хочу выуживать тебя в следующий раз.