Но предложение Артёма Рита приняла с благодарностью: хотя она вроде и выспалась днём, спать хотелось ужасно. А здесь, возле костра, и она чувствовала себя в безопасности. Так что, проводив взглядом наёмников, уходящих на новый обход стоянки, девушка подозвала к себе Шороха, с которым теперь дружила открыто, поудобней устроилась головой на своей котомке и, обняв псину, уснула.

Четвёртая глава

Ветер хлестанул по глазам мелкой острой пылью. Рита зажмурилась и машинально отвернулась. Смысл? Направленного ветра нет. Он кружил, мчался зигзагами, внезапно меняя и скорость, и курс, а заодно и силу. Пока ехали, с двух подвод улетели накидки, так что возничим за сегодняшнее утро пришлось немало побегать. Одну поймала девушка, пустив Гнедку в погоню за своенравным покрытием. Другую — Тэкер, пришедший в азарт после Ритиных догонялок. И благодарные возничие долго порывались чуть не молитвенно кланяться наёмникам.

Одной рукой закрывая глаза, только что вытертые от выступивших слёз, другую Рита слегка вывернула, чтобы взглянуть на механические часы. Половина девятого. И чего она не сообразила купить маску для подводного плавания? Знала же, что в степь пойдут! Знала, что будет пронизывающий ветер!.. Представила себя в маске вкупе с анкэпом и затряслась от смеха. На странную тряску зашевелился плащ на животе, и Шорох высунулся из его складок. Рывок — и горячий язык шершаво проехался по низу анкэпа, чуть достав кожу подбородка.

— Сиди-сиди, — пробормотала псине девушка. — А то здесь вообще ужас сплошной.

Тревор велел проснуться пораньше, чтобы «погулять» вокруг каравана до обеда, а потом — спать до ночной смены. Нескольких часов сна Рите пока хватало для отдыха. В конце концов, почти месяц сессии студенты гуляют напропалую, ночами лихорадочно готовясь к экзаменам. Неужто не справиться в походе две недели с недосыпом?

Третий день путешествия. А как будто уже неделя прошла. Всё привычно, всё понятно. Единственное, что мешало наслаждаться жизнью… Впрочем, о единственном — это Рита, кажется, загнула. Тревог много. Как ни странно, она теперь побаивалась и за оставшихся в живых шестерых, Тэкером презрительно окрещённых отребьем. Сама-то помалкивала, но всё же беспокоила та самая мысль, которая однажды пришла в голову. Мысль была саркастической: не взял ли хозяин это отребье на то же приношение в жертву? Ведь как выяснилось утром, никуда седьмой не выходил из кибитки. Даже затем, чтобы отлить. Получается, зверь забрался в кибитку и выволок спящего охранника, чтобы сожрать на воле, вне «спального» места? Остальные клянутся-божатся, что крепко спали и ничего не видели и не слышали… Но теперь они охраняют караван, только сбившись в тесную кучку, как будто зверь может прыгнуть на любого, чуток поотставшего от группы.

Рита досадливо помотала головой. Не хочется думать о том, что может быть. Сама поневоле сказочницей станешь. Хорошо, что Тэрон помог Артёму перед сном создать магическую защиту вокруг кибитки. Понадобилось им минут десять на всё про всё — те минуты, которые Рита потратила на то, чтобы вынести наружу и повытряхивать тряпьё «спальных» мест, провонявшее тем самым «отребьем». Никогда не думала о себе, что так брезглива, но неудержимо морщилась на одну только мысль, а не ли ползает ли по этому тряпью какое-нибудь кусачее насекомое.

А перед самым сном Артём коротко рассказал о разговоре между ним и Тэроном. Тот обошёл весь караван, незаметно для непосвящённых проверив закрытую клетку с рабами, и обнаружил, что клетка охраняется сильным заклинанием, но не охраны, хотя часть заклинания рассчитана и на защиту. В основном заклинание на клетке того порядка, чтобы никто посторонний не сумел проникнуть сквозь магическую преграду и разузнать, сколько внутри людей. Артём, размышляя, признался: вполне возможно, это сделано анакс Челиком из гуманных соображений для своих. Не видишь людей — так и не жалеешь. Но есть крохотная возможность, что везут там отнюдь не рабов. Парень сказал, что Тэрон даже рассердился из-за магической преграды. Не ожидал, что она настолько сильная, что он сам за неё не сумеет заглянуть.

— А почему он у тебя сил не взял на это?

— Он опасается, что проникновение будет видно, — ответил Артём, сам, по-видимому заинтригованный происходящим. — Потом он снова просканировал помощников Челика, но те оказались, как он и раньше смотрел, слабоватыми для создания такого крепкого экрана.

— Ишь… Он так и сказал — «просканировал» и «экрана»? — скептически переспросила девушка.

— Не цепляйся к словам, — проворчал парень, машинально подняв руку, чтобы проверить переводческий артефакт-мушку, закреплённую над верхней губой, — прекрасно знаешь, что «толмачи» под нас подстраиваются и переводят как надо.

— Артём, а помнишь подарок Тэрона? — после недолгих раздумий спросила Рита.

— Силовой оберег-то?

— Ну да. Получается, Тэрон тоже напророчил, когда предложил его тебе. Ну, про то, что лицевая сторона — солнце, когда ты разрешаешь тянуть с себя силу. Ты ведь сегодня именно это и сделал.

— Знаешь, Рит, а я вообще забыл про это, — смущённо признался Артём. — Как повесил оберег солнцем на лицевую сторону, так он у меня и висит.

— Но ты не ослабел? — встревожилась Рита.

— Чувствовал, как Тэрон тянет из меня, но… — хмыкнул парень. — Я даже не понял, что изменилось. Разве что спал потом как убитый.

… Она снова машинально взглянула на часы. Девять. Почти. Улыбка вдруг тронула обветренные губы. Девять утра. У них не было первой пары по вторникам, и девчонки, прихватив в читалке учебники, первым делом бежали в кафетерий через дорогу от института. С благой целью — обговорить нужные темы до практикумов. Они сидели за столиком в пустом поутру зале, болтали, смеялись, наслаждались пирожными и горячим кофе и только под конец, когда оставалось минут десять свободных, вспоминали, зачем пришли в кафетерий, и лихорадочно начинали рыться в учебниках, пока отчаянно не махали на это дело рукой. Авось, повезёт, и сегодня спрашивать не будут… На языке словно тот вкус застыл и растёкся — вкус сладкого нежного пирожного, которое быстро тает мягким кремом… Рита вздохнула, всё ещё мечтательно улыбаясь, и снова чуть не засмеялась. Нашла, что вспоминать! Да ещё — где вспоминать!

Хватит. Нагулялась. Надо найти Артёма и напомнить ему, что скоро их время дневного сна перед ночной сменой. Она огляделась и нахмурила брови, старательно щуря глаза от больно секущего ветра. Что-то изменилось в караване, но что? Не считая поднимающегося ветра и клубов пыли?

Пришлось заставить себя внимательно оглядеть каждую подводу, прежде чем дошло: на четырёх из них рядом с возничими сидели бродяги! Те самые, которым хозяин каравана разрешил присоединиться на время путешествия. Рита вгляделась пристальней. Хм, вот как? Возничие довольны? Ах вот, в чём дело! Поводья лошадей-грузовозов — в руках сидящих бродяг! Интересно, а хозяин возражать не будет? Хотя чего ему возражать, если нищие таким образом решили отработать его «доброту»? Дармовые работники — анакс Челик об этом, наверное, и не мечтал…

— Рита!

Девушка обернулась.

Ей навстречу летел Артём на своём вороном. Ёжась от ветра, который словно вознамерился сбить её с седла, Рита вздрогнула разок, когда всадника вместе с конём довольно заметно отнесло с прямого курса сильным порывом.

Закутанный во взятый из дома широкий шарф, Артём теперь не отставал от Тэкера, тоже глядясь бандит бандитом с большой дороги.

— Ты же взяла башлык! — сердито сказал парень, остановив вороного рядом. — Почему не надела?!

— Да я в этом башлыке — чучело чучелом! — отозвалась Рита.

— Ритка, я тебя умоляю! — озлился Артём. — Ослепнешь же! Тут же пыль, блин, если не заметила — сплошная каменная крошка! Иди немедленно в кибитку! Эти больше туда не зайдут до вечера! Я сейчас добегу до Тэрона — и мы все будем дрыхнуть! Быстро давай!

Спорить с парнем Рита не стала — справедливо обругал. Хотя внутри зашевелился червячок позловредничать и назло Артёму не согласиться с ним. Но взяла себя за шкиряк и повернула Гнедку к спальной кибитке. Лошадь тоже надо уберечь: для начала привязать за такую специальную штуку позади кибитки, снять с Гнедки лишнюю сбрую и надеть на морду шоры. Ну, и полюбившейся лошадке хоть немного воды споить, благо у вчерашнего ручья возничие набрали много.